Зейн Грей - Пограничный легион (др. перевод) Страница 58

Услышав это имя, Жанна даже привскочила. Густая краска залила ее лицо. Старого Билла Хоудли, ее дядю, всегда называли так. Неужели бандит говорил именно о нем? Вряд ли, это имя было довольно обычным в горах.

– Я очень часто видел этого Оверленда, – заметил Бад.

– Кто-то проболтался, что легион хочет поохотиться за его золотом, – продолжал Келс. – Я думаю, за это мы можем послать на небо благодарность Рыжему Пирсу. Однако эта история с золотом благополучно сошла для нас. Вероятно, суматоха возле виселицы здорово напугала Оверленда, ибо он решил со следующей же почтой отослать в Баннек свой золотой песок. И это удалось бы ему, не услышь Красавчик случайно этой новости.

Выглянув, Жанна заметила, что и Джим сильно заинтересован рассказом Келса. Однако ей все еще не верилось, чтобы этот Оверленд был ее дядей…

Наконец Келс уселся за стол, а Бликки встал возле него с весами в руках. Остальные бандиты выстроились в ряд. Джим Клэв отошел в сторону настороженным, сосредоточенным зрителем.

– Всего нам не взвесить на этих весах, – заметил Бликки.

– Ну, само собой, – ответил Келс. – Сначала мы поделим только маленькие мешки. Десять делений – десять равных частей… Вытряхивай мешки, Бликки, да поторапливайся… А не то Гульден задохнется от жадности… Пока мы будем делить золото, пусть кто-нибудь сготовит нам завтрак.

– Ха-ха-ха-ха!

– Го-го-го!

– Кто хочет есть?

Бандиты толкались, хохотали и радовались, словно школьники.

– Нет, уж я лучше посмотрю, как будут отвешивать мою часть, – протяжно заявил Бад.

Рука Келса вздрогнула, и, выхватив револьвер, он тяжело стукнул им по столу.

– Ты не доверяешь моей честности, Бад? – быстро и резко спросил бандит.

– Брось, хозяин, я просто сболтнул.

Это столкновение вызвало едва заметную перемену в настроении бандитов. Веселость и шутки прекратились. Гульден и его команда ближе подошли к столу. Лица сделались напряженными, хмурыми и подозрительными.

Келс скоро закончил раздел золота, высыпанного из маленьких мешков.

– Это тебе, Гульден, – сказал он и подал великану один из мешков. – Джесси… Боссирт… Пайк… Биди… Бриверман… Бликки.

– На, Джим, будь с нами заодно, – добавил он, бросая ему мешок. Джим нагнулся, чтобы поднять его.

– Теперь один для Красавчика и один для меня, – продолжал Келс. – Бликки, выверни большой мешок!

И внезапно глазам Жанны представилась громадная, хмуро поблескивающая груда золота. Глаза бандитов загорелись желтыми огнями. Казалось, будто какая-то угроза витала над их головами. Движения Келса сделались резкими и порывистыми. Большие капли пота выступили у него на лбу, руки задрожали.

Вскоре были поделены и большие мешки. Напряженность спала с лица бандитов. Однако они все еще не могли успокоиться и походили на свору ищеек. Вдруг Бликки перегнулся через стол и сильно стукнул кулаком.

– Хозяин, я что-то вспомнил, – сказал он.

– Ну, так валяй, – ответил атаман.

– Будет Гульден делить свой слиток?

– Да, если он честный парень.

Бандиты громкими криками поддержали замечание Келса. Гульден тяжелым шагом подошел ближе.

– А разве я не имею права по собственному усмотрению делать некоторые дела, если мне этого хочется? – спросил он.

– Нет. Я разрешил тебе только одно: убивать, когда тебе это захочется… Вот наше условие.

– А для чего убил я?

Никто не ответил ему.

– Я хорошо помню, что я сказал, и поэтому оставлю этот слиток у себя.

Одно мгновение царила угрожающая тишина.

– Вот как? Теперь его карты открылись, хозяин, и все, что ты велишь, будет исполнено! – раздраженно сказал Бликки.

– А, ну его! – презрительно ответил Келс. – Я отыграю этот слиток у него и поделюсь с бандой.

Громкое «ура» было ответом на его слова, и только Гульден мрачно уставился в одну точку. Келс поднялся и своей красивой сильной рукой помахал у него под носом.

– Я выиграю твой слиток! – воскликнул он. – Говори, согласен ты или нет?

– Вперед! – вдруг взревел Гульден и со страшной силой швырнул золото об стол.

Бандиты, толкаясь и бранясь, старались отвоевать наиболее близкие места за столом.

– Я участвую в этой игре! – крикнул Бликки.

– Все мы примкнем к ней, – заявил Джесси Смит.

– Валяй! – согласился Гульден.

– Но невозможно же играть всем сразу, – запротестовал Келс. – Давайте разделимся на две партии.

– Нет!

– Ну, в таком случае, пока я буду грабить одних, другие пусть отправляются завтракать.

– Правильно сказано, «грабить», – многозначительно воскликнул Бад. – Ты очень точно стал выражаться, Келс. Мне кажется, что за этой игрой следует смотреть в оба.

– Это второй раз, Бад, – гневно и с угрозой ответил бандит. – Берегись третьего раза.

– Ребята! Тяните, кто будет сейчас играть и кто потом! – крикнул Бликки, швыряя на стол колоду карт.

С поспешностью, словно они тянули жребий на жизнь или смерть, бандиты бросились к картам. Бад, Бриверман, Джесси Смит и Биди Джонс не оказались включенными в игру.

– Биди, вы можете распрячь лошадей и выгнать их пастись.

Бад сделал кислую физиономию, а оба других бандита вполне охотно отправились исполнять приказание. И игра началась; только один Клэв стоял в стороне. Все бандиты молчали; время от времени их руки протягивались над столом и фигуры настороженно высовывались вперед. Бликки сидел, словно околдованный, жадный и напряженный. Джесси Смит был холодным и хитрым игроком; Боссирт и Пайк – просто две сволочи, которых Жанна почти совсем не знала, совсем потеряли головы. Постепенно Келс превратился в странного, слабого, охваченного азартом человека; он всегда выглядел таким, когда садился играть в карты.

Вышедшие к лошадям бандиты вернулись, неся за собой тяжелые тюки. Порывисто вскочив, Бад подбежал к ним и вернулся к столу, держа в руках бутылку с виски.

– Виски! – воскликнул Келс. – Убери его! Мы не можем играть и пить в одно и то же время.

– А ты посмотри на меня! – ответил Бликки.

– Пусть их пьют себе, – заявил Гульден. – Тем скорее мы заберем их золото и тогда сыграем с тобой.

Келс не сказал больше ни слова. Игра продолжалась, и он становился совершенно другим человеком. И, сам того не замечая, начал пить. Страх Жанны увеличился. Она чувствовала надвигающуюся катастрофу. Что думал Джим в эту минуту? Вспомнив его лицо, она поняла, что он испытывает то же самое.

Пролежав долгое время на постели, Жанна все сильнее и сильнее ощущала какую-то странную тягу наблюдать за Келсом и Гульденом. Под конец эта потребность сделалась прямо невыносимой. Ее судьба и жизнь зависели от этих двух игравших мужчин.