Необычное задание - Бортников Сергей Иванович Страница 25

— Да. Что-то больно тревожно мне сегодня! — не оборачиваясь, пожаловался секретный сотрудник.

— И у меня весь день на душе скребут кошки…

— Не к добру это, братец, не к добру. (Яра невольно повторил последнее слово несколько раз, а именно такой "болячкой", как мы знаем, страдал как раз владелец квартиры. Дурной пример заразителен!) Полагаю, тебе следует немедленно связаться с контактным лицом из местного управления и попросить организовать охрану Мыльникова либо же усилить ее, если таковая уже имеется.

— Эй, дружище, ты, случайно, ничего не перепутал? — разочарованно сорвалось с уст бывшего красного диверсанта.

— Нет.

— Откуда тебе известно…

— Все от того же двугорбого источника.

— Верблюда? — быстро догадался Альметьев.

— Выполняйте! — не стал разжевывать смысл своих не шибко завуалированных фраз Плечов.

— Уже?

— Ну, не прямо сейчас… Я останусь, а ты проведешь Паню домой, убедишься, что ее соседка жива-здорова, и займешься исполнением моей просьбы, ясно?

— Так точно! Выходит, ты тоже…

— О чем вы, Николай Петрович?

— Извините. Сбился с курса…

— Выполняйте! — строго повторил Яра.

— Есть!

Прошло еще пять минут, и вдоволь наговорившаяся Прасковья, как и предполагал наш главный герой, стала собираться домой. Ответная реакция радушного хозяина оказалась тоже вполне прогнозируемой.

— Прошу вас, мои дорогие, уважьте старика! — Он вдруг поклонился и галантно поцеловал опрометчиво протянутую гостьей руку (граф все-таки или, может быть, князь? — шут его знает!), после чего та побагровела до такой степени, что стала похожа на Красно Солнышко. — Места у меня, как видите, валом — на всех хватит.

Но Пашуто неожиданно заупрямилась:

— Ребята пусть остаются, а мне надо идти… Соседка почему-то не вернулась вовремя с работы. Может, что-то стряслось? Как я буду себя чувствовать в таком случае, а? Да и муж в любой момент может заскочить; целый месяц не виделись!

— Что ж. — Дмитрий Юрьевич проводил "сударыню" до дверей, где передал ее под "расписку" дожидавшемуся своего часа Альметьеву. — Оставайтесь здоровенькими…

— Спа-си-бо! — по слогам благодарно отозвалась Прасковья.

— Извините, коли что не так, — поклонился профессор. — Рад буду видеть вас в любое время дня и ночи.

— Взаимно.

— Ярослав Иванович, дорогой, ради Бога, хоть вы останьтесь! — Мыльников повернулся к "загоравшему" на прежнем месте секретному сотруднику, о тайной миссии которого он, естественно, пока еще ничего не знал, и с мольбой уставился в его ярко-синие глаза.

— Уже!

— Что "уже"?

— Остался.

— Ну, слава Богу! Слава Богу! А то я с ума сходить начал. Даже поговорить не с кем…

И в этот момент Плечов, не сказав ни слова, хлопнул себя по лбу, сорвался с дивана и бросился в раскрытую пока еще дверь следом за своими спутниками.

"Черт, как я мог забыть?!"

Настичь их получилось лишь на улице.

— Я тебе главного не сказал, — тяжело дыша, громко сообщил Яра, даже не пытаясь утаить от дамы смысл своих ценных указаний (все равно она ни о чем не догадается!). — Как ты, должно быть, слыхал, Дмитрий Юрьевич просится в Москву.

— Помню: было такое дело…

— Прозондируй почву, может, есть возможность взять его с собой?

— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — руководствуясь старыми, еще дореволюционными требованиями уставов, лихо отрапортовал Альметьев.

— Все… Утром встретимся.

— Где?

— Здесь. Приходи вместе с Паней к завтраку. Часов так на десять утра. Раньше не надо. Выспаться хочу!

— Куда вы бегали? — нахмурил густые брови Дмитрий Юрьевич, когда спустя несколько мгновений Ярослав все же вернулся в его апартаменты.

— Забыл поручить коллеге уладить одно важное дело, — как всегда предельно кратко, с располагающей улыбочкой на лице отчитался секретный сотрудник. — А завтра будет уже поздно.

— Какое-такое дело, если не секрет, конечно?

