Маркиза де Помпадур. Три жизни великой куртизанки - Сергей Юрьевич Нечаев Страница 10

вам голову. Это вам должно пойти на пользу, поскольку у вас довольно длинная шея. У вас возьмут всю вашу кровь и заменят на кровь ягненка. Это будет полезно, так как вы желчная и злая.

Эти слова в один миг облетели королевство. Но, как говорится, милые бранятся — только тешатся, и 1 сентября 1741 года мадам де Вентимилль, благодаря заботам короля, родила прелестного мальчика, названного графом де Люком. После этого фаворитка могла бы рассчитывать на самое блестящее будущее, но, к несчастью, она умерла после родов от внезапной лихорадки.

Людовик XV был безутешен. Когда его фаворитка заболела, он приказал постелить солому вдоль замка, чтобы цокот копыт ее не тревожил. Были остановлены все фонтаны. В течение недели двор жил, затаив дыхание. Когда мадам де Вентимилль умерла в страшных мучениях, жестокая тоска овладела королем. Сначала он целый день плакал, а потом несколько недель перечитывал письма, которые он писал своей любовнице и которые получил от нее. В конце концов, он вернулся к Луизе де Майи, усыновившей новорожденного.

Сам Людовик XV, кстати, никогда не забывал о графе де Люке, об этом малыше, который был так поразительно на него похож, что придворные называли его «второй Людовик».

* * *

Но новое расположение к графине де Майи длилось недолго. В начале 1742 года король заинтересовался третьей сестрой де Нель — герцогиней Дианой де Лорагэ. Эта юная особа не была очень красива, но обладала, как пишет один историк того времени, «приятной полнотой форм, высокой и нежной грудью и округлым задом». Кстати, женщины именно такого типа считались особенно привлекательными в XVIII веке.

Людовик XV испытывал к ней влечение, удивившее придворных, а уж они-то, казалось, уже ничему не должны были удивляться. Он любил ее постоянно и повсюду: на скамейках, на диванах, в креслах, на лестничных ступенях. Герцогиня, явно испытывавшая слабость к подобного рода времяпрепровождению, «позволяла» королю все, издавая при этом радостные крики. Вскоре король стал предавался с ней и не совсем невинным удовольствиям. Однажды он потребовал, чтобы графиня де Майи присоединилась к ним, желая «спать между двумя сестрами», чьи прелести представляли явный контраст. Луиза де Майи любила короля и согласилась. Но эксперимент «а ля труа» доставил Людовику XV весьма скромное удовольствие, и он заскучал пуще прежнего. В конце концов, надоела ему и герцогиня де Лорагэ, не отличавшаяся особым умом, и, дабы избавиться от нее, но всегда иметь под рукой, он назначил ее фрейлиной своей старшей дочери.

Осенью 1742 года графине де Майи показалось, что теперь она снова в фаворе и обладает достаточной властью, чтобы вмешиваться в политику. Но куда там! В ноябре было перехвачено одно из писем маршала де Белль-Иля, в котором содержались прозрачные намеки на самозванную роль фаворитки. Людовик XV пришел в ярость и быстро поставил на место свою бывшую любовницу. После этого он обратил свой взор на четвертую сестру де Нель — Марию-Анну, вот уже больше года бывшую вдовой маркиза де Ля Турнелля.

Подобная «карусель» сестер де Нель породила среди французов ироничную эпиграмму следующего содержания:

Одна почти забыта, второй уж нет на свете, А третья — вот, у ног, уже покорно ждет. Иметь столько подруг из одного семейства — Неверность это проявлять или наоборот?

Четвертая сестра, в отличие от трех предыдущих, была сказочно красива. Быстроте народной реакции можно только позавидовать: о ней тут же было сочинено следующее четверостишие:

Из четырех отметим ту сестрицу, Чьи мысли поглотили распутство и разврат. Вам, Ля Турнелль, есть чем гордиться, Прекрасен ваш перед, а также — зад.

Однако характером четвертая сестра обладала гнуснейшим и запросами просто непомерными. Прекрасно характеризует ее хотя бы такой факт: свою сестру Луизу де Майи, к которой король еще испытывал какие-то добрые чувства, она приказала удалить подальше от двора, а когда узнала, что король начал с ней переписываться, пресекла и переписку.

— Мадам, вы убиваете меня, — попытался возмутиться король.

— Ничего страшного, Ваше Величество, —