Роман Николаев - Алакет из рода Быка Страница 26

— Смерть Оленю! — грянули голоса.

В ту же минуту рядом с Соуром встал Гелон из рода Быка.

— Братья! — воскликнул Гелон, — не поддавайтесь искушению! Разве в дни прежних ссор мы не охраняли сообща наш канал — источник нашей жизни? А сейчас речь идет обо всей земле Динлин! Отложите месть до победы над хуннами!

Шум в рядах рода Быка стал тише. Но тут кто-то крикнул:

— Ты справедлив, Гелон, но ты никогда не пойдешь против рода Оленя! Дочь Идата — невеста твоего племянника Алакета!

Брови сдвинулись на лице Гелона:

— Дух великого отца моего, — воскликнул он, простирая руки к небу, — внемли мне!

Дрожь пробежала по рядам. С горящими глазами, одухотворенным лицом, прекрасным и грозным, Гелон в эту минуту стал удивительно похож на старого Хориана. Казалось, дух героя земли Динлин во всей своей былой мощи восстал из погребального сруба.

— Перед лицом твоим клянусь, — продолжал Гелон, — если на нашу семью падет такое подозрение, мы расторгнем брачный договор! Верни нам наши дары, Угунь!

Угунь в ужасе схватился за голову.

— Братья! — обратился к сородичам Соур. — Знать навлекла беду на наш род! Пусть сами и платят! Идат мог поднять руку и на своего сородича! Выдать семью Угуня на суд Быку!

— Выдать! — откликнулись несколько голосов.

Но остальные продолжали кричать:

— Не защищать сородича — значит навлечь на себя позор и гнев предков!

Никто не обращал внимания на ухуаньца Гюйлухоя, который довольно долго сидел на корточках, крепко вцепившись железными руками в деревянную колодку. Вдруг раздался треск. Гюйлухой резко выпрямился. Куски сломанной колодки болтались у него на ногах. Внезапно бросившись к реке, он свалил ударом тяжелого кулака стражника, попытавшегося преградить ему путь, выхватил у него из-за пояса кинжал и вскочил на плот. Взмах — и рассечены ремни. Удар шестом о дно — и плот, покачиваясь, заскользил от берега, вслед ему засвистели стрелы, но Гюйлухой умело уклонялся от них. Ветер благоприятствовал беглецу.

Еще мгновение — и плот скрылся за островом…

Часть динлинов, бросившись к берегу, сталкивала лодки на воду.

Полная луна, словно золотой щит владыки неба, встала над степью. Поникшие травы тихо шелестели в серебристом сиянии. В ущельях и долинах гнездилась беспросветная тьма. Там, где кончались горы и начиналась степь, на фоне темно-синего неба выступала черным силуэтом запиравшая вход в долину стена, построенная из лежащих плашмя огромных каменных плит. Перед ней глубокий ров. На окрестных горах костры, а по стене время от времени скользит тень сторожевого динлина.

За стеной, у подножия горы, деревянная ограда загона для рабов. Сидя у костров, невольники тихо беседовали о судьбе трех ухуаньцев, поплатившихся головами за побег соотечественника. Опустив голову, Юй тихо брел между кострами. Сердце юноши сжималось при мысли о казненных и о том, что он теперь остался без мудрого, смелого, сильного друга. Но в то же время он чувствовал радость: друг на свободе. Юй гордился хладнокровием и смелостью Гюйлухоя.

— Ухуанец!

Юноша обернулся. У костра сидели несколько хуннов.

— Садись с нами, — сказал один, освобождая место и придвигая к Юю черепок с холодной ячменной похлебкой.

Ясным осенним днем, когда золотые листья кружась летели с гор и мягко ложились на стальную гладь реки, к обрывистому берегу подплыла большая лодка, полная полуобнаженных гребцов и воинов в медных шлемах. На середине лодки стояла маленькая палатка из белого войлока. Когда дно лодки прошуршало по прибрежной гальке, из палатки вышел князь в расшитом бронзовыми и золотыми украшениями халате и диадеме из перьев. Следом за ним на берег ступили приземистый длиннолицый шаман и человек с железным теслом в руках.

Подойдя к скале, шаман повернулся лицом в сторону реки и, воздев руки к небу, монотонно затянул заклинание. Эхо воем отозвалось в ущельях.

Когда он кончил, человек с теслом сильными точными ударами начал выбивать линии на скале. Скоро на красном камне появилось изображение великана с бараньими рогами и в пернатом уборе на голове. В руках он держал двух маленьких людей. Рядом стояли знаки родов племени Огненного Кольца. Сверху над великаном шла полукругом извилистая линия, воспроизводившая только что построенную стену. Рисунок на утесе должен был запечатлеть деяния князя племени Огненного Кольца, чтобы и через сотни лет плывущий по реке динлин или чужестранец смотрел на скалу и сердце путника наполнялось бы трепетом при мысли о могуществе оградившего свои владения неприступной твердыней.

Глава VIII

Поединок Алакета с тигром. Гнев сородичей. Бегство

Осенний день клонился к вечеру, но солнце стояло еще высоко.

Алакет сидел у порога и мастерил седло, когда со стороны степи прискакал на рыжем скакуне маленький Туруг, сын Дунгу.

— Братец, — взволнованный мальчик спрыгнул на землю, — зверь опять унес лучшего барана!

Алакет, встав, отбросил в сторону деревянную основу седла. Который раз хитрый и дерзкий хищник уносил из стада овец и телят. Он будто чуял: когда пастухи пускались в объезд отар и табунов, — нападал на ту часть стада, где в этот момент не было людей. Он был силен, и верным сторожевым псам ни разу не удавалось его задержать.

Из дому вышел Паан. Увидев рассерженные лица старшего племянника и взволнованного мальчика, он сразу догадался, в чем дело.

— А что, Алакет, — улыбаясь проговорил он, — не попытаться ли нам напасть на след?

Алакет кивнул.

Через минуту оба уже выводили коней.

— Дихиб! — Алакет резко свистнул. Из высокой травы вынырнул огромный черный пес с белыми подпалинами и рыжими кругами вокруг глаз. Радостно повизгивая, он запрыгал перед всадниками.

— Братец, — протянул Туруг, — можно мне поехать с вами?

Алакет вопросительно взглянул на Паана. Тот слегка кивнул.

— Хорошо, — сказал Алакет, — только обещай нам: если станет опасно, ты не будешь прятаться, а сразу вернешься к отцу.

— Обещаю! — глаза мальчика радостно сверкнули.

Всадники сорвались с места и галопом поскакали к холмам, за которыми паслись стада рода Быка. Последний холм миновали на заходе солнца. Перед всадниками расстилалась степь. Внезапно пес, бежавший рядом со всадниками, с лаем метнулся в сторону.

— Чует зверя, — сказал Паан, соскакивая с коня.

Оба племянника тоже спрыгнули на землю. Сначала они ничего не увидели, но затем Паан, внимательно осмотревшись, заметил, что трава кое-где слегка примята, виднелись бледные буроватые пятна.