«Чужие среди своих». Польское население в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР. 1941—1944 - Сергей Викторович Благов Страница 29

вопрос, в состав какого подразделения их включать. Командир Чеслав Вархоцкий так и не смог предоставить командованию Пинской бригады внятного предложения на этот счет. Партизанский отряд им. Т. Костюшко не мог принять в свои ряды столько человек, не было возможности содержать их и в качестве военнопленных, а уничтожение имело бы негативный резонанс среди антифашистов из числа союзников немцев. В итоге операция так и осталась незавершенной[398]. Однако венгров немцы с Пинщины все-таки убрали. Партизаны отряда проводили работу по разложению и в немецких гарнизонах, убеждая перейти на сторону партизан поляков, служивших во вспомогательных подразделениях вермахта[399]. Были и успешные примеры разложения поляками гарнизона русских коллаборационистов, стоявшего в Пинске. Всех желающих присоединиться к антифашистской борьбе «костюшковцы» переправляли в другие партизанские подразделения[400].

В своих воспоминаниях комиссар отряда им. Т. Костюшко Вацлав Климашевский описал встречу с представителями Армии крайовой, состоявшуюся в Пинске в ноябре 1943 г. Они попытались убедить «костюшковцев» присоединиться к «правильным» польским силам, в ходе встречи предприняли попытку пристыдить самого Климашевского за участие в партизанской борьбе на стороне Советов: «Как вы, польский интеллигент, могли пойти на службу к большевикам?» По всей видимости, они не знали, что их собеседник в период «санации» за свои «левые» взгляды отсидел в тюрьме пять лет. Он с легкостью парировал возмущение «аковцев», обвинив их в бездействии в антифашистской борьбе. Встреча закончилась обещанием передать «костюшковцам» немного оружия и припасов[401]. Выполнили «аковцы» свое намерение или нет, не известно. Однако точно можно сказать, что в Пинской области существенно пополнить свои ряды за счет бывших соотечественников представители Армии крайовой так и не смогли.

Большая работа велась польскими партизанами в отношении местного населения. С теми, кто был на службе у немцев, проводили беседы, во время которых пытались узнать у местных поляков, каким они видят свое будущее после поражения немцев. Велась осторожная агитация в духе польско-советской дружбы, рассказывали о скором расширении границ Польши на западе, население знакомили с задачами, которые выполняли партизаны[402]. По признанию Болеслава Раевича, «лозунги не легко принимались польским населением, которое в большинстве от деда и прадеда жило на Кресах[403] и, несмотря на царский террор, в период разделов не отказалось от польскости»[404]. Особенно трудным в разговоре с местными поляками давался вопрос о будущих восточных границах Польши. Как указал Мечислав Юхневич, «перспективы переселения будили в них неуверенность»[405]. Поэтому партизаны старались обходить в агитации этот вопрос стороной. Тем не менее по Пинской партизанской бригаде «костюшковцы» привлекали к партизанской борьбе местное население активней всего. На начало ноября 1943 г. в отряде им. Т. Костюшко таких значилось 138 партизан, что составляло более 85 % всего личного состава и почти 45 % от всех местных жителей в рядах Пинской бригады[406].

Вступая в отряд, каждый кандидат должен был написать заявление. В фондах Национального архива Республики Беларусь сохранился пример такого документа. Это заявление, или, как в оригинале, декларация, написанная простым карандашом с двух сторон листа на польском и русском языках. Представленный документ написан жителем Пинска Вацлавом Станиславовичем Валентовским 1911 г. рождения. В первой части на русском языке будущий партизан объявляет: «С дня 18 ноября 1943 г. вступаю добровольно в польский партизанский отдел[407] им. Тадеуша Костюшко и клянусь верно служить на добро народу в связи с СССР, на что даю свою волю»[408]. На обратной стороне листа – текст заявления уже на польском языке, и звучит он более художественно: «Присягаю положить свою жизнь на алтарь любви к своей Родине и освобождение польского народа, тесно сотрудничать с партизанами, лояльными Советскому Союзу»[409]. К слову, партизан Вацлав Валентовский, подписавший эту «декларацию», ни в одном списке личного состава «костюшковцев» не фигурирует. Возможно, он в числе прочих местных жителей был мобилизован в поход за Буг либо остался в резерве.

В работе с населением, особенно во время постоев в населенных пунктах, у польских партизан была на вооружении специальная тактика: они, среди прочего, распространяли ложные сведения о своем отряде, например, намеренно завышали численность личного состава и потерь, нанесенных врагу. Ожидалось, что эти данные дойдут до противника, будут его дезинформировать и оказывать на него психологическое воздействие. Пример того, какой эффект оказывала такая работа, приводился в предыдущей главе. По этой причине или нет, но немцы старались лишний раз не покидать гарнизоны в районе населенных пунктов, где действовали польские партизаны, и без крайней необходимости не выбирались в окрестные леса[410]. Впрочем, подобную осторожность немцы использовали и в других районах активных действий советских партизан.

Еще одно направление работы в отношении населения – продовольственные операции. Пока «костюшковцы» базировались на территории Камень-Каширского района УССР, они реквизировали продовольствие в украинских селах, связанных с бандами националистов. Это населенные пункты, которые враг использовал в качестве баз для проведения своих боевых операций. Местное украинское население, как уже отмечалось в этой главе, оказывало националистам полную поддержку. При появлении в населенных пунктах польских партизан, крестьяне сразу сообщали об этом вооруженным бандам[411]. По этой причине отряд им. Т. Костюшко рассматривал эти деревни как основные центры для заготовки продовольствия. Так, во второй половине сентября 1943 г. из них было вывезено на мясо 70 коров, 8 свиней и 28 овец[412]. Личный состав отряда на тот момент составлял 159 человек[413], очевидно, партизаны изымали такое количество продовольствия, чтобы также поделиться с опекаемыми семьями. Спустя две недели[414] и в середине декабря 1943 г.[415] польский отряд таким же образом отчитывался о хозяйственных операциях в украинских деревнях. В источниках ОУН(б) за декабрь 1943 г. упоминается село Любязь, которое «поляки грабят каждый день»[416]. Понятно, что такие операции серьезным образом подогревали обострение украинско-польского противостояния. Поставляли продовольствие и из деревень с польским населением. К примеру, в селе Малая Глуша во второй половине сентября 1943 г. хлебопоставка составляла 175 центнеров ржи, 49 – овса и ячменя, 56 – картофеля и 30 кг шерсти[417]. Когда же отряд передислоцировался на Пинщину, продовольствие брали в районах, выделенных командованием бригады в административное управление. В них польские партизаны реквизировали не более половины того, что изымали в период оккупации немцы. О сборе продовольствия местное население оповещали на общем собрании. Крупных эксцессов во время продовольственных операций в источниках не отражено. Имели лишь место, по данным командира отряда Чеслава Клима, «отрицательные выходки отдельных партизан, особенно на почве „самогона", которые сурово карались»[418].