Рафаэль Сабатини - КОЛУМБ Страница 19

Скрип ступеней прогнал её образ. Словно она убежала, боясь незваного гостя. В дверь постучали. Не поднимаясь с дивана, Колон крикнул: «Входите» — и повернулся к двери, чтобы посмотреть, кто пожаловал.

В следующее мгновение он уже вскочил, ибо дверной проём заполнила массивная фигура дона Луиса де Сантанхеля, сопровождаемого стариком Бенсабатом.

Казначей переступил порог, дверь закрылась, и от роскоши его наряда маленькая комнатка стала ещё более голой и бедной.

— Вы прячетесь от всех, Кристобаль, — в голосе дона Луиса слышался упрёк.

Колон пожал протянутую руку.

— Лучше сидеть дома, чем выставлять себя на потеху обезьян.

— Обиделись, да? — улыбнулся дон Луис.

— Без всякой на то причины, скажете вы?

— Нет, нет, причины на то были. Но у меня для вас новости.

— Король и королева отправляются в Гранаду, они решили начать войну с Францией, и ещё собственной персоной будут присутствовать на поединке золота Абарбанеля с дыбой и костром фрея Томаса де Торквемады. Видите, я и так всё знаю.

Сантанхель покачал головой.

— Знаете, но не всё. Ваш друг, фрей Диего Деса прибыл ко двору. Он справился о вас и учинил королеве скандал. Он решился с прямотой доминиканца упрекнуть её, что она забыла о вас, хотя обещала совсем другое. Маркиза поддержала его, и вдвоём они так нажали на её величество, что в Саламанку отправили курьера. Он привезёт учёных, чтобы те вынесли решение по вашей теории. Для вас это новость, не так ли?

— Новость, и чудесная. Впрочем, теперь чудо потребуется и от меня. Как иначе добиться того, чтобы слепые увидели свет?

— Я думаю, вам это по силам. — Сантанхель опустился на диван, Колон остался на ногах. — Как я и говорил, Деса справлялся о вас. Неразумно пренебрегать таким верным другом.

— Я слишком долго обтирал стены приёмных. В мире, где о человеке судят по одежде, мне просто стыдно выходить на люди.

— Об этом я позаботился. Бенсабат сшил вам такой наряд, что вам будет завидовать весь двор. Ну что вы так рассердились. Меня же по праву считают вашим другом, а друзья высшего сановника государства и должны выглядеть соответственно. Уж простите, что я сделал это без вашего ведома.

— Если наряд сшит на меня, то, клянусь святым Фердинандом, я и заплачу за него.

— Если будете настаивать, то заплатите. Из сокровищ Индий, по возвращении. Помоги мне, Господи. Неужели ваша гордость не позволяет принять подарок от старика, который любит вас?

Колон смутился.

— Я и так в огромном долгу перед вами.

— За что? С моей стороны вы не видели ничего, кроме веры в вас.

— Разве этого мало? Кто ещё может похвастаться тем же?

— Я могу назвать одного или двух. А теперь вот ради вас Диего Деса ставит под угрозу свою репутацию. Этот добрый человек борется не только за вас. Ревностный христианин и доминиканец, он тем не менее маран. Он надеется, что открытие Индий и богатства, которые потекут оттуда, приостановят преследование евреев. — Чувствовалось, однако, что в последнем Сантанхель сильно сомневается. — Вы должны встретиться с ним завтра в Алькасаре. Нельзя отказываться от его поддержки.

— Вы помогаете мне из того же сострадания к евреям?

— Даже если и так, причина это куда как веская.

Колон, конечно, понимал, что только грубиян или круглый дурак мог не поблагодарить того, кто вызволил его из забвения, поэтому следующим утром он появился в древнем мавританском дворце в великолепии чёрной и золотой парчи. Роскошный наряд придавал ему сил, и он словно не замечал удивлённые взгляды придворных.

Впрочем, насмешники скоро прикусили языки, увидев, как беседует с ним влиятельный доминиканец, наставник принца, и задумались, а не поспешили ли они.

Диего Деса, небольшого роста, с выпирающим животиком, с венчиком каштановых волос вокруг тонзуры, часто моргая близорукими глазами, заверил Колона, что долгое ожидание близится к концу.

Колона он оставил в прекрасном расположении духа. Один тот пробыл недолго. Двое мужчин подошли к нему. Граф Вильямарга, высокий худощавый, в чёрном плаще с вышитым красным мечом, рыцарь ордена святого Яго де Компостело, и грузный, цветущего вида мужчина со светлыми волосами и синими, чуть навыкате глазами, которого граф представил как мессира Андреа Рокка, только что прибывшего к Испанскому двору из Венеции.

Их общество ни в малой степени не привлекало Колона, но он не нашёл предлога откланяться, так что из вежливости ему пришлось стоять и поддерживать разговор ни о чём. Несколько минут спустя граф Вильямарга покинул их, остановив взмахом руки проходящего мимо курьера.

— Извините, но я должен кое-что передать дону Игнасио.

Едва они остались вдвоём, венецианец перешёл на итальянский.

— Негоже итальянцам говорить на чужом языке. Тем более что с испанским я ещё не в ладах, — под суровым взглядом Колона он рассмеялся. — Я надеялся, что вы вспомните меня, мессир Кристоферо, но вижу, что напрасно. Впрочем, почему вы должны меня помнить? Моя роль в той истории была совсем маленькой, тогда как вы стали её героем. Я говорю о морском бое в Тунисе десять лет назад, когда ваши решимость и мужество привели к разгрому турецкой эскадры.

— Вы участвовали в том сражении?

Рокка вздохнул и улыбнулся.

— И вы спрашиваете об этом! Я служил под командой капитана Ламбы, ещё одного великого генуэзца. Потом я часто думал о вас. Мне хотелось знать, как идут ваши дела. Представляете себе моё удивление, когда я увидел вас здесь. И Вильямарга рассказал мне о задуманной вами великой экспедиции. Как же я завидую тем, кто поплывёт с вами. Какое счастье — стать участником этого незабываемого путешествия. Какая честь служить под командой такого капитана!

Колон попытался прервать поток лести.

— Пока мне ещё надо убедить в этом мир.

— В вас говорит скромность, сеньор. За вами пойдут без оглядки.

— Я имел в виду корабли. Заполучить из труднее.

— Корабли? — Венецианец фамильярно взял Колона под руку и увлёк к оконной нише. — Из слов Вильямарга я понял, что их величества готовы дать вам корабли. Но если есть возможность принять участие в вашей экспедиции… Что ж, сеньор, я не слишком богат и не хотел бы упустить шанс умножить своё состояние. У меня хватит денег, чтобы снарядить один корабль. И таких, как я, будет много.

Он помолчал, пристально наблюдая за реакцией Колона. А тому вспомнился Пинсон, обратившийся к нему в Ла Рабиде с аналогичным предложением.

Ответил он венецианцу точно так же, что и Пинсону. Такая экспедиция не возможна без поддержки короны. И прежде чем они продолжили беседу, заиграли трубы, возвещая о прибытии королевы Изабеллы и короля Фердинанда.