Владимир Ковтун - Полет дракона Страница 16

Весь остаток дня он пребывал в том восторженно-тревожном расположении духа, которое хорошо знакомо Читателю по годам его собственной юности. И лишь вечером два события отвлекли юношу от размышлений о романтической встрече.

Неподалёку от собственного дома, проходя мимо высокой каменной стены, Ли был ослеплён фонтанчиком мелких осколков, выбитых стрелой, пущенной из арбалета.

Понимая, что за первой стрелой может последовать вторая, юноша в два прыжка переметнулся на другую сторону узкой улочки под прикрытие нависающей над ней черепицы. Крадучись, выбрался в безопасное место и оглянулся. Стрелять могли только со стороны городских садов. Там, в густой тени деревьев легко было спрятаться стрелку.

Придя домой и очутившись в своей комнате, Ли обнаружил в ней следы чьего-то посещения. Рукописи, оставленные утром возле окна, лежали в несколько ином порядке, чего Ли, может быть и не заметил, если бы не открытая крышка ларя, стоявшего в углу – в нём, видимо, кто-то рылся, и не успел закрыть, вынужденный обстоятельствами быстро покинуть комнату.

«Лихо, господин Ни-цзы». - Подумал Ли; однако, поразмыслив, решил, что министр при всём своём уме и мстительном характере, слишком труслив для того, чтобы пойти на убийство сына Главного Советника императора. Да, и за что? Подумаешь, отлупили троих парней, и то – не он сам, а его друг. Скорее всего, его просто с кем-то перепутали. А, в комнате шарил какой-нибудь любопытствующий и вороватый слуга. Надо будет поймать и отодрать, как следует.

Удовлетворившись такими объяснениями, Ли выкинул из головы все произошедшее, и вернулся к сладостным мыслям о юной незнакомке.

ЮНЫЙ ПРОХОДИМЕЦ

Скопление нарядно украшенных лодок на берегу реки обладало притягательной силой для большинства мужского населения столицы империи Хань. Эти импровизированные домики на воде были населены особами прекрасного пола и служили не только вертепом разврата по европейским понятиям, но и местом отдыха, деловых и дружеских встреч, местом, где читались стихи, обсуждались серьёзные философские проблемы.

Среди жриц любви были женщины прекрасно образованные, владеющие многими видами изящных искусств. История Китая знает немало женских имён, сделавших честь философии – этому исконно мужскому в нашем представлении занятию.

В то время, как Ли на своём ложе предавался романтическим грёзам о таинственной незнакомке, его друг сидел на низкой скамье в верхней каюте одной из ладей. Компанию ему составляли двое мужчин среднего возраста, матушка- хозяйка заведения и три миловидные девушки в длинных юбках и кофтах с широкими рукавами. Неверный свет масляной лампы освещал простую обстановку, стол с вином и угощениями, тканую, узорчатую занавеску на большом прямоугольном окне.

- Обитель та расположена в укромном месте, не всякий путник дойдёт. - Рассказывал один из мужчин с живыми, тёмными глазами на лице, слегка тронутом оспой. - И живёт там муж благородный, делами своими прославленный. Я встречался с ним по весне и получил удовольствие несравненное от общения и мыслей им высказанных.

- Вам повезло, господин хороший. - Заметила матушка-хозяйка. - Мы здесь в трудах и заботах повседневных и думать забыли о помыслах и делах высоких.

- Да, уважаемый, расскажите нам поподробней, это так любопытно. - Попросила одна из девушек.

Фэй, к делам монашеским относившийся с уважением, но без интереса, рассеянно слушал светскую болтовню собутыльников. Отсутствие определённой суммы денег беспокоило его значительно больше проблем духовных. Получить упомянутую сумму он питал надежду у сидевшего напротив и до сей поры молчавшего мужчины.

- Так в чём состоит ваше беспокойство, и чем я обязан желанию переговорить со мной? - Спросил Фэй молчуна, окончательно отключившись от общей темы разговора.

Мужчина встрепенулся, как человек, которого внезапно разбудили и, окинув взглядом каюту, предложил:

- Может, быть нам стоит переговорить наедине?

Фэй кивнул головой и, обратившись к остальным, извинился?

- Я что-то неважно себя чувствую, от жары, наверное… Выйду на террасу, подышу воздухом.

- Может быть, вас в постель уложить или воды принести? - Всполошилась матушка-хозяйка.

- Нет, нет – благодарю вас. Вот, господин Фань составит мне компанию. Он, кажется, тоже не прочь взглянуть на реку.

Низенькие перильца ограждали корму с трёх сторон. Звёздная ночь сверкала мириадами огней, слабо отражавшимися в тёмной воде реки. С соседних ладей доносились песни и звуки цинь.

- Так что там у вас – выкладывайте. - Без обиняков поинтересовался Фэй.

- Видите ли, уважаемый господин Фэй-цзя, я, как вам известно, занимаюсь закупкой и перепродажей зерна…

- Да, и весьма успешно. Ваши посыльные орут об этом на всех базарах города.

- …и мне хотелось бы несколько расширить свои возможности.

- Чем может помочь такой юнец, как я?

Господин Фань расплылся в широкой улыбке:

- Ваш свежий возраст, господин Фэй, никак не может служить помехой для умного человека. Кроме того, вас так любят и уважают при дворе… Вам ничего не стоит обронить два слова начальнику императорской канцелярии…

- Какое отношение имеет начальник канцелярии к вашему зерну?

- К зерну, конечно, не имеет. Но, вот к «титулам за военные заслуги» – самое прямое. А я бы хотел…

- Но, титулы продаются за деньги кому угодно! Приобретайте себе хоть высшую степень.

- Ах, господин Фэй, - Состроил скорбную физиономию его собеседник. - Вы не представляете, как это непросто. Каждый из чиновников хочет жить и жить неплохо. Поэтому существует определённая очередь и на общедоступные вещи.

« Ясно». - Сообразил Фэй. - «Он хочет ускорить дело и обойтись меньшей суммой расходов. Ну, бес с ним – я не юйши{29}, да, и скромен. Пока что…».

- Ну, и какая же из одиннадцати степеней знатности вас интересует, господин Фань?

- Я бы удовольствовался пятой, господин Фэй. - Поклонился юноше торговец с выражением монашеского смирения на круглой физиономии.

- Разумно. - Одобрил Фэй. - Вы получаете предпочтение при занятии вакантных чиновничьих должностей, и вместе с тем не будете слыть выскочкой в своём кругу. Пожалуй, я сумею помочь вам.

- О, высокочтимый господин Фэй! - Просиял довольный соискатель протекции. - Мои дети будут вечно молить за вас Небо!

- Да, полно вам! - Белозубо улыбаясь, ответил юноша. - Это - пустячное дело, а вы благодарите так, будто я вам золотого дракона{30} вручил. Впрочем, наши небожительницы уже заждались…