Николай Харин - ДАртаньян в Бастилии Страница 28

– Но ведь вы дали им следующий заказ?

– Правда. Но откуда вы узнали, святой отец?!

– Для того, кто постом и молитвой возносится к высотам духа, души людские – словно раскрытая книга, сударыня.

Ответ Арамиса явно смутил г-жу дю Валлон. Она решила сменить тему и вновь перевела разговор на своего супруга.

Этот предмет, очевидно, казался ей менее скользким.

– Ты разбавил вино в своем бокале водой, радость моя? – Голос супруги настиг Портоса как раз в тот момент, когда он намеревался украдкой осушить бокал божансийского.

Г-н дю Валлон вздрогнул и покраснел.

– Я просто не успел это сделать, дорогая, – объяснил он. И добавил воды.

– К сожалению, организм некоторых людей устроен так, что невозможно без ущерба отказаться от мясной пищи и вина, – пояснил Арамис, делая другу еле приметный знак. – Таким людям очень трудно соблюдать пост, и они могут тяжело заболеть. Боюсь, что мой друг принадлежит к их числу.

– Ах, святой отец, господин дю Валлон великий грешник, и мое сердце просто кровью обливается! – неожиданно воскликнула г-жа дю Валлон, всплескивая руками.

– Что еще такое?! – подскочил несчастный Портос. Теперь ему пришлось побледнеть.

– Но ведь это так и есть, дорогой, у нас в замке и вовсе не соблюдают постов. И все из-за тебя. Он уверяет, что и дня не проживет, если не получит своего барашка на обед, святой отец. Поэтому и мне волей-неволей часто приходится нарушать запрет постных дней.

– Вашему горю можно помочь, сударыня, – заметил Арамис. – Дело в том, что я как раз направляюсь в Лотарингию, а оттуда поеду в Рим. В числе моих итальянских друзей есть нунций Его Святейшества Папы.

– Вы близко знакомы с Папским нунцием, святой отец?!

– Нас с ним просто водой не разольешь.

– O-о! – больше г-жа дю Валлон ничего не могла произнести.

– A-a! – сказал Портос, окончательно отказываясь что-либо понимать.

– Мне пришло в голову попросить его об одном маленьком одолжении, в котором он, безусловно, не сможет мне отказать, – продолжал Арамис с неподражаемой небрежностью. – Пусть он выхлопочет у Его Святейшества специальное разрешение для господина дю Валлона не соблюдать постных дней. А заодно – и для вас, сударыня.

– Ах, господин д'Эрбле! – в порыве самого неподдельного чувства воскликнула бывшая прокурорша. – Ах, святой отец! Я просто не знаю, как нам вас благодарить! Я всегда была неспокойна оттого, что иногда вынуждена совершать прегрешения, из-за чрезмерного чревоугодия моего супруга!

Портос пожал плечами в знак того, что не видит причин, мешающих его половине воздерживаться от прегрешений в дни постов, предоставив ему губить душу в одиночку. Впрочем, эту дерзость дю Валлон позволил себе не раньше, чем удостоверился в том, что г-жа дю Валлон не видит его.

– Но! – поднял указательный палец Арамис. – Есть одно обстоятельство.

– Какое, святой отец? – встревоженно спросила бывшая прокурорша. Про себя она уже успела с восторгом представить следующую сцену: все эти гордячки виконтессы и баронессы сидят у нее за столом (или она – у них, это в конце концов неважно) и смотрят голодными глазами на хозяйку замка дю Валлон, как она ест седло косули или барашка, которого так прекрасно готовит их повар Франсуа, Ест и небрежно поясняет: «…а на постные дни у нас с мужем есть разрешение из Рима». Неужели этой прекрасной картине не суждено воплотиться наяву?!

– Какое обстоятельство, святой отец?!

Вместо ответа хитрец-Арамис вздохнул:

– Мой друг не раз писал мне о том, как он привязан к вам, сударыня…

Портос снова вытаращил глаза, так как уже в течение года никаких писем Арамису не писал. Он просто-напросто не знал, куда их отправлять. Зато бывшая прокурорша удостоила супруга благосклонного взгляда. Впервые за этот день.

– Я знаю, какой он домосед, сударыня, – продолжал свою партию Арамис. – Вот и не далее как сегодня он делился со мной своим счастьем. Этот упрямец ни за что не согласится сопутствовать мне в моей поездке в Рим. Ему слишком хорошо живется в вашем уютном семейном гнездышке.

Бывшая прокурорша совсем растаяла от этих слов, к тому же произнесенных суровым священнослужителем.

– А разве это так необходимо, святой отец? Я имею в виду, чтобы господин дю Валлон сопровождал вас в Италию.

– Кто знает, сударыня. Было бы лучше, если бы господин дю Валлон мог лично быть представлен нунцию, а может быть, и самому Его Святейшеству. Тогда дело несомненно решилось бы положительно. Ведь увидев мощное сложение моего друга, сударыня, он, конечно, дарует искомое разрешение.

Reverendissime [6] святой отец, я имею в виду нунция Его Святейшества, сумеет повести дело так, что господин дю Валлон сделается в Риме persona grata [7], но для этого их следует представить друг другу.

– Значит, мы можем надеяться на успех, господин д'Эрбле? – робко спросила бывшая прокурорша.

В ответ на этот вопрос Арамис снова испустил тяжелый вздох:

– Мне прискорбно думать, что я несколько поторопился, обнадежив вас, сударыня.

– О, Боже милостивый! Но ведь вы только что говорили…

– Я говорил, что дело будет решено положительно, если господин дю Валлон сочтет возможным отправиться со мной в Рим, но так как, по-видимому, мне не удастся уговорить его, ведь он так привязан к вам, сударыня, так привержен радостям спокойной жизни…

– Так, значит, только за этим дело стало, святой отец?!

– Да, но я полагаю, что этого достаточно…

– Когда вы собираетесь в путь, господин д'Эрбле?

– Думаю, с Божьей помощью отправиться завтра на рассвете, сударыня.

– Так вот, господин дю Валлон будет сопровождать вас, святой отец, если только вы окажете нам такую честь. Правда, дорогой?

Взгляд бывшей г-жи Кокнар, устремленный на Портоса, не оставлял сомнения. Впервые за последние месяцы семейной жизни Портос ощутил, что его желания находятся в полном и трогательном соответствии с желаниями его супруги.

– Правда, радость моя! – ответил он. И ничуть не покривил душой.

Глава восемнадцатая,

из которой видно, что дружба не умирает

– Итак, я – на свободе! – проговорил Портос, с хрустом потягиваясь. – Куда мы направимся теперь?

– Во всяком случае – не в Вечный город, – с лукавой улыбкой отвечал Арамис. – Но прежде от всего сердца прошу меня простить, дорогой Портос!

– За что вы просите у меня прощения?

– Как за что! Да за то, что мне пришлось ввести в заблуждение госпожу дю Валлон относительно истинной цели нашей поездки.

– Но ведь вы это сделали ради д'Артаньяна. А что может быть важнее нашей дружбы! – энергично воскликнул Портос и рубанул рукой воздух, напугав своего скакуна, который захрапел и попытался подняться на дыбы, но тотчас убедился в бесплодности этой попытки, укрощенный железной рукой Портоса.