Андрей Посняков - Сокол Гора Страница 14

Сбили с ног, пнули пару раз по ребрам, заломили руки…

– Шардан! – наклонившись, негромко произнес курчавый. Что-то спросил. Потом кивнул, будто бы разговаривая сам с собою: – Шардан…

Убрав кинжал, деловито пощупал Максовы мускулы и, удовлетворенно кивнув, махнул рукой парнягам – те ловко скрутили пленнику руки и куда-то поволокли прямо через кусты.

– Эй, эй! – пытался протестовать юноша. – Вы не очень-то! Я гражданин России! Я буду жаловаться… я…

Недалеко от пристани его швырнули в легкую тростниковую лодку, парняги навалились на весела – а того, кучерявого, не было, видать, где-то шлялся, гадюка подколодная! И черт дернул Макса заговорить с ним по-английски! Может, он из Аль-Каиды?! Ненавидит американцев, англичан и всех прочих. Сейчас вот – захватил Максима в заложники. И поделом! Сам виноват. Нечего пить столько.

Лодка ходко шла вниз по течению, правда недолго. За излучиной на фоне темно-голубого вечернего неба возникла вдруг черная тень корабля. Высокие крутые борта, заостренный нос, и вообще весь какой-то хищный, вытянутый облик свидетельствовал, пожалуй, о том, что это судно было куда быстроходнее корабля капитана Небамона. И куда вместительнее.

Последнее Макс заметил уже позднее, когда его грубо швырнули в трюм.

– Вы за это ответите! – снова закричал юноша. – Я буду жаловаться в ООН!

Это не он сейчас говорил.

Хмель.

Глава 5

Черная земля. Хека хасут

И ангел, грешника терзая беспощадно,

Разит несчастного своей рукой громадной,

Но отвечает тот упорно: «Не хочу!»

Бежать! Бежать!

Немедленно бежать!

Максим пошевелился, стараясь освободить руки от пут, – похоже, не так уж и крепко его связали. В трюме было темно и душно, чьи-то горячие тела – таких же пленников? – сжимали парня со всех сторон, кто-то надсадно кашлял, кто-то сопел, кто-то плакал. Ничего не разберешь. Подождать до утра? Хоть что-то выяснить? Или все же попытаться, чего зря время терять? Ну конечно попытаться, что за вопрос?!

Юноша дергал связывающие руки веревки с такой силой, что заныли запястья. И все ж таки путы ослабли, так что можно уже было осторожно освободиться. Ага… Если считать, что здесь – трюм, тогда люк наверняка наверху. Как только к нему подобраться – ползти прямо по людям? А иначе никак!

Не обращая внимания на бурчание и недовольные возгласы, Макс поднялся на ноги – не так тут было и высоко, он даже вынужден был пригнуться – и, вытянув руки, принялся тщательно ощупывать потолок, точнее сказать, верхнюю палубу, но снизу. И нашел, нашел-таки края люка, запертого снаружи при помощи какой-то палки. Вот ее и вытащить… вот она, вот…

Сделав маленький шажок вперед, парень споткнулся о чье-то тело и упал, вызвав рев недовольства. Люк тут же открылся, пахнуло свежим ветром, и над головами притихших пленников засияли далекие желтые звезды.

Заглянувший вниз воин с коротким копьем в руках что-то злобно произнес – видимо, выругался – и, оглянувшись, подозвал товарищей. Подошли сразу четверо – в трюм опустили лестницу, спустились и принялись щедро раздавать удары палками. Максу тоже сильно досталось по ключице. Пленники застонали, но тут же притихли, быстро сообразив: чем больше шума, тем дольше продолжится экзекуция. Погрозив на прощание кулаками, воины вылезли обратно, с силой захлопнув за собой люк.

– Ш-шарданн!!! – с неожиданной злобой прошептал кто-то.

Макс, конечно же, догадался, о ком идет речь. О нем, о ком же еще-то? Ну, надо же, вот и кликуха появилась – шардан. Интересно, они что, всех европейцев здесь так называют? В целом Макс не особо отличался от здешних – почти такой же смуглый (нет, все-таки, конечно, посветлее), черноволосый, вот только серо-голубые глаза да и черты лица тонкие, европейские. Впрочем, и у местных встречались подобные лица, взять хоть, к примеру, Тейю. Тейя. Где ж ты теперь? И почему скрылась? Кстати, как только к ней обратился тот вельможа со шрамом, как его… Усеркаф, кажется… так девка и сгинула, прямо пропала без вести. Наверное, он ее узнал, окликнул – та и свалила. Что же, выходит, Тейя – преступница? Какая-нибудь воровка или, того хуже, проститутка? А вообще интересно знать, когда закончится весь этот балаган? Выбраться к цивилизованным местам теперь окажется потруднее – эти сволочи-похитители, естественно, отобрали и телефон, и паспорт, и еврики. Бандиты! Торговцы людьми! Подобных как-то показывали в новостях. Это надо же – угодить в их лапы! А все вино. Расслабился, черт побери. Теперь попробуй выберись… Эх, договориться бы с товарищами по несчастью. Может, кто-нибудь из них знает хотя бы английский?

Максим приподнял голову и громко зашептал:

– Хэй! Ху из спикин инглиш?

А в ответ услышал лишь злобное бормотание. Мало того, кто-то из пленников, вскочив на ноги, стукнул головой в люк, тотчас же открывшийся.

– Шардан! – с гнусным придыханием немедленно сообщил пленник. – Шардан.

– Шардан, – воин кивнул и жестом подозвал подмогу.

Черт! Макс сообразил-таки, что добром все это не кончится. Ага…

Снова лестница. Схватив парня, воины вытащили его на палубу, заломив руки за спину, поставили на колени.

– Шардан? – С ласковой улыбкой взял Макса за волосы подошедший курчавый губастик. Тот самый, по чьему приказу юноша был пленен. Главарь банды.

Судно стояло на якорях почти у самого берега, вдоль бортов горели факелы. Одетый в яркую узорчатую юбку главарь ухмыльнулся и коротко, без замаха, отвесил пленнику увесистую пощечину, так что у того выступили слезы.

– Шарда-а-ан. Хэк!

Еще пощечина. Еще, еще, еще… Голова Макса задергалась, и ручьем хлынули слезы – не столько от боли, сколько от обиды и унижения.

– Шардан…

Дался вам этот шардан, суки!

Наконец, по-видимому утомившись, главарь заложил руки за спину, ухмыльнулся и что-то повелительно сказал. Один из бандитов выхватил откуда-то палку и глумливо захохотал, посмотрев на Максима. Захохотали и державшие парня воины, на миг ослабив хватку…

Чем немедленно воспользовался Макс!

Оп! Рывок!

Кувырок через голову!

Удар! Удар! Удар!

О, Максим знал как бить!

Трое бандитов бросились ему наперерез, трое и упали на палубу, схватившись за скулы. Впрочем, юноша не строил иллюзий, знал: здесь больше эффект неожиданности. Когда силы неравны, никакой бокс особо-то не поможет.

Прыжок влево… Вправо… Теперь – через низкий борот. Опа!

И плеск волн. И теплая – горячая даже – вода. Вода Большого Хапи.

Вынырнув, Макс поплыл к середине реки – а плавал он неплохо. Похоже, никто за ним не гнался, хотя с палубы отдалявшегося судна и слышался какой-то шум. Юноша перевернулся на спину, соображая, куда дальше плыть. Ну конечно, к берегу – куда же еще-то? Вот только где он, берег? Вот судно – все так же пылают факелы, отражаясь в черной воде реки оранжевыми звездочками. Значит, там же и берег. Излучина.