Александр Чернобровкин - Князь Путивльский. Том 1 Страница 20

Я оставил пять человек охранять усадьбу, а с остальными поехал в Путивль искоренять крамолу. По этой же дороге, но в другую сторону ехала телега, запряженная старой клячей. Она везла два трупа и бывшую боярыню. Дети шли пешком. Старшая дочка управляла лошадью, держа в руках вожжи и шагая рядом с телегой. Как я поклялся, никто их не преследовал.

10

Город Путивль бурлил. Улицы были заполнены людьми, которые приветствовали меня радостными криками. Не думаю, что так уж я успел им понравиться. Скорее, им очень не нравились бояре. Как мне говорили, почти половина города была в кабале у бояр. Двое из них успели сбежать, прихватит самое ценное, остальные сдались без боя. Их вместе с женами и детьми посадили в поруб – местный вариант тюрьмы, деревянный сруб, вкопанный в землю почти полностью. Чуть выше уровня земли делали узкую горизонтальную бойницу, через которую поступал воздух и свет. Сверху ставили избу для стражи. Там был лаз, через который спускали в поруб преступников и еду и воду раз в день. Жен и детей, кроме взрослых сыновей, я приказал отпустить. Их вывели из города и разрешили идти на все четыре стороны, но до завтрашнего утра покинуть территорию княжества. Мужчин повесили на стене посада, которая смотрела в сторону Подола и реки. Наверное, чтобы их видели все проплывающие по Сейму и понимали, что путивльчане – народ быстрый на расправу. Кстати, на казнь собрались все горожане, от мала до велика. У них тут так мало зрелищ.

Дома убийц я отдал, как добычу, своим конным дружинникам, которые участвовали со мной в расправе над Сучковыми. Из боярских выгреб все ценное имущество, включая скот и птицу. Подворье Епифана Сучкова получил воеводе. До этого Увар Нездинич жил на княжеском дворе. Он родом из Новгород-Северского. Свой дом там оставил брату, который служил Изяславу Владимировичу. Еще два боярских подворья достались новым сотникам: Матеяшу – пожилому грузному воину с тяжелым взглядом, который теперь будет командовать городской стражей, и Будише, командиру гвардейцев.

Третье подворье перешло к Мончуку. Он прискакал вечером, когда уже смеркалось. Я принял его в своем кабинете. На столе горела восковая свеча, распространяя сладковатый аромат, и лежала открытая книга, конфискованная у боярина Сучкова. Читать ее было трудно, потому что рукописная, надо привыкнуть к начертанию букв данным переписчиком, и слова идут без пробелов, иногда приходится разгадывать ребус. Однако я так соскучился по книгам, что, покончив с заговорщиками, сразу сел читать. Сотник положил передо мной на стол три пары золотых сережек с изумрудами и пять серебряных гривен черниговских. Пламя свечи наполняло драгоценные камешки приглушенным сиянием.

– Гривны на детях были спрятаны, – сообщил Мончук.

Я выковырял из сережек изумруды, отложил вместе с двумя гривнами себе, а остальное продвинул на край стола, к сотнику:

– Поделишь на троих.

– Спасибо, князь! – поблагодарил он.

– С завтрашнего дня командуешь детьми боярским, моей конницей, – сказал я. – Жить будешь в Детинце, рядом с воеводой, в соседнем дворе.

– Отслужу, князь! – искренне заверил сотник Мончук и, сделав над собой усилие, признался: – Мне предлагали участвовать в заговоре во время пирушки у Судиши. Я не думал, что они всерьез.

– В следующий раз сообщи мне, даже если это будут пьяные разговоры. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, – поделился я с ним русской народной мудростью, которую русские еще не знали. – Можешь идти.

Утром я отправился с отрядом по деревням, перешедшим в мою собственность. Бояре приняли правильное управленческое решение, но ошиблись с исполнителями и стали банкротами. Ударь Нажир кинжалом, имели бы монополию на княжество Путивльское. Теперь монополист я. Начнем диктовать свои условия рынку.

Первым делом я простил все долги, которые имелись перед боярами, отпустил на свободу закупов – тех, кто становился практически рабом, пока не вернет долг, – и холопов. Земли бояр поделил между крестьянскими дворами и бывшими холопами. Уменьшил оброк. Мне нужна поддержка не только горожан, но и крестьян. Хотел заменить натуральный оброк на денежный, но крестьянам это не понравилось. Они готовы расставаться с урожаем и скотом, а вот деньги отдавать не любят. Даже если это выгоднее. Может, потому, что деньги легче спрятать и унести с собой. Теперь мне принадлежали почти все деревни княжества Путивльского. Доходов от них хватит на содержание княжеского двора и дружины раза в два больше той, что была сейчас. Поэтому я разрешил воеводе Увару Нездиничу пополнить городскую стражу за счет толковых бойцов, которые служили у бояр, чтобы пеших была полная сотня, а конных – полусотня. Уверен, что бояре приглашали на службу лучших. И подхалимов.

– Постарайся не перепутать, – посоветовал я воеводе. – Подхалимы мне не нужны.

– Не перепутаю, – заверил Увар Нездинич. – Я их всех в деле видел, знаю, кто чего стоит.

После заговора он стал говорить внятно и многословно. Наверное, перестал напрягаться, общаясь со мной. Значит, поверил в меня. Я отдал воеводе чешуйчатый доспех Епифана Сучкова. Кольчуга Сучкова-младшего досталась Мончуку. Остальные доспехи и оружие, конфискованные у бояр и их приспешников, были розданы кавалеристам. Так что большая часть детей боярских были теперь неплохо защищены и вооружены.

Вернувшись в город, я созвал думу. Все три купца пришли разряженные похлеще, чем одевались бояре. Видимо, раньше нельзя было затмевать богатством бояр.

– Я рад, что у меня богатые подданные, но на вашем месте одевался бы скромнее. Не ровен час, мне придет в голову мысль, что мало с вас деру, – сказал я купцам шутливо.

В каждой шутке должна быть доля шутки. Судя по усмешкам священников, доля им пришлась по вкусу. Купцы тоже поизображали веселье, но, уверен, сделали правильные выводы.

Справа от меня сидели воевода и сотники, Мончук, Судиша и Матеяш, то есть, всего четыре человека. Поэтому я предложил ремесленникам:

– Пока не наберу в совет еще несколько опытных воинов, пересядьте на правую сторону.

Сделал это, чтоб перекоса не было. Меня поняли по-своему, что поднимаю ремесленников до уровня купцов. Я подумал, что неосознанно принял правильное решение. Они делают оружие и броню, значит, должны сидеть рядом с воинами. Да и при хорошей постановке дела с ремесленников доход будет не меньше, чем с купцов.

– Я вас собрал, чтобы рассказать об изменениях, которые произошли в княжестве за последние дни, – начал я выступление. – Бояре решили избавиться от меня. Им хотелось иметь княжеские привилегии, но без княжеских обязанностей. Налоги с народа собирали, а защищать его отказывались. Так быть не должно, на что и указал бог, защитив меня и покарав крамольников. – Я перекрестился, а вслед за мной и все остальные. Открыв книгу, которая лежала у меня на коленях, прочитал: – «Вредно многоначалие, да будет один повелитель, один князь». – Зачитанное из книг всегда производят более сильное впечатление, чем тоже самое, но просто сказанное. – Это написал Гомер еще две тысячи лет назад. Теперь у вас будет один повелитель. Я один буду с вас брать, и я буду вас защищать.