Георгий Свиридов - Мы еще вернемся в Крым Страница 28

Аналогичным образом германские власти расправились с учеными и профессорами Львовского университета. Командиром одной из специальных воинских частей батальона особого назначения «Нахтигаль» является немецкий офицер Оберлендер. Только в течение первых шести дней оккупации Львова, а точнее, с 30 июня по 7 июля 1941 года, палачи особого батальона умертвили, по предварительным подсчетам, более пяти тысяч знатных горожан польской, украинской и еврейской национальностей. Среди них находились тридцать четыре выдающихся представителя интеллигенции с мировым именем и бывший премьер-министр Польши.

Особые широкомасштабные действия по выполнению и претворению в действительность «Плана Ост» немецко-фашистские захватчики ведут на временно оккупированных территориях Украины, Белоруссии и Прибалтики. Идет массовое истребление представителей советской интеллигенции и трудового народа, особенно русских, украинцев, белоруссов и евреев. Как стало известно, еще 8 июля 1941 года был отдан приказ о переброске специально подготовленных крупных подразделений СС – эйзаценгрупп, в каждой из них по несколько отдельных зондеркоманд, на временно оккупированные территории СССР:

1. ЭЙЗАЦЕНГРУППА «А», район действия – Прибалтика;

2. ЭЙЗАЦЕНГРУППА «В», район действия – Белоруссия;

3. ЭЙЗАЦЕНГРУППА «С», район действий – Северная и Южная Украина;

4. ЭЙЗАЦЕНГРУППА «Д», район действия – Бессарабия, Крым.

В дополнение к этим специальным подразделениям СС на оккупированные территории Советского Союза из Германии отправлены 50 тысяч эсэсовцев из штандартов «Мертвая голова», прошедших необходимую выучку в концентрационных лагерях.

Десятки тысяч невинных советских людей уже нашли смерть от рук германских палачей в воинской форме. В Минске тысячи трупов зарыты в противотанковых рвах. В Киеве страшным символом нацистских зверств стал Бабий Яр. Сюда, на окраину города, ежедневно гонят колоннами тысячи украинцев, русских и евреев. Аналогичное положение и в других больших и малых городах. Идет истребительная война против славянских народов СССР.

Советское правительство официально заявляет и серьезно предупреждает зарвавшуюся немецко-фашистскую правящую клику о неминуемой ответственности за каждое совершенное ими преступление.

На этих днях в Лондоне состоялась Конференция представителей стран, оккупированных Германией. На Конференции была принята Декларация, которую подписали представители правительств Бельгии, Чехословакии, Национального комитета Свободной Франции, Греции, Люксембурга, Голландии, Норвегии, Польши, Югославии, Англии, СССР, Соединенных Штатов Америки. Английские доминионы и Китай были представлены на Конференции наблюдателями.

Декларация объявила одной из целей войны – неотвратимое наказание путем организованного правосудия тех, кто виновен и ответственен за эти преступления, независимо от того, совершены ли последние по их приказу, или лично, или при их соучастии в любой форме.

– Сделай громче, Лархен! – попросил Рудольф, вылезая из подвала.

– Тебя заинтересовало заявление советского правительства? – удивилась Лара, слегка добавляя громкость в радиоприемнике.

– А громче не можешь?

– Нет, нельзя! Соседи могут услышать. О нашем приемнике никто не знает. Еще в начале войны был приказ из милиции, чтобы все сдали приемники. Мама один отнесла, а этот, маленький, спрятала.

– Из Москвы передают очень важное сообщение, – в голосе Рудольфа нескрываемое волнение. – Там о моем дяде, ты понимаешь?

– Не о дяде, а о каком-то плане Ост.

– Не о каком-то, а о генеральном плане, который был утвержден самим фюрером! Совершенно секретный государственный план, чтобы ты знала!

– А какое отношение к нему имеет твой дядя? – удивленно спросила Лара.

– Самое прямое! – выпалил Рудольф.

– Не понимаю!

– Дослушаю до конца и потом объясню.

Зимний день короток, за окном наступали сумерки. А со стороны порта глухо доносились редкие взрывы, буханье зениток, выстрелы. Бомбежка кораблей и пристани не прекращалась до наступления темноты. Как не прекращалась и разгрузка прибывавших кораблей. Многие транспортники приходили в Феодосию ночью и с наступлением рассвета торопились покинуть порт. Лара и Рудольф сидели в полутемной комнате и не зажигали керосиновой лампы.

– Так какая же связь между тем планом Ост и твоим дядей? – снова спросила, когда закончилась передача из Москвы.

– Прямая, – повторил Рудольф и начал пояснять, как важен этот государственный и особо секретный документ.

– Да какой он секретный, если Москва по радио рассказала о нем на весь мир, – усмехнулась Лара.

– Ты ничего не знаешь! – возмутился Рудольф.

– А ты слишком много знаешь, да только толку от этого никакого! – отпарировала Лара. – Можешь объяснить коротко и понятно? Я готова слушать.

– Слушай и не перебивай! До сегодняшнего дня об этом «Плане Ост» даже в Берлине, в имперской канцелярии знал очень узкий круг людей, в том числе был и генерал-лейтенант Вильгельм Гюнтер фон Штейнгарт, наш дядя, понимаешь? – Рудольф говорил почти шепотом, словно опасался, что его кто-то может подслушать. – Согласно указанию самого Гитлера, высшие чиновники рейха распорядились, чтобы с «Плана Ост» сделали всего несколько экземпляров копий: для части гаулейтеров, а не для всех, только двум министрам, генерал-губернатору Польши, трем высшим чинам СС. И все! Больше никому! Так рассказал дядя, раскрывая мне государственную тайну. Все остальные эсэсовские фюреры должны ознакомиться с «Планом Ост» только в присутствии специального курьера и расписаться в том, что важный государственный документ ими прочитан. Дядя был специальным курьером, он привез на Украину один экземпляр. Из Киева приехал в Крым.

– Ты с дядей был в Киеве? – спросила Лара.

– Не перебивай! Потом расскажу! Там жуть сплошная. – Рудольф сделал паузу и продолжал: – В Крыму, в штабе 11‑й армии, с планом ознакомился командующий генерал Манштейн, и мы должны были поехать в Керчь, чтобы ознакомить с планом командира корпуса. Но сначала заехали в Феодосию, так захотел дядя. Он рвался сюда, мечтал о встрече с юностью. Но Марты, твой матери, дядя не встретил, и мы познакомились с тобой. Дядя не решился взять меня с собой в Керчь. Там русские высадили десант, но и тут, в Феодосии, тоже оказался десант…

Рудольф вздохнул и замолк. В молчании просидели несколько минут.

– Лампу зажечь? – спросила Лара.

– Посидим в темноте.

– Ладно.

– Что с дядей, не знаю… Где он? Что с ним? Жив ли?.. Не хочется верить, но это сообщение по московскому радио… Как к ним попал строго секретный план? – Рудольф говорил тихо, рассуждая вслух. – Страшно подумать! Дядя заставил меня поклясться: свято хранить тайну плана! Он говорил мне: что бы с нами ни случилось, даже ценой свой жизни, надо сделать все возможное, чтобы зеленая папка не попала в чужие руки. Что же случилось в Керчи с дядей?