Алексей Кирпичников - Сталинъюгенд Страница 3

— Куда это вы намылились?

— Мам, на мосту пальба! Надо посмотреть, что произошло.

— А ну, марш назад! Без вас разберутся!

— Вера Ивановна! А если что-то серьёзное?! — взмолился Феликс.

— Тем более — нечего там делать! Я кому говорю? Идите в комнату и занимайтесь. И не вздумайте уйти — проверю! — Хмельницкая захлопнула за собой дверь.

Минуты через три, стараясь не шуметь, Тёмка выглянул на лестничную клетку. Там стояла тишина. Не помня себя от волнения, мальчишки выскочили из квартиры и загрохотали по ступенькам вниз. Остановить их не смог бы уже никто. Вскоре они что есть мочи, неслись по мосту в сторону Кремля. Метров через сто друзья, запыхавшись, подбежали к лестнице. У тротуара, напротив первых ступенек, стояли гэбэшная «эмка», поношенный милицейский «фордик» и карета скорой помощи. На площадке между первым и вторым пролётом находились медики и люди в форме. С обеих сторон входы на лестницу перекрывали милиционеры. Около машин застыли, вытягивая шеи, пятеро любопытных прохожих, как всегда успевших появиться на месте происшествия. От группы на площадке отделились трое: врач и два санитара, державшие в руках носилки с пострадавшим. Они стали осторожно подниматься на мост. Шофёр скорой помощи, ожидавший наверху, засуетился и занял место перед открытой задней дверью. Когда носилки ставили в салон, ребята увидели на них окровавленного одноклассника Володю Шахурина. Со стороны Якиманки показалась другая санитарная машина. Поравнявшись с лестницей, она круто развернулась и остановилась позади «эмки».

— …Можете не спешить. Там девушка. Отвезёте её в морг, — сказал врач подъехавшему коллеге.

— А как ваш? — спросил тот.

— Пока жив, но долго не протянет… от силы часов пять-шесть.

— Та нi… ше день протяне… вiн хлопец дюжий, — вступил в разговор сержант с голубыми погонами чекиста.

Автомобиль с раненым юношей рывком развернулся и, набирая скорость, покатил в сторону Кремля. Тем временем вторая бригада направилась к месту происшествия. Вскоре уже они несли назад носилки с телом, укрытым простыней. Погрузив их, бригада заняла свои места, и карета поехала в сторону Якиманки по направлению к 1-й Градской больнице.

На мост поднялись чекисты. Увидев ребят, лейтенант госбезопасности довольно лениво шуганул их:

— А ну, брысь отсюда!

Повернувшись затем в другую сторону — к зевакам — он строго продолжил:

— Граждане, вы, как я понимаю, здесь давно. Среди вас есть свидетели происшествия?

«Граждане» дружно замотали головами.

— Тогда проходите. Не задерживайтесь.

Случайно оказавшиеся поблизости пешеходы немедленно повиновались приказу и торопливо разошлись, от греха подальше. Мальчишки отступили на пару шагов, но уходить не спешили.

— Ребята… и вправду Володька Нину убил! — еле выдохнул Артём.

— Я кому сказал исчезнуть?! — Уже более грозно рыкнул чекист, не расслышавший реплики Хмельницкого.

Опустив головы, они побрели в сторону «Ударника», не сговариваясь, миновали кинотеатр и перед Малым Каменным мостом свернули на набережную. Метров через пятьдесят встали в рядок у перил, уставившись на неспешно текшую воду Стрелки. Затянувшуюся паузу нарушил Артём:

— Да, Лёнька, накаркал ты.

— Чего накаркал? Можно подумать, промолчи я, он бы не устроил здесь побоище.

— Вот дурак-то! — вступил в разговор Феликс. — Мне такого не понять. Она навсегда уезжала, что ли?

— Ребята, а вы видели, как мозги растеклись?

— Хорош, Хмель! И без тебя тошно, — оборвал его Реденс. — Лучше подумайте, что с нами теперь станет?

— Мы-то здесь причём, палёна мышь?

— А при том. У Володьки наверняка сделают обыск и найдут его дурацкие протоколы.

— Ну и что? В них нет ничего плохого. Вот только организация у нас — тайная…

— Зря ты. Шах наверняка программу «Четвёртой Империи» подготовил. Он ведь нас измучил этой галиматьёй — то так, то эдак подбирался ко всем по очереди.

— …Лёнька прав. Он действительно с этими «фюрерами» носился как с писаной торбой. И бумаги уже состряпал… каждому показывал. Только никто не соглашался их подписать. Мне кажется: когда его дружно послали, он сильно сбавил обороты.

— Если уж на то пошло, у нас не только организация Шаха. Бакулев ведь своё общество в противовес затеял — всем звёзды понавесил. Это, глядя на него, Володька решил «подчинённым» звания присвоить. Чушь всё это. Кому мы с нашими играми нужны?

— Да, может, никому вчера и не нужны… были… а вот теперь понадобимся!

— Лёнь, хватит гадать… Всё равно уже ничего не исправить. А как думаете, где он оружие взял?

— Кирпич, напрасно ты так спокойно насчёт протоколов. Я точно знаю, что Шах ещё и дневники вёл. А что он в них со своим больным воображением «будущего властелина мира» накорябал — кто знает? Если начнут обыскивать, нам может очень не поздоровиться. Насчет Бакуля Артём прав, но только мы уже забыли, когда его общество собиралось по оргвопросам — Петьке эта дребедень давно осточертела, — возразил Реденс. — А с пистолетом — тут и думать нечего — наверняка это Ванькин.

— Да ты что, с ума сошёл?! Он и Серго своих пистолетов никогда из рук не выпускают. Как детям Анастаса Ивановича, оружие им положено только для самозащиты. Мне Серго рассказывал — их чекисты инструктировали по технике безопасности. И сколько я ни просил, он только ненадолго подержать давал, — засомневался Артём.

— Ну… — то Серго… а то — Вано. Они с Шахом — не разлей вода, — поддержал полемику Феликс. — Да, ребята, если будет обыск — хорошего не жди. Послушайте, надо срочно Барабанову сообщить… и Бакулю с Хаммером… а девчонки узнают — вот визгу-то будет!

— Хочешь сказать, Микоянам говорить не надо?

— Не-е… им в Кремль по такому поводу лучше не звонить.

— Ладно… пошли во двор. Барабана найдём, а там — поглядим.

Друзья отделились от перил и направились к дому. Двор уже напоминал разворошённый улей. Первое, что увидели мальчишки, была стайка их одноклассниц: Галя Лозовская, Ира Бусалова, Галя Куйбышева, Эра Кузнецова и Лара Смирнова. Возле них стоял и Лёнька Барабанов. Заметив ребят, он бросился навстречу:

— Ребята, Шах только что укокошил Нину Уманскую, а потом и сам застрелился!

— Не трезвонь. Глашатай выискался. Мы оттуда как раз и идём, — остудил Лёньку Хмельницкий.

— И всё видели?

— Видели-не-видели, а когда их увозили, мы там стояли.

— Ну и что?!

— У Вовки полчерепушки снесло. Смотреть страшно. Но он пока, вроде, жив.

Вокруг них уже собрались девчонки и слушали, затаив дыхание.

— …А как это произошло?