Наталия Осояну - Золотой город Страница 18

— Предательство? — Джек Блейк сидел к Чарли спиной, но по его вновь изменившемуся голосу парнишка ощутил, что это слово скрывает некую историю — не менее интересную и запутанную, чем та, которую только что рассказал доктор Гиллс. — Да, пожалуй, я вас очень хорошо понимаю, доктор. Хотя не знаю, как поступил бы сам на вашем месте. Эй, Чарли, ты так и будешь стоять на пороге?

— Извините, — стушевался Чарли, краснея. — Я не хотел мешать.

— Ты ничего подозрительного на улице не видел?

— Нет…

— Плохо, юнга, ты невнимателен. За вашим домом следят.

— Простите, я…

— Ничего не говори. — Тут Чарли понял, что их гость все-таки захмелел. — Я бы предложил тебе выпить, юнга, но твой отец возражает. И правильно делает, кстати говоря. Ром — это страшное зло. От рома теряешь голову, и какой-нибудь проныра, которого ты едва знаешь, кажется тебе закадычным приятелем. Глоток-другой, и ты уже любишь его всем сердцем, жалеешь. Я не о вас, доктор, не подумайте чего-нибудь этакого… — Блейк тряхнул бутылку и скривился, убедившись, что она пуста. — Парень, ступай-ка ты баиньки, пока я не послал тебя в «Фальконер» за добавкой.

И Чарли действительно ощутил, как веки у него слипаются от усталости — такой сильной, что даже путь до стоявшей в углу комнаты кровати показался необычайно длинным. День сегодняшний, полный волнений и тревог, подошел к концу, однако день завтрашний обещал новые испытания.

Как же Блейк намеревается выдать себя за врача?

И зачем ему нужен этот маскарад?

Тайна. Чарли всегда любил тайны.

«Я должен узнать, что произойдет дальше…» — думал он, погружаясь в дремоту.

Если бы мистер Гиллс увидел выражение лица Чарли, он запретил бы сыну на следующее утро выходить из дома или даже запер бы его в соседней комнате. Но доктор был слишком увлечен беседой с Блейком, к тому же ром погрузил его в состояние блаженной расслабленности, о которой последние несколько месяцев не приходилось даже мечтать.

Проснулся Чарли из-за того, что кто-то тряс его за плечи.

— Вставай, парень. Пираты уже ждут доктора Гиллса. Все спят, а я не вор, чтобы уходить, не попрощавшись с хозяевами такого гостеприимного дома. Эй! Хватит дрыхнуть!

За словами последовал довольно чувствительный тычок под ребра.

Юноша с трудом открыл глаза и увидел… незнакомца.

В старом парике, который доктор Гиллс не надевал уже несколько месяцев, и в темно-коричневом сюртуке, застегнутом на все пуговицы, Блейк выглядел совсем другим человеком. Преображение довершали очки, которые моряк нацепил на нос, — оставалось лишь гадать, где он их нашел, поскольку доктор Гиллс на зрение никогда не жаловался и в очках не нуждался, — и чопорное выражение лица, какое Чарли видел всякий раз, встречая в городе мистера Тревора.

Увидев замешательство парнишки, Блейк улыбнулся и на миг сбросил маску.

— Что скажешь?

— Я не узнаю вас, сударь!

— Отлично, — удовлетворенно кивнул моряк и дернул подбородком, указывая на доктора Гиллса, который спал на кровати своего младшего сына и просыпаться не собирался. Его лицо было спокойным; Чарли не видел отца таким уже давно. — Не хочу его будить, — сказал Блейк. — Твой отец — очень мудрый и достойный человек, и жаль, что судьба так несправедлива к нему… ко всей вашей семье. Если мне удастся восстановить справедливость, я помогу вам вернуться к той жизни, какую вы заслуживаете.

— Правда?

— Даю слово, — подтвердил Блейк, и тут Чарли, ощутив легкое разочарование, пробормотал:

— Слово авантюриста…

Моряк покачал головой.

— Нет, юнга. Слово честного человека, которому просто не повезло. — Блейк протянул руку, и Чарли пожал ее с опаской. Моряк хмыкнул, словно желая съязвить по поводу его трусости, но промолчал и лишь спустя несколько мгновений продолжил: — Что ж, пора прощаться.

— Погодите! — Чарли вспомнил, что за идея пришла ему в голову вчера вечером, перед сном, и понял, что если ее и можно воплотить в жизнь, то только сейчас. — Позвольте мне сопровождать вас, мистер Блейк!

— Что? — удивился моряк. — Зачем?

— У каждого уважающего себе доктора обязательно есть слуга или помощник, — сказал Чарли. — Я… вообще-то я часто помогал отцу. Могу и сейчас сыграть эту роль.

Блейк задумался.

— Да, пожалуй, ты прав. — Что-то странное почудилось Чарли в его тоне — моряк как будто недоговаривал. — Но не все так просто. Вчера они, похоже, сделали выводы сами — раз лекарь пьет, слуга уходит от него и идет работать в трактир… Или не слуга? Кем ты будешь? Не сыном, это точно, мы с тобой не похожи.

Действительно, у круглолицего, светловолосого Чарли не было ничего общего с худощавым и высоким Блейком, чье лицо состояло из резких линий и острых углов; к тому же разница в возрасте могла показаться кому-то недостаточно большой для отца и сына.

— Я могу сойти за… племянника, — предложил Чарли.

И Блейк одобрительно кивнул:

— Пойдет. Простому слуге может не поздоровиться, а вот родственника они тронуть побоятся. Ну что ж, пошли, мой дорогой племянник! Нас ждет пациент… Очень, очень важная персона.

Напоследок Чарли ощутил укол совести. «Это ненадолго! — сказал он сам себе, мельком глянув сначала на спящего отца, а потом — на дверь в комнату, где спали матушка и брат. — Я вернусь и все им объясню…»

Пираты и впрямь их ждали: сразу трое подозрительного вида типов в матросском платье стояли на противоположной стороне улицы. При виде «доктора Гиллса» они подобрались, словно гончие, почуявшие добычу. Только одного из них Чарли знал в лицо и по имени — Мэтью Уотсон, тот самый молодой моряк, что приходил к ним домой накануне, вместе со старшим товарищем, которого Блейк назвал Биллом Рэнсомом. Мэтью выглядел уставшим, замерзшим и голодным. На Блейка и Чарли он поглядывал искоса, даже не пытаясь скрыть неприязнь.

— Ты и есть лекарь, значит? — спросил широкоплечий моряк с плоским, невыразительным лицом, изрытым оспинами. — Гиллс или как тебя там?

Блейк высокомерно вздернул подбородок и произнес противным гнусавым голосом:

— Я бы попросил вас выражаться прилично. Мы не в таверне…

— Ой-ой, какие нежности! — прошипел Мэтью. — Вчера валялся пьяный в стельку, как юнга, который надрался впервые в жизни, а сегодня строишь из себя аристократа. Идем! Хватит, мы и так потеряли чертову уйму времени, ожидая, пока ты протрезвеешь.

Пираты захохотали, словно пара гиен. Мэтью изобразил пародию на церемонный поклон и вновь приказал доктору поторапливаться, на этот раз сопроводив свои слова такими замысловатыми ругательствами, что Чарли от удивления открыл рот. На него обратили внимание, удостоили нескольких грязных шуток. С его стороны было бы глупо изображать кисейную барышню, поэтому он ответил в том же духе, заслужив одобрение пиратов. Мэтью приятельски хлопнул его по плечу и слегка подтолкнул в спину.