Макс Брэнд - Одиночка — Джек Страница 42

Глава 29

ПЯТЬ СОТЕН

А несколькими часами раньше в этот же самый день Джовилл охватил переполох. Незадолго до того, как почтенный доктор Майерс вышел из своего дома и направился к домику Гранжей, к гостинице мистера Шодресса прискакал посланец на взмыленной лошади и потребовал, чтобы его впустили.

— Кто вы такой? — сердито спросил управляющий.

— Я Блэгден, с холмов! И привез такие новости, что у старика волосы дыбом встанут. Где он?

— Сбавь обороты, парень. Посиди здесь, а я пойду спрошу, хочет ли он тебя видеть.

— Эй, погоди! Что он, султан какой дурацкий, или что? Как это он не захочет видеть джентльмена, который привез ему важные вести?

Управляющий гостиницы в сомнении посмотрел на прибывшего. Но, похоже, парень и вправду был из тех, кого привлекала фортуна Шодресса. Глаза были достаточно дикие, вид неотесанный, повадки наглые. Имелась в наличии и квадратная бойцовская челюсть, и обязательная пара кольтов в набедренных кобурах — как раз на таком расстоянии от кончиков пальцев опущенных рук, чтоб их можно было быстро выхватить.

— Я тебе прямо скажу, приятель. — Управляющий понизил голос. — Старик об этом говорить не любит, но у него нервы последнее время сдали.

— Правда? Да у него во всей туше ни единого нерва!

— Ты уверен? Ну, может, когда-то так и было.

— Когда-то! Друг, да я с ним неделю назад виделся.

— Может, оно и так. Да с тех пор появился здесь этот проклятый Димз, и все стало по-другому.

— Димз? Слыхал я про него. Это тот, что подстрелил Такеров?

— Да что Такеры? Это чепуха! Он только тогда коготки показывал. А сейчас-то у всех на памяти, как этот тип, что ходит на мягких лапах и плюется без промаха огнем, как этот дьявол явился за Шодрессом прямиком в город, и пробрался в его гостиницу, и чуть не сцапал его! И с такого перепугу старик нынче малость не в себе, и, видит Бог, есть с чего! А если б его это не проняло, то хватило б и тех басен, что рассказывает Дэн Макгрюдер, отчего у него тоже волосы дыбом встали!

— А что за басни?

— Где тебя носило, парень? Вся округа только об этом и говорит! Про то, как Макгрюдер, и Вестовер, и Манделл…

— Этих я знаю. Ребята что надо.

— Так вот этих ребят что надо и двух братьев Уоллис — всего, значит, их пятеро было — этот дьявол загнал в капкан, и как они оттуда вырвались, и как… да что я тебе все это говорю! Погоди, бедняга Дэн сам тебе расскажет. А я тебе доложу, что старику предложили хороший куш — десять тысяч долларов наличными за скальп мистера Димза! Это деньги с Востока. За ним там такой список числится… толщиной с книгу! Болтают, будто за него и двадцать тысяч предлагали, только чтоб его туда вернуть. В любом случае это объясняет, почему Алек нервничает. Так что, если у тебя новости плохие, сам видишь, что сейчас не лучшее время ему объявлять о них!

— Ясное дело! — призадумался посланец. — Но ты все-таки скажи старику, что здесь Блэгден привез весточку насчет Эндрю Эпперли. Это ему надо знать, что бы он там себе ни думал. Насчет Эпперли и его восьмидесяти человек!

— Восьмидесяти человек?

Управляющий окинул гостя быстрым взглядом, в котором сквозил не то безумный испуг, не то недоверчивая насмешка. Потом побежал разыскивать толстяка Шодресса.

Через минуту он позвал с верхней ступени лестницы:

— Эй, Блэгден!

Тот поспешил наверх и был допущен к лицезрению Большого Шодресса в его личном кабинете, где Александр возлежал в огромном вращающемся кресле, водрузив огромные ноги на край стола, испещренного глубокими шрамами, — Шодресс имел обыкновение гасить об него окурки.

— Как поживаешь, Блэгден?

— Я — прекрасно. Энди Эпперли — тоже.

— Что он там поделывает? И что это за чушь такая насчет каких-то восьмидесяти человек?

— Я их сам сосчитал, — сказал гость. — Пересчитал их самолично. Я лежал за гребнем холма и таращился на них, и считал штуку за штукой. Восемьдесят парней, и на них понавешено столько оружия, что хватило бы на целую армию, и все они направляются сюда!

— Это все тот юнец, Дэйв, — изменился в лице Шодресс. — Брат его прослышал, что Дэйв ввязался в уличную драку с перестрелкой. Стыд и позор, Блэгден, что Эпперли не довольствуется тем, что проклинают меня на каждом шагу и пытаются выжить из этого края; теперь они сами являются сюда и затевают перестрелки в Джовилле! Стыд и позор, говорю я.

— Ну да, — согласился Блэгден, пряча усмешку, потому что это была любимая поговорка Шодресса. — Они настолько совесть потеряли, что для начала взялись сразу за троих прекрасных, миролюбивых, тишайших, честнейших джентльменов, таких, как Макгрюдер, Вестовер и Манделл!

Шодресс вздохнул:

— А потом этот негодяй, старший брат, подговаривает какого-то шарлатана-фокусника с пушкой убить меня!

— Это Одиночку Джека, что ли?

— Да, его! Я не успокоюсь, пока не разделаюсь с этой ядовитой гадиной! А теперь расскажи-ка мне про этих восемьдесят человек и про Эпперли. Они идут сюда?

— Точно.

— Как далеко они еще отсюда?

— Я загнал кобылу, пока добрался до вас. Но им вряд ли много осталось.

Мистер Шодресс пожевал сигару и задумчиво прикрыл глаза.

Когда он их открыл, его улыбка расплылась по обе стороны от сигары, так что толстые щеки пошли складками.

— Не так все плохо, Блэгден, — сказал он. — На самом деле даже очень неплохо. Готов признать, что эта новость сбила меня с толку, — потому что, между нами говоря, он попадет прямиком мне в руки. Никогда не думал, что у него хватит дури начать открытую войну, но раз так — я сотру его с лица земли! От него даже мокрого места не останется!

Шодресс соскочил с кресла, и пол заскрипел под его грузным телом.

— Задержись на минуту, Блэгден. Ты мне нужен. Ты мне очень нужен! Но прежде всего, сколько стоила твоя лошадь? Хорошая была лошадь?

Блэгден пожал плечами.

— Простая индейская лошадка, Алек.

— Нет! — воскликнул Шодресс. — Не может быть, чтобы такую прекрасную новость принес мне не чистокровный рысак. Быть того не может! Так что вот — держи-ка за свою лошадь!

Он извлек из кармана бумажник, набитый банкнотами крупного достоинства, и, выдернув несколько штук из пачки, вручил их Блэгдену.

— Ну, — удивился тот, — за один день я еще ни разу столько не зарабатывал.

— А теперь пойди в мой загон и возьми себе любого конька, который тебе приглянется. Это тебе мой подарок, сынок. А потом оседлай его и будь готов в любую минуту сорваться с места. Понял?

Он махнул рукой. Блэгден, совершенно подавленный этой нежданной милостью фортуны, в восторге крепче обычного стиснул зубы и выпятил челюсть, решив отплатить боссу благодарностью, сражаясь за него до самой смерти, если понадобится.