Валерий Чудов - Честь превыше смерти. Исторические рассказы Страница 10

Всего этого Казарский, уходя от погони, не знал. Втайне он надеялся, что турки, оказавшись поблизости от русской базы, прекратят преследование. Однако неприятель упорно шел за маленьким бригом.

К командиру подошел Скарятин:

– Александр Иванович, корабль как следует не прибран…

– Да, Сергей Иосифович, начинайте приборку. И люди будут делом заняты. Нам ведь только ждать остается: либо турки махнут на нас рукой, либо…

Опять засвистела боцманская дудка. Под умелыми руками матросов «Меркурий» приобретал свой обычный щегольской вид. Засверкали медные и бронзовые части, засияла янтарной желтизной палуба. Казарский прошелся по кораблю, придирчиво осматривая закоулки. Это немного отвлекло, и он некоторое время не думал о кораблях противника, преследующих его маленький бриг.

Море было спокойное и, словно огромное голубоватое зеркало, отражало немногочисленные облака. Солнце уже не грело, а палило изо всех сил. Ветер стих. Наступил штиль. Бриг и преследовавшие его корабли замедлили ход и почти остановились, лениво покачиваясь на волнах.

– С таким ветром далеко не уйдешь, – вздохнул Скарятин.

– Но у нас есть преимущество, – неожиданно заявил Казарский. – У нас есть весла! Командуйте, господин лейтенант.

Засвистела флейта. Раздалась команда: «Разобрать ростеры[7], людей на весла!»

Десять лет тому назад Казарский командовал отрядом гребных судов в Дунайской флотилии и, приняв командование «Меркурием», не раз по привычке устраивал экипажу гребную тревогу: учил матросов быстро разбирать и собирать ростеры, где хранились запасные реи, стеньги[8], весла. Поэтому теперь люди, хорошо знавшие свои обязанности, ловко достали весла, вставили их в специальные гнезда и принялись грести. Матросы, по трое, а где и поболее, дружно наваливались на вальки. Прошло полчаса. Расстояние между русскими и турецкими кораблями увеличилось, хотя и не намного. Ветер посвежел. Бриг побежал быстрее, но и у турок ход увеличился.

– Александр Иванович, – обратился к командиру вахтенный офицер, – на турецких кораблях поставили дополнительные паруса, и они увеличили ход.

– Суши весла, – скомандовал командир, – но пока не убирать!

Линейные корабли постепенно приближались к «Меркурию». Над флагманским кораблем турок появилось белое облачко. Грохнул выстрел. Но ядро, не долетев до «Меркурия», упало за кормой.

– Пугают, что ли? – предположил Новосильский.

– Похоже, предлагают спустить флаг, – усмехнулся командир, – да только не рановато ли?

Теперь уже Казарский отчетливо понимал: быть бою. Он склонился над картой, прикидывая расстояние до Сизополя, где стоял флот.

– Далеко! – вздохнул, стоящий рядом с ним штурман. – Не дотянем до своих таким ходом.

– Да, – подтвердил командир, – если бы дело к вечеру было, то, наверное, смогли бы ускользнуть.

– Показалась бы сейчас наша эскадра, турки сразу бы назад повернули, – мрачно заметил мичман Притупов, – только и горазды, что с одним кораблем сражаться.

– Не надо недооценивать противника, Дмитрий Петрович, – ответил старший офицер, – бойцы они упорные и моряки неплохие, вот только канониры у них неважные.

Казарский поднял руку, лицо его было сосредоточенное.

– Раз уж вы все здесь собрались, господа офицеры, – сказал он серьезным голосом, – давайте проведем совещание. Тем более, что времени у нас маловато.

Командир обвел глазами свой маленький офицерский корпус и, видя, что все молчат в знак согласия, продолжил:

– Мне нечего от вас скрывать, вы сами видите, турецкие корабли нас настигают и вскоре догонят. У них – один трехдечный и один двухдечный корабли. По моим расчетам – около двухсот пушек. У нас – восемнадцать да две погонные на носу. В десять раз перевес по огню, да и пушки у них – покрупнее наших. А про численный состав и говорить нечего. У нас 110 человек нижних чинов и 5 офицеров, у них людей – тьма. Вот такой расклад. Теперь я хочу услышать ваше мнение, господа офицеры. Вопрос один: что будем делать? Как и положено, по нашей морской традиции начнем с младшего по чину. Ваше слово, Иван Петрович?

Самый старший по возрасту, но младший в звании поручик корпуса флотских штурманов Прокофьев говорил спокойно, медленно, будто взвешивая каждое слово:

– Главное, не посрамить наш Андреевский флаг. Раз уж уйти нам нельзя, разбить неприятеля невозможно – больно перевес велик, значит, драться надо до последней возможности. А потом, когда уж конец совсем придет, – привалиться к неприятельскому кораблю да вместе с ним – на воздух!

– Хорошо сказано. А ваше мнение, Дмитрий Петрович?

– Будем биться насмерть, – ответил мичман Притупов.

– Постоим за Отечество, – сказал лейтенант Новосильский.

– Сраму не примем, – коротко бросил старший офицер корабля лейтенант Скарятин.

– Ну что ж, другого я от вас не ожидал, господа офицеры, – подвел итог Казарский. – Итак, военный консилиум проведен, о чем я сейчас сделаю запись в вахтенном журнале. Будем драться до последней возможности. Кроме того, я предлагаю положить заряженный пистолет на шпиль перед входом в крюйт-камеру[9], чтобы в случае угрозы захвата корабля противником последний из оставшихся в живых офицеров выстрелом в бочку с порохом взорвал бриг. Возражения есть?

– Нет, – ответили хором все офицеры.

– Тогда стройте людей, Сергей Иосифович.

Казарский прошелся вдоль строя и остановился посредине.

– Братцы, вы все опытные бойцы. Стояли уже и под ядрами вражескими, и под пулями у стен Анапы и Варны в прошлом году. Да и в этом уже привели два призовых судна. Но теперь серьезная баталия предстоит, братцы. Не уйти нам от неприятеля, а значит, будем принимать бой. Господа офицеры и я решили биться до последнего. Не погрешим против присяги! Так требует от нас государь император и честь военно-морского флота. Никогда еще русский корабль не сдавался в плен и не спускал флаг перед неприятелем. А если наступит последняя крайность, то мы взорвем бриг вместе с вражеским судном. Хочу вас уверить, что я, как командир, сделаю все возможное, чтобы спасти судно и вас. Поэтому жду от вас быстрого и точного исполнения команд моих и остальных офицеров. Будьте внимательны и стойки в бою. И тогда мы, с Божьей помощью, победим!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Куртина – в старину: часть крепостной стены между бастионами.

2

Кают-компания – помещение на корабле для офицеров и командного состава, служащее столовой, местом собрания и отдыха.

3

Картушка (компаса) – главная составная часть магнитного компаса, указывающая страны света.

4

Ют – кормовая надстройка судна.

5

Ванты – снасти судового стоячего такелажа, служащие для крепления мачт с боков.

6

Форштевень – носовая деталь набора корпуса – брус, являющийся продолжением киля вверх. Носовая оконечность судна.

7

Ростеры – сложенные особым образом реи, стеньги, весла. В те времена бриги кроме парусов имели еще и по нескольку десятков весел. Обычно ими не пользовались и весла лежали сложенными вместе с запасными реями и стеньгами.

8

Стеньга – верхнее продолжение мачты, ее составная часть.

9

Крюйт-камера – помещение на корабле для хранения боеприпасов, взрывчатых веществ, пороховой склад. Крюйт-камера охранялась самым тщательным образом.