Томас Майн Рид - Белый вождь Страница 12

Минут через десять окончательно выбыли из строя одиннадцать из двенадцати всадников.

Остался единственный всадник, который упорно продолжал бороться за победу. Бык оказался великолепным, зрители все были от него в восторге и громко аплодировали ему.

– Браво! Брависсимо! – ревела толпа.

Все с утроенным вниманием наблюдали за разъяренным быком и его преследователем. Они оба теперь были близко к зрителям, которые могли их хорошо рассмотреть, ведь бык несся, спасаясь, не прямо, подальше в долину, а кидался из стороны в сторону, то вправо, то влево, и на этот момент находился от толпы на расстоянии, не большем, чем когда его догнал первый всадник. Он продолжал бросаться из стороны в сторону, и теперь зрителям с их скамей и бык, и его преследователь были хорошо видны.

Один взгляд на всадника и коня позволял оценить их красоту – равных им здесь не было! А по быстроте и ловкости окажутся ли они лучше всех? Посмотрим.

Конь – великолепный черный мустанг, длинный, пышный хвост которого, суживаясь к концу, напоминает хвост бегущей лисы. Несмотря на бешеный галоп, на фоне луга прекрасно видны его красивая выгнутая шея и гордая стать – зрители то и дело восторженно кричат, подбадривая его.

Всадник – молодой юноша, лет двадцати или чуть больше, совершенно не похож на своих соперников: белокурый, с вьющимися волосами, с белой, залитой нежным румянцем кожей – все остальные его соперники смуглые. Праздничный костюм скотовода, в который облачен юноша, богато расшит и украшен, пурпурный плащ на нем особенно изящен и наряден, его длинные полы закинуты назад, оставляя руки свободными. Развеваясь на ветру, падая мягкими складками, он подчеркивает изящество и достоинство, с которыми всадник держится на коне.

Этот всадник, появившийся неожиданно и вначале державшийся позади всех, с плащом, перекинутым через руку, в первое время состязаний не обратил на себя внимания. Теперь же многие спрашивали друг друга: кто он, откуда?

– Это Карлос, охотник на бизонов! – громко, чтобы его услышали все, крикнул кто-то из зрителей.

Некоторые слышали это имя, по-видимому, раньше, но большинству оно было неизвестно.

Кто-то из знавших его спросил:

– Почему же Карлос раньше держался позади? Ведь если бы он захотел, он бы нагнал быка.

Другой отозвался:

– Конечно же, нагнал бы! Но он специально так повел себя, чтобы попытали счастья остальные участники. Он-то знал, что этого быка не одолеет никто!

Наверняка этот зритель был прав. Сразу же было понятно, что ему это удалось бы легко. Даже теперь его лошадь шла спокойным галопом, хотя уши ее были насторожены, а ноздри раздувались, но не от усталости, а от того, что всадник сдерживал ее, не давая воли, туго натягивая поводья.

В тот миг, когда один из зрителей крикнул: «Смотри!», поведение всадника вдруг изменилось. Он находился шагах в двадцати от быка и прямо сзади него. Вдруг лошадь, резко рванувшись вперед, в несколько скачков поравнялась с быком. Зрители увидели, как всадник, пригнувшись, схватил длинный бычий хвост, затем резко выпрямился – и огромное могучее животное рухнуло на землю. Все это было проделано так легко, будто юноша одолел не быка, а обычную кошку. Раздались громкие крики «viva». Победитель развернулся, скромно раскланялся, проехал мимо скамей и исчез в толпе.

Многим зрителям показалось, что, раскланиваясь, юноша не сводил глаз с прекрасной Каталины де Крусес; некоторые будто бы увидели, как она улыбнулась ему и была польщена. Однако такое не могло случиться. Чтобы дочка богача, наследница дона Амбросио улыбнулась в ответ какому-то наезднику, охотнику на бизонов!

Однако одна из зрительниц и в самом деле улыбнулась ему – белокурая девушка с очень светлой кожей. Она стояла в повозке, к которой подъехал юноша. Когда они оказались рядом, стало отчетливо видно, что между ними существовало поразительное сходство. Те же черты лица, тот же оттенок кожи, та же кровь текла в их жилах – да, они были представителями одного народа, а возможно, и детьми одного отца. Молодая девушка действительно была сестрой Карлоса, и победа брата вызвала в ней непритворную радость, она была счастлива!

В глубине этой повозки сидела старуха со странным лицом, чья внешность бросалась в глаза. Ее распущенные волосы были белыми как снег; она молчала, но восторг, испытанный ею в связи с подвигом Карлоса, виднелся в ее выразительных глазах, а пристальный взгляд, устремленный на него, светился радостью. Толпа смотрела на нее с любопытством и некоторого рода суеверным страхом. Большинству она казалась подозрительной, и многие говорили:

– Esta una bruja! una hechicera! Это колдунья! Ворожея!

Но все произносили эти слова вполголоса, чтобы не услышали ни Карлос, ни его сестра, потому что это была их мать.

Глава IV

Монета. – Канал

Игры продолжались. Опрокинутый Карлосом, присмиревший бык печально блуждал по лугу. Для участия во втором туре он уже не годился, на него накинули лассо и отвели в загон: теперь его отдадут как приз в собственность победителя.

Но вот выпустили другого быка, и он устремился вперед, увлекая за собой новый десяток всадников. Эти, по-видимому, оказались искуснее своих предшественников, а бык – не таким быстроногим, ибо, не разрывая линии, они все вместе пронеслись далеко вперед и опередили животное. Вдруг бык, круто повернувшись, кинулся назад, прямо к амфитеатру.

Можно себе представить испуг женщин, сидевших в повозках, и даже сеньоров и сеньорит, сидевших на скамейках и считавших себя в безопасности. Все они подняли крик. Несколько секунд – и разъяренное животное могло очутиться среди них!

Всадники, оставшиеся где-то сзади и застигнутые врасплох, хотя и быстро помчались назад, однако, останавливая лошадь на скаку, не смогли поспеть вовремя. Те же, кто принимал участие в первом беге, уже сошли с лошадей, а пешие не осмелились бы преградить дорогу такому разъяренному, мчащемуся во весь опор животному. Мужчины, растерявшись, беспомощно суетились, женщины в ужасе пронзительно вопили – над всеми нависла угроза ужасной катастрофы, каждый заранее уже считал себя жертвой.

Повозки, размещенные по обеим сторонам амфитеатра, вытягивались по равнине в виде полукольца. Бык добежал уже до этого полукруга, повозки преградили ему путь, и он устремился прямо к скамейкам, словно рассчитывая прорваться через эту преграду. Женщины в отчаянии повскакивали со своих мест и, обезумев от страха, кажется, готовы были броситься на рога разъяренному животному. Страшная минута!

И в это мгновение из толпы вынырнул человек с лассо в руках и ловко взметнул его над головой быка. Лассо со свистом обвилось вокруг длинных рогов разъяренного животного. Не теряя ни секунды, человек подбежал к дереву и обмотал вокруг него другой свободный конец лассо. Еще миг промедления – и катастрофа была бы неминуема. Бык сделал еще несколько прыжков, но, удерживаемый лассо, подогнул колени; чем больше он делал усилий, тем сильнее запутывался и наконец тяжело упал почти к ногам зрителей.