Станислав Вольский - Завоеватели Страница 11

Кораблей было семнадцать. Многие везли только лошадей, а другие — домашних животных, которых испанцы хотели разводить в Индии.

Весь Кадикс был заполнен участниками экспедиции, которые целый день слонялись по набережной, а по вечерам гуляли и пили в кабачках. Настоящих земледельцев среди них было очень мало. Преобладали оборванные дворяне — не то бывшие бандиты, не то бывшие солдаты, — рассчитывавшие поправить свои дела индейским золотом. Большинство из них уже успело прокутить выданное вперед жалованье и перебивалось кое-как. Они должали трактирщикам, обыгрывали в карты простаков, тащили, что плохо лежит, — словом, жили так, как жил Франсиско в Севилье. Многие уже выражали недовольство.

Корпус морского судна XV–XVI века.

— Мы испанские гидальго, — сплошь и рядом раздавались голоса, — а этот Колумб, генуэзский моряк без роду, без племени, пожалованный ныне в чин адмирала и наместника Индии, два месяца заставляет нас торчать тут без дела. Сколько бы золота мы успели за это время набрать!

— Правда, правда, — поддакивали агенты архидьякона Фонсеки. — Если бы нашим начальником был испанский гранд, не то было бы. А от этого выскочки чего же хорошего и ожидать?

Кроме солдат и матросов, в экспедиции было немало и монахов. По приказу высших церковных властей, в Кадикс прислали их до восьмидесяти человек во главе с аббатом (настоятелем) бенедиктинского монастыря Бернардо Бойлем. Они должны были обращать индейцев в христианство, строить церкви и искоренять языческие суеверия. Но в свободное от этих занятий время не возбранялось и выменивать стеклянные бусы и яркие дешевые тряпки на индейские золотые серьги и золотые ожерелья. Монахи тоже слонялись по набережным, а в вечерние часы не брезговали и портовыми кабачками.

За десять дней до отплытия, назначенного на 25 сентября, в Кадикс приехал сам великий адмирал, чтобы следить за последними приготовлениями. Каждый день с раннего утра шел он в доки и осматривал каждый корабль, не упуская ни одной мелочи. Всюду сопровождал его Охеда, которому, как узнал впоследствии Франсиско, было поручено исподтишка наблюдать за Колумбом. Франсиско жадно всматривался в знаменитого человека. Толпа превозносила Колумба как героя, и королева Изабелла и король Фердинанд, совместно правившие Испанией, оказали ему столько почестей! Великий адмирал был высокий человек с большой бородой и длинными, с проседью, волосами. Несмотря на свои сорок семь лет, он держался прямо, ходил быстро, говорил громким и ясным голосом. Его высокий лоб прорезали глубокие морщины — следы мучительных дум и пережитых тревог. Глубоко запавшие глаза горели. Скромная темная мантия с широкими рукавами и покрывавший голову простой черный берет делали его похожим не то на судью, не то на художника. И видно было, что этот человек всеми своими помыслами живет не здесь, в Кадиксе, а где-то далеко, в той великой заокеанской стране, которую открыл его отважный гений.

Когда приехал великий адмирал, недовольные приумолкли. С раннего утра до позднего вечера на кораблях сновали плотники, корабельные мастера, грузчики с тяжелыми ящиками и мешками на плечах.

Наконец все было готово. Накануне отплытия Колумб созвал матросов и солдат и обратился к ним с небольшой речью.

— Вас ждут великие труды, дети мои, — говорил он. — С тех пор как стоит свет, еще не предпринимали люди такого смелого дела. Два, а может быть, и три месяца мы не увидим земли. Два, а может быть, и три месяца нас будут поливать тропические дожди и бросать по волнам свирепые океанские ветры. Нас будет мучить морская болезнь. Мы будем тосковать по близким людям и родным городам, которых нам долго не суждено увидеть. Сегодня, накануне отплытия, подумайте о том, можете ли вы это выдержать. Сейчас еще есть время. Всякий, кто боится плыть со мной, может остаться. Я не буду взыскивать с него уплаченного вперед жалованья. Говорите же, кто идет и кто остается.

Солдаты и матросы переглядывались. Некоторые в нерешительности мяли шапки и переминались с ноги на ногу, как будто желая что-то сказать. Но огромное большинство не думало об отступлении. На родине им нечего было терять, кроме заимодавцев. А впереди, за океаном, их ждало золото, плодородные земли, сотни индейских рабов, привольная жизнь. Конечно, опасностей много. Но, глядя на этого спокойного, строгого человека, всем, даже самым трусливым, казалось, что с таким вождем опасностей бояться нечего. И сотни глоток разом крикнули:

— Все едем, все!

— Я еще скажу вам несколько слов, — продолжал Колумб. — Индейцы, которых вы там встретите, — некрещеные, жалкие дикари, лишенные света нашей католической веры. Но они все-таки люди, и, когда наши падре окрестят их, они будут ничем не хуже вас. Поэтому предупреждаю вас: я, наместник ее величества королевы Изабеллы и его величества короля Фердинанда, не потерплю насилий над жителями Индии. Вы должны относиться к ним с истинно христианской добротой и сделать их верноподданными испанской короны. За это я буду отвечать перед богом и перед нашим королем. Запомните это хорошенько и не заставляйте меня прибегать к наказанию.

Франсиско с удивлением слушал конец Колумбовой речи. Да разве туземцев, которые не ходят в церковь и не бывают у исповеди, можно называть людьми? Голышей, у которых даже рубашек нет, разве можно ставить на одну доску с испанскими гидальго? Дикарь — это животное, и с ним можно все сделать. Если не отбирать у него золото, незачем и лезть куда-то на край света.

Оглянувшись на соседей, Франсиско понял, что и те думали то же. Некоторые тихо перешептывались, другие ухмылялись. А сзади кто-то вполголоса проговорил:

— Как бы не так! Как приедем в Индию, никто и не вспомнит об этих бабьих бреднях!

Но возразить адмиралу никто не решился.

Утром 25 сентября отслужили молебен. Архиепископ Кадикса благословил солдат и матросов на бранные подвиги во славу католической веры. На адмиральском судне взвилось знамя Испании. По сигналу, все отъезжавшие собрались на корабли, и при оглушительных криках десятитысячной толпы флотилия Колумба отплыла в море.

V

Вот уже две недели как перед Франсиско и его спутниками расстилалась бескрайная водная пустыня. Сильных бурь не было, и качало не очень крепко. Попутный юго-западный ветер надувал паруса, и капитан «Марии» (так назывался корабль, на котором ехали Франсиско и Охеда) весело потирал руки: через два-три дня покажутся Канарские острова, а это ведь почти одна треть пути. Но не привыкшие к далеким путешествиям солдаты брюзжали: им казалось, что уже целые месяцы прошли с тех пор, как они покинули Испанию. Все вода да вода — когда же будет Индия? Даже в карты надоело играть. Сначала играли на оставшиеся гроши. Когда гроши все вышли, стали играть на будущее индейское золото. А когда долгов накопилось у каждого так много, что нельзя уж было их упомнить, стали играть на щелчки. А в щелчках какой же прок для военного человека?