— Секрет. Военная, как говорится, тайна.

— Не томите душу… Лично меня это каким-то образом касается?

— Так точно. Но я хочу, чтобы результат действий моего товарища стал для вас сюрпризом. Притом — приятным.

— Спасибо. Буду несказанно рад. Давно, знаете ли, не испытывал положительных эмоций… Чайку попьем?

— Непременно. Только сахар — за мной!

— Как сочтете нужным.

Мыльников скрылся на кухне и, насвистывая мелодию из какого-то довоенного художественного фильма, название которого Плечов так и не смог вспомнить, поставил на плиту чайник с водой.

— Идите сюда, Ярослав Иванович. Вдвоем в любом случае веселее! — управившись, прокричал издалека хозяин.

— Иду.

Плечов выложил на кухонный стол горстку рафинада, которым, зная, куда его забрасывает привередливая судьба, еще в Москве на всякий случай заполнил чуть ли половину рюкзака и занял свободный стул (никаких табуреток в профессорской кухне не было и в помине. Это же не коммуналка на Карповке!).

— А теперь, уважаемый коллега, разрешите задать вам несколько, может быть, чересчур провокационных вопросов, — как бы между прочим бросил Дмитрий Юрьевич, награждая своего гостя очередным колючим и крайне острым взором, после чего принялся разливать кипяток по чашкам, с нетерпением ожидая ответной реакции молодого оппонента.

— Да не смотрите вы на меня так пристально, — улыбнулся Ярослав. — Дырку в голове просверлите. Не дай, Боже, мозг заденете — чем думать буду?

— Не сердитесь, милейший! Я ведь не со зла… Просто горю желанием убедиться, не имеете ли вы лично какого-то отношения к кровавым палачам из НКВД-НКГБ? — в ранее предельно добродушном голосе Мыльникова вдруг появились нотки раздражения. А то и возмущения.

— Убеждайтесь — вот он я! Только зачем это вам?

— Не хочу иметь с ними никаких дел. Принципиально! Категорически.

— Что ж… Тогда… Разрешите откланяться! — Плечов отставил в сторону свою накрытую блюдцем и пока нетронутую чашку и предпринял попытку покинуть помещение.

— Стоять! — догнал его звонкий, как выстрел, возглас. — Я ведь не получил четкого ответа. Вы таки "да" или таки "нет"? — Академик невольно перешел на типичный одесский жаргон, хотя ни он сам, ни его предки, так же, как и Ярослав, часто прибегающий к подобному приему, не имели никакого отношения к этому славному приморского городу. (Тоже, между прочим, Пальмире. Только южной.)

— А мой преждевременный уход разве не дает исчерпывающий ответ на ваш вопрос? — предложил чисто профессиональную (философскую) трактовку своего спонтанного поступка тайный агент.

— Нет. Меня по-прежнему гложут сомнения…

— Таки "да", если выражаться вашим же слогом, — решил особо не "вилять хвостом" тайный сотрудник, успевший вернуться на ранее облюбованное место. — Ну, как вы думаете, можно провернуть столь сложное дело безо всякого содействия нашей родной, единственной в стране, специальной службы? Никак ведь не выйдет. Не получится! Как бы нам всем этого не хотелось.

— И какое у вас звание? — продолжал настойчиво допытываться Мыльников.

— Кандидат философских наук.

— Я серьезно!

— И я.

— Капитан, майор или, может быть, полковник? Я их, собак нерезанных, за версту чую, а в случае с вами нюх почему-то отказывает.

— Скажем так… У меня есть близкий друг, надежный, верный товарищ — комиссар Копытцев. Алексей Иванович, не слыхали? — немного приоткрыл карты Плечов (но только до определенного им же предела).

— Нет.

— Он тоже наш брат — ученый. С хорошим образованием. Светлая голова, чистая душа.

— Там даже такие встречаются? — скривил рот в издевательской усмешке Дмитрий Юрьевич.

— Да, причем в немалом количестве. Можете поверить мне на слово.

— Верю. Почему-то… Но все еще сомневаюсь. Простите.

— Так вот. Леха…

— Даже так?

— Ну да! Мы ведь с ним ровесники; к тому же — давно знакомы… Леха с недавних пор возглавляет одно специфическое управление, выросшее из обычного секретно-шифровального отдела, каковые имеются во всех разведках мира.