Геннадий Кандаков - Виртуальный детектив Страница 5

К взятию первой пробы в таком варианте подготовились быстро. Рассуждали примерно так: если в шланге была «капля» воды, её вытеснит поток масла, и всё будет в норме, а значит, буря в стакане воды затихнет сама собой.

Пуск насоса – и тара мгновенно заполнилась… водой – чистой, прозрачной, не оставляющей никаких сомнений в её наличии в цистерне. Это уже серьёзно и достаточно, чтобы отказаться от приёма такого «масла». Но шофёр-экспедитор настойчиво просил слить ещё немного, чтобы пошла струя хорошего масла.

Слово было за командиром ЭМЧ десантного корабля, и он согласился, чем бросил свой спасательный круг горе-поставщикам. Это был уже третий по счёту за сегодняшний день.

Пуск насоса – и еще большая ёмкость стала заполняться водой, а затем смесью воды и масла.

Как говорится, приплыли. Такого в нашей многолетней практике не было, и экипаж несколько приуныл. Ещё бы, и так без дела простояли у борта корабля весь рабочий день. Теперь вообще неизвестно, когда продолжим работу. И чтобы окончательно решить, принимать масло с этой машины или нет, вместе с командиром ЭМЧ десантного корабля решили третий раз сделать первую пробу масла с автоцистерны. К тому же у нас оставался пустым последний бидон, куда ещё можно слить хоть немного масла.

Пуск насоса – и последняя емкость подтвердила наличие воды в поставляемом масле. Три первые пробы с таким результатом – это многовато даже для самого непредвзятого механика. И командир ЭМЧ десантного корабля, наконец, принял окончательное решение: масло не принимать.

Теперь уже он советуется с нами, как быть дальше. Выдумывать нечего, всё предусмотрено руководящими документами, и мы приглашаем шофёра-экспедитора, чтобы составить совместный акт об обводнении масла, но он категорически отказывается. Тогда решили доложить по инстанции своим начальникам о происшествии и просить прибытия представителей для решения возникшей конфликтной ситуации, отложив составление акта на более поздний срок, если не будет найдено приемлемое для всех решение. С этим все согласились и приступили к действию.

После доклада диспетчеру о происшествии и ожидания решения вышестоящих начальников и их представителей в работе наступила пауза, длительная и тревожная.

Наступил вечер, садилось солнце, спадала жара. Экипаж собрался на рабочей палубе, рассевшись в удобных для себя местах, пили чай, разговаривали, предлагая самые различные варианты решения возникшей проблемы, но никто так и не смог вспомнить

аналога возникшей ситуации. Для всех это было что-то новое – заправлять корабль, идущий на боевое задание, обводнённым маслом – непонятное и необъяснимое.

Проинформировав экипаж о разговорах с диспетчером и ответив на утомляющие вопросы, я сел неподалеку в тень, наслаждаясь вечерней прохладой, думая о происшествии, как о ЧП с далеко идущими последствиями, анализируя, всё ли сделано правильно и был ли другой выход из положения.

Возможно, был. Ну, можно было не заметить этой воды, а потом всю оставшуюся жизнь казнить себя за подлость, уготованную кораблю и экипажу с десантом.

Трагического исхода может и не произойти, есть же понятия «судьба», «морское счастье», «удача», и они не раз спасали жизнь морякам, обеспечивая успех операции, казалось бы, в безвыходном положении. Но все это ненадёжные категории успеха корабля в море, из серии игр чёт-нечет, повезёт – не повезёт.

Маленький шторм, и вода, осевшая на дно цистерны, встряхнётся и перемешается с маслом, ожидая своего часа совершить своё чёрное дело, оставаясь незамеченной при самой бдительной вахте у главных машин до момента их аварийной остановки.

Капитан судна по уставу отвечает за выполнение законов, приказов и других подзаконных актов, определяющих его служебную деятельность, наделяющих его же не только правами, но и обязанностями перед государством и экипажем.

Как бы высокопарно это ни звучало, но вот случилась такая нестандартная ситуация, как должен поступать капитан? Как избавить от сомнений свою совесть и найти ту незримую границу разумного компромисса, за которой уже будет предательство? Почему общий интерес – заправка корабля, идущего на боевую службу, – нас не объединяет в поисках разрешения конфликта, а разъединяет? Чья правота восторжествует? Чья правда победит?!

Сидеть и пить чай было хорошо. После дневной жары и беготни по телу расплывалась приятная усталость. И лишь голова тяжелела от возникших проблем и дум: чем всё это кончится?

