Елена Гантимурова - Кольцо Дамиетте Страница 21

Гости и слуги встревоженно зашумели, но рука графа Эдмунда резко сжала пальцы Лауры.

– Все заходите внутрь церкви – мы продолжаем церемонию. Кто бы ни был вор, он поплатится за это! Отец Бенедикт! Приступайте к исполнению обряда!

Священник повернулся, заторопившись к дверям, но в это время Флориан громко произнес:

– Господин граф, я не могу допустить неисполнение договора. Если верно то, что упомянутое в брачном договоре кольцо похищено, обряд не может быть продолжен.

Граф Эдмунд нахмурил брови:

– Что такое? В моей сокровищнице полно колец.

Голос Флориана стал резче:

– Как посланник герцога, я обязан следить за правильным ходом церемонии. Дабы не допустить ошибки, я напоминаю вам, граф, что по условиям договора вы обязаны в день помолвки надеть на палец невесты именно то кольцо со старинными изображениями, которое привезено в числе прочих драгоценностей из крепости Дамиетте. Мы видели кольцо в сокровищнице, граф, которой наряду с вами после свадьбы будет владеть супруга. И все же это условие должно быть непременно выполнено. А раз вы не можете по какой-либо причине соблюсти данный пункт договора, то и сам договор не может быть заключен. По крайней мере, до тех пор, пока не найдется кольцо или пока герцог своей властью не изменит условий заключения помолвки.

Во время этой долгой речи лицо графа Эдмунда менялось – от хмурого к гневному. Сжав руку в кулак так, что побелели пальцы, он, сдерживая себя, глухо прорычал:

– Ну, хорошо же! Мы приступим к розыскам немедленно. Помолвка состоится, когда мы отыщем кольцо. Пусть все увидят, что графы Хоэнверфенские выполняют свои обязательства.

После этого граф обернулся к замершей Лауре:

– Госпожа, я уверен, через несколько дней мы возобновим обряд. А пока прошу вас быть гостьей в моем замке.

Лаура не успела ответить, как раздался звонкий голос маленького Людвига:

– Я знаю, как это было! Смотрите, смотрите, вон лестница, вор вылезал через окошко башни!

Все обернулись и посмотрели, куда показывал Людвиг. Из верхнего окна Южной башни, отклоняясь под порывами ветра, почти до земли свисала длинная веревочная лестница.

Катарина не спеша прогуливалась по лужайке. Из-за предстоящей свадьбы большую часть дня в замке многолюдно. Жизнь в Хоэнверфене замирала лишь к ночи – весь день сновали слуги, солдаты гарнизона проводили учения, съезжались гости, а ей хотелось в одиночестве обдумать события последних дней. Оставив Лауру с местными вышивальщицами разбирать какой-то новейший узор, девушка спустилась во внешний двор замка. Летом, вероятно, здесь разбит большой цветник, и кусты жасмина вдоль стен радуют глаз темно-зелеными ветками и кистями цветов. Сейчас же трава только-только начинала пробиваться из влажной почвы, а едва заметные островки нарциссов и крокусов протягивали к солнцу острые узкие листочки.

День выдался ясным и безветренным. Впервые за несколько дней выглянуло солнце. Несмотря на то что от каменных стен веяло холодом, а Катарина куталась в теплый плащ, в воздухе пахло весной.

Каменные ступени вели на нижнюю террасу, где на специально устроенных деревянных насестах располагались просторные клетки. Катарине давно хотелось посмотреть на знаменитых ловчих птиц Хоэнверфена. Подойдя совсем близко к одной из клеток и осторожно заглянув внутрь, она увидела большую пушистую сову с круглыми желтыми глазами, в другой по перекладине гордо прохаживался альпийский сокол с изящной маленькой головкой и хищным изогнутым клювом.

Из рассказов Флориана она знала, что в Хоэнверфене заниматься ловчими птицами стали с момента основания крепости. Много лет в замке приручали отловленных в лесу хищных птиц, разводили соколов, ястребов, сов, бережно хранили традиции соколиной охоты. Ловчие гордились мастерством, передавали тонкости ремесла от отца к сыну.

«Вот бы попробовать самой приручить птицу! – промелькнула мысль. – Как это, наверное, здорово – охотиться с соколом!»

Она еще немного побродила между клетками, а потом опустилась на каменную скамью в глубине террасы. Происходящие в замке странные события каким-то образом связаны, и Катарине казалось, что если она немного подумает и правильно их расставит, то ей удастся понять, что происходит. Кроме того, она ощущала смутное беспокойство, как будто им с Лаурой что-то угрожало в замке, и чувство опасности торопило поскорее во всем разобраться.

Вчера так никто и не понял, каким образом вор сумел оказаться внутри сокровищницы. Чтобы закрепить веревочную лестницу с внутренней стороны окна, нужно попасть в комнату через дверь, но замки оказались нетронутыми. Единственный ключ висел у пояса графа Эдмунда, и с ним граф не расставался даже в доспехах, снимая пояс перед сном в своих покоях. Оба рыцаря-оруженосца проводили ночь у порога графской опочивальни, граф им доверял. А все опрошенные слуги, ночевавшие в замке, были так пьяны, что спали до рассвета.

Кто-то высказал догадку, что веревочную лестницу преступник приладил к окну, каким-то образом спустившись с крыши башни. Это действие выглядело невыполнимым – крыша покатая, без специально построенных деревянных приспособлений забраться на нее не представлялось возможным, однако на этом предположении расследование пока и остановилось.

Из всех проживающих в замке одна Катарина видела тех, кто подбирался к двери сокровищницы, и теперь девушка не вставала со скамейки, стараясь припомнить все ночные шорохи и звуки. Это оказалось нелегким делом – события той ночи стерлись из памяти, представляясь весьма незначительными по сравнению с убийством актрисы, исчезновением кольца и несостоявшейся помолвкой.

Девушка вздохнула – ничего значительного припомнить не удалось – и поежилась от холода. Пора возвращаться в замок, а то Лаура забеспокоится. Хорошо хоть подруга как будто не слишком переживает из-за переноса обряда. Когда вчера Флориан объявил, что церемонию продолжать невозможно, граф Эдмунд рассвирепел и закричал, что в замке он хозяин и пока что приказывает здесь он. Лаура неожиданно для всех поддержала Флориана. Обычно нерешительная, она твердым голосом заявила, что настаивает на выполнении всех указанных герцогом Леопольдом условий, напомнив графу, что и он, и ее отец, подписавший брачный контракт, являются вассалами герцога.

Графу ничего не оставалось, как согласиться. При осмотре сокровищницы выяснилось, что кольцо – единственная похищенная драгоценность. Все остальное: и баснословной ценности пояс правителя Египта, и тонкой работы золотая диадема – все оказалось на своих местах. «Надо расспросить Хедвиг, чем же это кольцо знаменито. Может быть, тогда станет понятно, почему грабитель так рисковал из-за него». – Катарина почувствовала, что замерзла, и поднялась со скамейки.