Валерий Дуров - Нерон, или Актер на троне Страница 14

Хотя в императорской семье Клавдий долгое время служил мишенью насмешек и издевательств, он не был глуп, как это многим казалось. Уже первые его мероприятия как главы империи были последовательны и тщательно продуманы. Он осудил на смерть убийц Калигулы, чтобы никто не думал, что человек, убивший цезаря, может остаться безнаказанным. Принятые им затем акты имели своей целью заставить римлян забыть о несправедливости и насилиях, допущенных в годы правления Калигулы. Были открыты двери тюрем, изгнаны из Рима наемные убийцы, оправданы все осужденные за оскорбление величества, уничтожены дела старых процессов, аннулированы сумасбродные налоговые обложения, находящиеся в ссылке возвращены на родину.

Этими мероприятиями Клавдий быстро снискал себе всеобщую любовь и признательность.

Глава десятая. Поиски мужа

Ранней весной 41 года в Рим с толпой амнистированных вернулись сестры Калигулы. Их переполняли надежды и благодарность к дяде Клавдию, избавившему племянниц от тяжелого заточения на острове Пандатерии.

В Риме они быстро убедились, что ситуация в империи полностью изменилась, что произволу кровавого безумца пришел конец, а действия нового императора разумны и повсеместно одобряемы.

К дочерям своего брата Клавдий отнесся благосклонно. Двери императорского дворца на Палатине всегда были открыты для них, и сестры очень скоро восстановили в обществе принадлежащее им по праву положение членов императорской семьи.

Юлия Ливилла возвратилась в дом своего мужа, бывшего консула Марка Виниция. Агриппина же лишилась супруга, еще находясь в ссылке. Он умер от тяжелой болезни, оставив жене и сыну огромное наследство, значительная часть которого была присвоена и уже растрачена Калигулой. Агриппине удалось вернуть лишь недвижимость, но и это было немало.

Агриппина скоро поняла, что женщина, одинокая и без мужской поддержки, не может надеяться на многое в таком государстве, как Римская империя, в котором доступ к общественным должностям был открыт лишь мужчинам — и не всем, а определенного и весьма ограниченного круга. В условиях жесткой конкуренции и не прекращавшихся дворцовых интриг, в которых молодой вдове вовсе не хотелось оставаться пассивной статисткой, могущественный покровитель в лице мужа был просто необходим.

Конечно, во дворце Клавдия она могла рассчитывать на дружбу Палланта, одного из самых могущественных вольноотпущенников, находящихся на императорской службе. Агриппина близко узнала его еще в доме своей бабки Антонии, где он заведовал ее имуществом. Антония очень доверяла ему и, как мы уже знаем, поручила исключительно деликатное и опасное дело — отправиться на Капри и передать Тиберию письмо, изобличающее Сеяна. В той чрезвычайно рискованной ситуации Паллант оказался на высоте и способствовал падению всесильного фаворита. После смерти матери Клавдий вместе с ее имуществом получил в наследство и Палланта. Сделавшись императором, он поставил его во главе государственных финансов.

Разумеется, вольноотпущенник не мог заменить Агриппине мужа. После нескольких попыток найти себе супруга она обратила свой взор на Сервия Сульпиция Гальбу, человека очень богатого и влиятельного. Его кандидатура после смерти Калигулы обсуждалась в сенате в числе возможных на императорский трон. (Гальба действительно станет римским императором, но через двадцать семь лет и всего на полгода).

Гальба был отцом двоих детей. Недавно он потерял жену, но свое семейное положение менять не собирался. Домогательства молодой вдовы были столь откровенны, что вызвали публичный скандал. Вмешалась теща Гальбы, которая в собрании римских матрон изругала Агриппину последними словами и даже ударила ее.

В конце концов Агриппине удалось заманить в свои сети Пассивна Криспа. Правда, он был женат, причем на золовке Агриппины, Старшей сестре ее покойного мужа Гнея Домиция. Но разве это могло ее остановить? Пассиен развелся с женой и вступил в брак с двадцатишестилетней авантюристкой.

Пассиен Крисп принадлежал к интеллектуальной элите Рима. Он прославился как выдающийся оратор. К тому же он обладал сказочным богатством, что для Агриппины имело немаловажное значение. Любитель книг, живописи и красивых вещей, новый муж Агриппины увлекался разведением деревьев. Его роскошную виллу в Тускуле окружали могучие столетние буки: они были так хороши, что об этом как о достопримечательности счел необходимым упомянуть в своей „Естественной истории“ Плиний Старший. Наделенный утонченным чувством вкуса, глубокой культурой и аристократическими манерами, Пассиен пользовался неизменной симпатией окружавших его людей.

Хотя Агриппина унаследовала от своих родителей их ум и способности, обстоятельства всей ее предшествующей жизни были таковы, что никак не располагали к занятиям искусством и литературой. Сначала этому препятствовала бабка Антония, в доме которой прошло ее детство. Антония была римлянкой старого склада и считала, что образование только вредит женщине, которая должна быть прежде всего хорошей женой и примерной матерью. Впрочем, это было широко распространенным в то время мнением. Еще менее побуждала к интеллектуальным занятиям совместная жизнь с Домицием Агенобарбом, человеком грубым и неотесанным. А годы ссылки, казалось, окончательно перечеркнули возможность приобщиться к культуре.

Чем же обворожила Агриппина своего высокообразованного супруга? Разумеется, красотой и молодостью. Но не только этим. Его могла привлечь ее слава женщины, не устрашившейся поднять руку на своего брата — тирана и пострадавшей, как ему казалось, во имя высоких идеалов свободы. Идеалисту Пассиену, никогда не скрывавшему своих республиканских и антитиранических взглядов, Агриппина представлялась легендарной героиней, сошедшей с ливиевских страниц.

Обаяние Агриппины и просвещенный аристократизм Пассиена, прекрасно дополняющие друг друга, привлекли к ним многих людей искусства: художников, поэтов, ученых, среди которых выделялся Луций Анней Сенека, философ и оратор, уже прославившийся своей разносторонней эрудицией, глубиной мысли и талантом писателя.

Сенека был частым гостем у Агриппины. Помимо прочего, он состоял в любовной связи с ее младшей сестрой Юлией, которая была моложе Агриппины и обладала очень красивой внешностью. Впрочем, посещения Сенеки вскоре прекратились. Его связь с Юлией не осталась незамеченной, он был обвинен в прелюбодеянии и сослан на Корсику, остров в те времена дикий и необитаемый. Этот удар был направлен не столько против него, сколько против Юлии Ливиллы и нанесен женой Клавдия Валерией Мессалиной. Не ясно, завидовала ли императрица красоте Юлии Ливиллы или, влюбившись в ее мужа Марка Виниция, хотела таким образом устранить соперницу. Как бы то ни было, Юлия получила приказ оставить пределы Рима. Но такое наказание не могло удовлетворить Мессалину. Улучив момент, она подослала к сопернице наемных убийц, которые тайно умертвили ее. Поскольку Марк Виниций и после смерти жены продолжал упорствовать и не отвечать на ее любовные призывы, Мессалина спустя некоторое время приказала отравить его.