Альберто Васкес-Фигероа - Бора-Бора Страница 9

И пока мужчины и женщин, дети и старики, бедные и богатые работали, все они в унисон напевали «Песню Тане», песню, благодаря которой строящаяся пирога сможет пересечь океан, счастливо преодолев любые опасности.

Если я заставлю плыть мою пирогуПо предательской морской волне,Пусть под ней волна найдет себе дорогу —О мой бог Тане! —Пусть пирога пронесется по волне.

Если я заставлю плыть мою пирогуЧерез шквалы – ураганные ветра,Пусть под ними мой корабль найдет дорогу —О мой бог Тане! —Ну а буря пронесется над ладьей.

Если я заставлю плыть мою пирогуПо гигантским водяным валам,Пусть, по ним летя, пробьет она дорогу —О мой бог Тане! —А валы пройдут спокойно под ладьей.

О мой бог Тане! О мой бог Тане!

И без всякого сомнения, бог Тане поведет тот корабль, на который все население острова возлагало столь много надежд. Но чтобы выйти в океан, каждый представитель маленького народа должен был вложить всю свою любовь в то, что делал, – без этого морскому богу будет непросто защитить путешественников.

Рассевшись под тенистыми пальмами на белом пляжном песке, старики часы проводили за плетением канатов из кокосового волокна. И до того у них это выходило ловко, и столь умело они работали, что, несмотря на примитивность технологии, у них получались длинные и крепкие канаты, не хуже пеньковых.

Пожилые женщин в свою очередь собирали листья хлебного дерева и из них плели тенты для навеса и паруса. Таким образом, на Бора-Бора не оставалось ни одного человека, кто бы не внес хоть маленькую толику своего труда в строительство большой пироги, каковой предстояло выдержать в течение долгих месяцев удары шквалистого ветра и волн.

Самые красивые девушки подносили работающим свежую воду и еду. Они вытирали им пот, когда те были заняты, одаривали их своими очаровательными улыбками, а уставших за день неженатых молодых ребят с наступлением темноты награждали объятиями и ласками.

Тапу Тетуануи все это время был на седьмом небе от счастья, гордясь совершенным подвигом, к тому же он стал замечать, что его любимая Майана стала обращать больше внимания на него, чем на других юношей, включая весельчака Ветеа Пито и силача Чиме из Фарепити.

– Я очень горжусь тобой, – прошептала она ему во время их последнего свидания, когда они на песчаном пляже предавались любовным утехам. – Ты проявил истинное мужество, вступив в схватку с таким страшным варваром. Мой отец уверяет, что менее чем через год тебе предложат стать ариои.

– Я не хочу быть ариои, – последовал ответ. – Я хочу, чтобы Мити Матаи научил меня делу великого навигатора.

– Мити Матаи уедет и, возможно, никогда больше не вернется, – нежно возразила девушка. – И чтобы стать великим навигатором, нужно знать и уметь очень и очень много… Слишком много!

– А ты выйдешь за меня, если я стану великим навигатором?

– К тому времени я превращусь в бесплодную старуху, – шутливо ответила она, не прекращая нежно целовать его в губы. – Но если Мити Матаи возьмет тебя в ученики, я соглашусь.

– Обещаешь?

– Конечно, – твердо заверила Майана. – Пусть по воле бога Таароа я растолстею как свинья, если не выполню своего обещания.

– И ты станешь хранить мне верность, пока я по нескольку месяцев буду плавать в океане?

– Ты знаешь, как наказывает бог Тане ту женщину, которая решится обмануть моряка? Он будет вечно водить ее по океанским глубинам, там, где всегда холод и темнота, где обитают самые страшные чудовища, которых можно только представить. – Она потрясла головой, словно избавляясь от ужасных видений. – То же самое он делает и с мужчиной, который осмелится лечь в постель с женою моряка. Нет! – добавила она убежденно. – Если когда-нибудь мой отец отдаст меня за тебя, я буду верна тебе всю жизнь.

Тапу Тетуануи какое-то время сидел молча, и чувство абсолютного счастья охватывало его при одной только мысли, что такое чудо могло свершиться. Затем он поднял руку и, указывая на группу звезд, находящихся как раз над их головами, сказал:

– Видишь те звезды? Это Семь Безумных Вдов. В эту пору года они появляются из-за горизонта точно там, где находятся острова Фау Хива, что в Маркизском архипелаге, и заходят над большим священным островом Раротонга… – Потом, немного помолчав, он добавил: – Кода я стану великим навигатором, я возьму тебя на большой праздник, который отмечается там раз в восемь лет. Хиро Таваеарии был там однажды и говорит, что на празднике этом собираются люди со всех концов света.

– Ты слишком размечтался, – перебила она его.

– Мне звезды помогают мечтать, – последовал ответ. – А ты знаешь, что островов столько же, сколько звезд на небе? И каждый остров отмечен звездой, которая оказывается над ним ровно в полночь в первый день года. Остается только узнать, какая из них оказывается в это время над каждым островом. Мити Матаи – он знает.

– И орипо тоже это знает, – заметила девушка.

– Нет, – возразил Тапу Тетуануи убежденно. – Человек-память лишь помнит, но не знает. Он знает название звезд, но он не может отличить их друг от друга. Только Мити Матаи может указать их на небе и показать их путь.

– Ты так восхищаешься Мити Матаи, смотри, не пожалей потом об этом, – с горечью возразила ему Майана, усаживаясь на песок и заглядывая ему в глаза. – У самых высоких пальм кокосы обычно бывают горькими.

– Сок горьких кокосов лучше всего утоляет жажду, – напомнил он ей. – Меня не привлекают ни сладкие кокосы, ни легкие дела. Я хочу стать великим навигатором и открыть земли, которые находятся там, за Четвертым Кругом.

– Я выйду замуж за тебя, – прошептала нежно девушка, усаживаясь к нему на колени.

Но на следующую ночь, несмотря на вырвавшееся признание, она уже развлекалась с Ветеа Пито. Тапу Тетуануи понял, что, пока не настанет день, когда великий Мити Матаи пригласит его в ученики, а отец Майаны не отдаст свою дочь ему в жены, взбалмошная девчонка не прекратит щедро раздавать свои ласки всем добивающимся ее руки претендентам.

Мити Матаи безгранично доверял Теве Сальмону и не считал нужным появляться в бухте Фарепити, подчеркивая тем самым, что его настоящее дело начнется только тогда, когда великий мастер-строитель решит спустить корабль на воду и передать пирогу ему в руки.

Сам же он полностью окунулся в изучение татуировки, покрывавшей тело неизвестного. Только благодаря ей можно было понять, откуда мог появиться этот дикарь.