Хельмут Ханке - Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания Страница 29

Новым было и то, что вместо прежних мачт из целого ствола теперь стали применять составные, со стеньгами. На флейтах было впервые установлено и новое рулевое устройство, ибо управлять этим большим судном при помощи одного только румпеля (поперечного бруса, насаженного на верхнюю часть руля) было чрезвычайно утомительно. Особенно трудно было удерживать румпель, на который при очень высоких палубах насаживался еще так называемый кольдершток, во время сильного волнения. Поэтому для облегчения работы рулевого соорудили передачу в виде системы тросов и блоков, которая вела к колесу со спицами. Это был день рождения штурвала. Первые судовые штурвалы имели довольно порядочные размеры.

За свою универсальную работоспособность флейты пользовались большим спросом во всех странах. Для голландских верфей конъюнктура складывалась весьма удачно. Вскоре этот тип судов стал господствовать на всех морях. Другие страны также пытались наладить строительство флейтов. Уже в 1618 г. в Любеке сошел со стапеля первый немецкий флейт. На берегах Свири и Финского залива строил флейты и Петр I.

Голландия к этому времени находилась на вершине своей мощи. В период с 1600 до 1660 г. она имела примерно 15 ООО мореходных судов. Отметим для сравнения, что Франция в тот же период имела лишь около 500 судов. По всему миру были раскиданы голландские торговые фактории или колонии; Нью-Йорк в то время тоже принадлежал голландцам. Суда Ост-Индской Торговой Компании, основанной в 1602 г. с капиталом в шесть миллионов гульденов, плавали на всех тогдашних трансокеанских линиях.

Поражают сроки (по нашим нынешним масштабам), которые требовались трехмачтовику тех времен, чтобы совершить плавание в оба конца. Одному из них, чтобы пройти от Голландии до Явы и обратно, понадобилось… семь лет! Это время включает в себя и многочисленные промежуточные стоянки, поскольку по ночам плавали лишь в исключительных случаях. Сюда же относятся потери времени за счет штилей и временного откомандирования для несения прибрежного патрулирования.

При таких условиях истинной сенсацией прозвучало сообщение о том, что капитан Баренд Фоккерс, презрев все препоны, совершил обратный рейс от Батавии до Амстердама за три месяца. Он смог установить этот рекорд лишь потому, что не прерывал плавания в ночное время и не убирал ни одного паруса в непогоду, Фоккерс- получил почетный титул «Летучий голландец».

Насколько высоким остался авторитет голландцев в вопросах судоходства, можно судить хотя бы по тому, что на немецких судах вплоть до прошлого столетия пользовались морскими картами и лоциями на голландском языке, а обучение в Гамбургской навигационной школе велось голландцами. Морской устав немецкого флота и судовые роли до начала XIX в. тоже были на голландском языке.

Люди, перед которыми трепетало море

Конец Великой армады

30 июля 1588 г. в Ла-Манш вошла с юга огромная эскадра. Несмотря на легкий бриз, жара была столь нестерпимой, что в пазах между палубными досками плавилась смола. Пестрое скопище кораблей выглядело феерически. Бесчисленные многоцветные флаги и штандарты на мачтах резко контрастировали с лазурно-голубым фоном моря и неба. Отделанные золотом шелковые знамена с изображением испанской короны полоскались на ветру рядом с гербовыми вымпелами Валенсии, Астурии, Малаги и Неаполя. До 40 м доходила порой длина этих флагов! На Сан-Мартине, украшенном позолотой 1000-тонном корабле, развевался штандарт герцога Медина-Сидония — знак его верховного командования этим плавучим парадом.

Испанская армада наступала на Англию. На Англию, чьи пиратские корабли под командой Дрейка, Рейли и других «джентльменов удачи» уже много лет нарушали покой испанских колоний на Вест-Индском побережье и нападали на флотилии, доставляющие в Испанию американское серебро. Все типы судов того времени были здесь: каравеллы, галионы, хулки, флейты, каракки, галеры и множество вспомогательных судов. Было среди них немало перегруженных украшениями кораблей с блестящими золотом носовыми фигурами и сказочными резными и расписными надстройками, башнями и кормовыми галереями. Этот гигантский флот олицетворял мощь и богатство страны, в казне которой находилось в то время три четверти европейского золота. В армаде сконцентрировались силы в составе 130 тяжелых военных кораблей и множества вспомогательных судов с 2630 орудиями. Десятки тысяч мушкетов были в руках 30 000 матросов и солдат, предводительствуемых более чем 3000 благородных офицеров. И тем не менее настроение на кораблях было подавленное. 180 святых отцов трудились в поте лица, чтобы влить успокоение в испуганные души. Громко причитали мучимые морской болезнью женщины, которых тайком прихватили с собой на многих кораблях.

После полуночи из испанских «вороньих гнезд» раздались крики: «Англичане, англичане!» Это был пока всего лишь авангард, высланный прощупать, чего стоят испанцы в бою. В завязавшейся короткой перестрелке армада понесли первые потери в людях и кораблях.

2 августа англичане снова «навели порядок» среди испанских боевых единиц. И снова это была только небольшая часть английского флота. Моральное воздействие этих гусарских приемов оказалось столь разрушительным, что главнокомандующий армадой поторопился взять курс на ближайшую французскую гавань.

Армада превосходила англичан не только числом, но и огневой силой артиллерии. В распоряжении англичан находилось всего около 200 судов и 15 ООО матросов и морских солдат. Однако английские корабли были построены в течение последних месяцев и среди них не было ни одного судна устарелого типа, неспособного к маневрированию, тогда как у испанцев их было более чем достаточно. К тому же боевой дух и тактика англичан восполняли им недостаток в артиллерии. От адмирала до последнего матроса экипажи их состояли из испытанных рубак, многие из которых уже поплавали под «Веселым Роджером» (пиратский флаг) и не раз смотрели в костлявое лицо смерти. Здесь же находились и такие дерзкие авантюристы, как Дрейк, Рейли и Хоукинз, которые давно уже на свой страх и риск вели каперскую войну против испанцев. И вот теперь настал их час! Армада бросила якоря на рейде Кале. Вечером солдатам и матросам для поднятия настроения раздали по двойной порции вина. Все, даже большая часть вахтенных, уснули сном праведников. Здесь, в гавани, да к тому же еще под покровом черной ночи, испанцы чувствовали себя в безопасности.

Именно тут-то и свалились на них, как снег на голову, англичане. С потушенными судовыми огнями, в полной тишине они вплотную приблизились к кораблям испанцев. С выдраенными втугую парусами ринулся вперед Ревендж (Месть), прославленный разбоями второй каперский корабль Дрейка. Ухнули пушки. Один бортовой залп за другим обрушивался на испанцев. Разбуженные орудийным громом люди в панике обрубали якорные канаты.