С берега закричали – на причал приехал представитель склада ГСМ – майор, заместитель начальника склада. Я встал и пошёл навстречу. Дальше всё было, как в плохом кино или антисоветском романе. Не поздоровавшись, не расспросив, не посмотрев, не выслушав, он с причала заорал визгливым фальцетом, кроя всех подряд матом, даже не зная, кто перед ним. Приостановив грязный поток угроз и оскорблений, призвав его к порядку, я кое-как втолковал ему, кто принимает масло и какую роль играет судно. Это его разозлило ещё больше. Он попёр на нас, считая, что нам никакого дела нет до качества масла, которое он подаёт на корабль. И впечатление, и зрелище всего этого было отвратительным. Так кричат от полного должностного бессилия, отсутствия ума и культуры, или как вор: «Держите вора!».

Спустившись на судно, посмотрев на слитую смесь воды и масла из автоцистерны, он вопреки здравому смыслу и ответственности пытался горлом склонить нас к приёму и передаче оставшегося масла, от которого сам командир ЭМЧ отказался.

Не вышло, и майор, ещё раз обругав нас матом, пошел к командиру ЭМЧ корабля.

Наверное, инстинкт самосохранения подсказывал, что будет с ним, если не выполнится план заправки по его вине: обводнённое масло – это его служебная халатность. Он это прекрасно понимал и, нападая на нас, таким образом защищался, не гнушаясь никакими средствами. Когда командир ЭМЧ и майор вернулись на судно, было принято решение сливать непригодную смесь, пока не пойдёт струя нормального чистого масла. Чистого, это относительно, потому что взвеси воды в нём останутся, но уже не в том количестве, как это было в трёхкратной «первой» пробе. Вообще-то, эта партия масла (в объёме цистерны) по всем техническим канонам должна быть забракована и направлена на очистку сепаратором. Но это уже решение не моё. Но так как ни у нас, ни на корабле свободных ёмкостей не осталось, майор сам вызвался найти и доставить её на причал.

Пока шли подготовительные работы по сливу обводнённого масла и взятой четвёртый (!) раз первой пробы (абсурд какой-то!), я в очередной раз пошёл на корабль позвонить диспетчеру.

Такой допотопный способ связи не просто обременителен и занимает много времени, но и доставляет определённые неудобства и владельцам телефонов, а это, как правило, диспетчеры, дежурные по воинским частям и оперативные дежурные, как в последнем случае. Для них это рабочий телефон, он всегда нужен, как основное средство связи с многочисленными абонентами для передачи команд, информации, приёма докладов. Неудивительно, что большинство дежурных довольно косо смотрит на капитана с протянутой рукой: «Разрешите позвонить». И лишь после некоторого расспроса куда, зачем и так далее, дают добро, процедив сквозь зубы:

– Давай, но не больше полминуты!

А бывают случаи, просто говорят, что телефон служебный (параллельный) и что занят, и нельзя. У каждого своё, и качать права – себе во вред!

Дождавшись своей очереди и доложив обстановку, поинтересовался, где представитель. Ответ был поразительный: куда бы он ни звонил каждые полчаса по всему списку начальников, ни на рабочем месте, ни дома их не было! Чудеса да и только. Дежурный по части о происшествии знал и отвечал то же самое.

Положительным было то, что диспетчер дал чёткое указание: принимать себе и передавать на корабль масло, прошедшее лабораторный анализ и имеющее паспорт. Спасибо, конечно, но это азбука нашей работы.

И я спокойно, с чувством исполненного долга, что доложил, получил указание возвращаться на судно, чтобы проинформировать экипаж о дальнейшей работе.

Экипажем возникшая ситуация воспринималась неоднозначно, и мнения разделились на два полярных: часть считала, что обводнённое масло нельзя принимать ни себе, ни подавать на корабль. Другая часть – пусть делают, что хотят, а мы должны выполнить свою задачу – принять и подать без ответственности за качество масла, и чем быстрее, тем лучше.

Упрекать и разъяснять, что такое хорошо и что такое плохо, не стал. Все они люди взрослые, всё прекрасно понимают и по-своему видят эту ситуацию, в меру своей ответственности.

Ну, скажем, за что упрекать моряка, если он отлично выполнил свои обязанности по приготовлению судна к походу, нёс вахту на руле на ходу, на швартовке работал за себя и того парня, который был в отгуле, таскал шланги и никакого отношения не имел к качеству принимаемого масла и даже к тому, что вода может остаться у нас в мёртвом запасе. Контроль качества, приём, хранение и выдачу масла на судно осуществляет помощник капитана. То, за что отвечал матрос, он выполнил высокопрофессионально, грамотно и в срок, обеспечив безаварийный переход судна, а теперь был в недоумении, почему встали работы, в чём виноват он в этом деле, за что майор с нецензурной бранью орал на всех, в том числе и на него, обзывая пьяными и ненормальными и похлеще.