«Чужие среди своих». Польское население в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР. 1941—1944 - Сергей Викторович Благов Страница 21

В октябре 1943 г. была сделана последняя попытка интегрировать отряд им. Т. Костюшко в советское партизанское движение мирным путем. 10 октября в расположение польских партизан прибыла делегация во главе с командиром соединения партизанских бригад и отрядов, дислоцирующихся в Налибокской пуще, Г.А. Сидорком. Он выставил им обновленный список требований, которые должен был выполнить польский отряд, подконтрольный советскому командованию. Среди пунктов значилось ведение разведки в немецких гарнизонах и регулярное информирование о результатах этой работы, проведение диверсий на железных дорогах и шоссе, а также работа по разложению вражеских гарнизонов[253]. Настоящий командир польского отряда Адольф Пильх так описывал этот вечер в донесении своему командованию из Армии крайовой: «После их хамского и настойчивого поведения наши ребята не удержали язык за зубами и высказали всю чистую правду. Митинг кончили почетно для советских представителей; в конце он превратился в самый лучший вечер юмора, который мы имели за все время пребывания в пуще». При этом автор документа признался, что для видимости пришлось принять на все условия Советов: «Мы согласились вместе работать и этим же маскируемся дальше»[254].

По возвращении из расположения поляков, 12 октября 1943 г., уполномоченный ЦК КП(б)Б и БШПД по Ивенецкому межрайцентру Г.А. Сидорок издал приказ № 038: «Сего числа польский национальный отряд им. Т. Костюшко в боевом и организационном отношении подчиняю командованию соединения и ввожу в состав соединения как боевую единицу». В приказе были расписаны задачи отряда и определено место для его активности – Столбцовский район Барановичской области[255]. Плодом деятельности польского отряда после этого формального октябрьского подчинения стал небольшой отчет по линии разведки. В остальном даже список личного состава «костюшковцев», который очень хотело увидеть советское командование, прислан так и не был[256]. При этом даже в переписке с соседними партизанскими подразделениями польское командование отряда, не стесняясь, использовало печать с надписью «331-й батальон Войска польского», в данном случае Армии крайовой[257].

Дистанцированность, даже скрытность во взаимоотношениях, а также невысокая активность и попытки антисоветской агитации привели местное партийное руководство к мнению, что польский партизанский отряд необходимо ликвидировать. На связь Милашевского с «аковским» подпольем еще в начале октября 1943 г. указал задержанный партизанами член комендатуры Виленского округа Армии крайовой Тадеуш Корсак[258]. Поэтому 4 ноября 1943 г. секретарь Барановичского подпольного обкома В.Е. Чернышев (генерал «Платон») обратился к начальнику ЦШПД с просьбой разрешить разоружение польского отряда[259]. 14 ноября 1943 г. командованию партизанских соединений Барановичской области пришел ответ от П.К. Пономаренко по поводу «польских националистов»: «Разоружить отряд разрешаю, но осторожно». Пономаренко попросил принять во внимание настроение польских масс, чтобы разоруженных после не воспринимали как борцов за свободу Польши и мучеников[260]. Ко времени прихода этого письма В.Е. Чернышев получил неопровержимые доказательства двойной игры Милашевского – в руки советских партизан попал перехваченный рапорт за подписью «офицера по кличке „Гура“», то есть А. Пильха, настоящего командира. Из него, в частности, стало известно, что в отряде скрываются новоприбывшие диверсанты – «тихо-темные»[261]. В просчете, судя по тону письма, секретарь подпольного обкома Барановичской области обвинил Г.А. Сидорка, отвечавшего за все партизанские подразделения, дислоцирующиеся в Налибокской пуще: «В настоящее время польский отряд Милашевского… легально существующий и прикрывающийся Вашим приказом о вхождении Милашевского в Ваше „партизанское движение“, на самом деле не руководствуется интересами СССР.»[262] Удивительно, но даже после этого Чернышев не стал незамедлительно готовиться к операции по разоружению польского отряда, а предложил Г.А. Сидорку внедрить в лагерь Милашевского свое подразделение из 30 человек, для того чтобы разведать обстановку и перехватить командование отрядом в свои руки[263].

Уполномоченный ЦК КП(б)Б и ЦШПД по Ивенецкому району отправился в польский отряд в тот же день, когда было датировано письмо. На следующий день подготовил В.Е. Чернышеву свой отчет, из которого следовало, что в расположении отряда действительно находятся «польские легионеры», которые нашли укрытие в лагере Милашевского после тяжелых боев с немцами. Познакомился Сидорок и с еще одним новым командиром отряда – майором Вацлавом Пелкой, прибывшим из Варшавы. Правда, советскому командиру его представили как начальника штаба. Также уполномоченный ЦК КП(б)Б и ЦШПД внедрил в отряд несколько доверенных лиц, которые обещали выдавать «ценные сведения обо всех замыслах отряда»[264]. Показалось, что и в этот раз доводы поляков вполне устроили Г.А. Сидорка.

Не прошло и двух суток, как ситуация между польскими и советскими партизанами обострилась до предела. Отношения резко ухудшились на почве продовольственных вопросов. Советские партизаны регулярно проводили хозяйственные операции в польских селах. После проведения немецких карательных операций и продовольственного обременения со стороны партизан домашнего скота у местных крестьян практически не осталось. Прежний командир польского отряда даже пришел к выводу, что всех свиней и коров «красные» партизаны пускают на колбасу и прочие мясные деликатесы, а потом самолетами отправляют в Москву[265]. В ночь с 17 на 18 ноября 1943 г. в деревне Дубники кавалерия польского отряда разоружила партизан Чкаловской бригады, которые, со слов «легионеров» Милашевского, грабили местное население. Преступников должны были доставить в штаб для разбирательств. Однако во время конвоирования один из польских уланов, Петр Карпович, учинил самосуд и расстрелял партизан якобы при попытке к бегству[266]. В общей сложности «антисоветскими элементами из отряда Милашевского» было убито 10 советских партизан. Такую цифру в своей записке, адресованной руководителям райкомов, привел секретарь Барановичского подпольного обкома В.Е. Чернышев[267]. Советское командование затребовало виновных для суда, но они не были выданы поляками[268].

Этот инцидент белорусские историки С.В. Жумарь и В.И. Ермолович рассматривали как основную причину разоружения польского отряда[269]. Полемизируя с ними, историк Зигмунт Борадин отметил, что убийство советских партизан под Дубниками можно рассматривать как предлог для дальнейшего разоружения[270]. Учитывая, что санкция на проведение операции по роспуску польского отряда уже была на руках у секретаря Барановичского обкома, но не была исполнена, можно сказать, что трагический инцидент стал точкой невозврата для проекта «польский отряд им. Т. Костюшко». По всей видимости, дальнейшее сосуществование с подразделением Армии крайовой в Налибокской пуще местное партизанское командование сочло просто небезопасным.

23 ноября 1943 г. начальником ЦШПД на имя И.В. Сталина была подготовлена записка «О попытках поляков создавать краевую армию в Западной Белоруссии»[271]. В ней П.К. Пономаренко рассказывал о двух тысячах бойцов Армии крайовой в Барановичской области, трех тысячах резервистов. В том числе, ссылаясь на данные советской разведки, он упомянул,