Владимир Ковтун - Полет дракона Страница 17

- Это вовсе не пустяки! - Горячо сказал толстый купец. - Для нас, простых смертных, такая помощь дорогого стоит. И мне бы хотелось в свою очередь – видит Небо! – Не в обиду вам… - Здесь господин Фань наклонился к самому уху Фэя и перешёл на шёпот.

Фэй, выслушав торопливое бормотание Фаня, взглянул на него с изумлением: сумма, названная торговцем, превышала все возможные притязания юноши. «Интересно, сколько бы взял начальник канцелярии?». - Промелькнуло у него в голове.

- Я, однако, ещё ничего не сделал. - Скрывая своё полное удовлетворение, ответил Фэй.

- Это не имеет значения. Вы потеряли своё драгоценное время, беседуя со мной, и даже, если ничего не получится, вы можете оставить себе эту скромную сумму, как знак моего глубокого уважения.

- Юноша не нашёлся с ответом, и собеседники, учтиво пропуская друг друга вперёд, спустились вниз в каюту, где были встречены укоризненными взглядами нарумяненных и напудренных красавиц. Господин Фань, как человек хорошо поработавший, сразу же принялся за еду. Как и его император, торговец старался для будущего. Выращенный и взлелеянный с юности покровитель мог принести ему огромные дивиденды.

Под утро, когда довольный и сытый, как хорошо нагулявшийся кот, Фэй поднимался от реки в гору, дорогу ему загородили трое плотных парней. Фэй остановился и быстрым взглядом оценил противника: все трое были хорошо вооружены.

- Закончите жизнь на костре. - Предупредил юноша, обнажая острый короткий меч.

Бандиты, никак не реагируя на его слова, медленно наступали полукругом. Фэй оглянулся – до ладьи далеко, да, и отступать было не в его правилах. Понимая, что драки не избежать, юноша принял боевую стойку.

Схватка была короткой и жестокой. Занятия боевыми искусствами у лучших учителей Чаньани возымели свой результат. С рассечённой щекой и многочисленными ссадинами Фэй, дрожа от напряжения, стоял над поверженными противниками.

Проходивший мимо горожанин замер при виде богато одетого, окровавленного юноши с мечом в руках и глазами, сверкающими, как у Гуан-Юя{31}.

- Ну, чего пялишься, как цапля на суп из лягушек! - Рявкнул на него Фэй. - Иди, зови городскую стражу.

ОТЪЕЗД

Наутро, после лёгкого завтрака, Ли уединился в своей комнате и занялся разборкой недавно приобретённых книг. Среди них были и старинные, представлявшие собой связки бамбуковых планок, и совсем новые, написанные тушью на шёлке, навёртанном на деревянный стержень, и помещённые в тубообразные чехлы. Разворачивающиеся справа налево они таили в себе некую магию, загадку, вызывали чувство тревожного ожидания и обещали неведомые доселе знания.

Ли любил книги. Живи он в другое время и в другом месте – быть бы ему учёным, философом. Но, время было то, которое было, и воспитали в нём воина, преданного государству и императору.

В комнате было прохладно, и Ли зажег газовую горелку. Она давала свет и тепло. Легковоспламеняющийся газ шел самотеком из окрестных болот по бамбуковым трубам. Труба оканчивалась бронзовой горелкой, которую можно было перекрывать специальным затвором. Очень немногие вельможи в столице могли себе позволить такую роскошь, как газовое отопление и освещение{32}.

Бамбуковые занавески слегка шелохнулись, и юноша, не поворачивая головы, произнёс:

- Войди, Юн.

В дверях появился старый слуга и, слегка заикаясь, простуженным голосом произнёс:

- Господин Фэй у ворот.

- Проси. Опять горло болит? – Ты не делаешь того, что я тебе велел.

- Делаю, мой господин, каждое утро делаю. Да, вот толку мало.

- Значит, попробуем другое снадобье. Что-нибудь да должно помочь.

Ли вменил себе в обязанность следить за здоровьем всех домашних, в том числе и слуг. Купленные им или приготовленные самостоятельно лекарства кто принимал с благодарностью, а кто и, не уверенный в лекарских способностях молодого хозяина, выбрасывал их потихоньку на задворках усадьбы.

- Ну, иди…нет, постой. Скажи, кто, ещё кроме тебя, заходит в мою

комнату?

- Никто. За чистотой и порядком я присматриваю сам.

- Хорошо. Я спрошу иначе: кто может зайти сюда без твоего ведома?

Старый слуга смутился, чувствуя себя виноватым.

- Вряд ли кто осмелится, мой господин. Но… что-нибудь случилось?

- Понятно. Значит, - любой из пятидесяти слуг…Ничего не случилось, Юн. Ты ни в чём не виноват, но отныне проследи, чтобы никто, кроме тебя, не смел ступить сюда и шагу. Зови господина Фэя. Он заждался, наверное.

- К тебе попасть, как к Императору на церемонию. - Недовольно сказал Фэй, переступая порог комнаты. - Сначала у ворот меня не узнали; кто я, да что я…. Потом ты с Юном беседовал, как влюблённая лягушка весной.

Надо сказать, что дружба в Китае, а, особенно, в прежние времена, всегда предполагала главенство одного из двоих ее участников. Читатель, возможно, уже догадался, что в случае Ли и Фэя это, несомненно, был сын Главного Советника Императора. Этот факт, впрочем, совершенно не мешал Фэю вести себя по отношению к другу нередко по-мальчишески развязно, и внешне покровительственно.

Физиономия Фэя была перекошена, рассечённая щека распухла, из-за чего один глаз превратился в узкую щёлочку. Общую картину разрушений дополняли тёмные пятна, оставленные мазями из целебных трав и настоев.

Ли несколько мгновений изучал новый облик товарища, а затем одобрительно кивнул головой:

- Неплохо! Наконец, кто-то взял на себя труд заняться твоим воспитанием.

- Пошёл в болото! - Мрачно ответил Фэй. - Меня чуть не убили сегодня утром.

Выслушав историю друга, Ли посерьёзнел:

- Похоже, за нас взялись по-настоящему. И в свою очередь поведал Фэю про стрелу из арбалета и обыск в комнате.

- Надо всё рассказать Императору, пока эта старая, плешивая крыса не извела нас вконец. - Подвёл итог услышанному его изрядно потрёпанный товарищ.

- Нет, друг мой. - Покачал головой Ли. - Ни-цзы здесь ни при чём. Из-за нас он головой рисковать не будет, да ещё так грубо. Наш министр – умница. Если он захочет, мы удалимся в мир теней в своих постелях, сопровождаемые чудесными сновидениями. И никаких следов не останется.

- Ну, тогда я не знаю. Больше мы никому дорогу не перебегали.

- Значит, перебегали. Просто так по городу стрелы не летают. Фэй молча развёл руками, демонстрируя полное непонимание происходящего.

- Ну, раз не понимаем, значит, не дано. Придёт время, поймём.

- Как бы поздно не оказалось.

- Посмотрим ещё раз, с самого начала. Там, где ты шлялся всю ночь, ничего подозрительного не происходило? Никто не приставал с просьбами, делами какими-то? Ценное что-нибудь у тебя с собой было?