Николай Дмитриев - Желтый саквояж Страница 31

Оценив позицию, он упёр сошки пулемёта в край рамы и повёл стволом «зброёвки» из стороны в сторону. Выбор оказался удачен, и через прицел было хорошо видно не только сам перекрёсток, но и обе сходившиеся к нему улицы. Теперь оставалось только ждать, когда по улице пойдёт воинская колонна.

Сейчас, засев в одиночестве на пыльном и довольно-таки захламлённом чердаке доходного дома, Остап не испытывал страха. Он знал, что первые этажи здания заняли хлопцы, которые поддержат его огнём и не дадут энкавэдистам, которые непременно появятся, подняться наверх.

Остапу почему-то припомнилось прошлое разочарование, когда он вот так же со своей «зброёвкой» ждал за корчем польскую колонну, а в результате казавшаяся такой близкой мечта о соборной Украине отодвинулась неизвестно куда…

Подступившие было мысли оборвал долетевший снизу звук выстрелов. «Началось», — сказал сам себе Остап и, приложившись к пулемёту, дал длинную очередь вдоль улицы. Немногие прохожие кинулись кто куда, и перекрёсток мгновенно опустел.

Впрочем, это продолжалось недолго. Почти сразу между домами начали мелькать люди в хаки, перебегавшие от брамы к браме. Остап прицелился и начал бить по ним короткими очередями, заставляя их искать какое-нибудь укрытие.

Однако из-за звука своих же выстрелов Остап не сразу понял, что обстановка вокруг дома внезапно изменилась. Внизу неожиданно раздались взрывы гранат, и хлопец сообразил, что, похоже, на первом этаже уже идёт ближний бой. Остап прекратил огонь и, услыхав за спиной шаги, обернулся.

Командир боёвки, а это был именно он, торопливо подойдя к Остапу, первым делом уточнил:

— Патронов много?

— Да пока что ещё хватает, — преувеличенно бодро ответил Остап и, вдруг почувствовав неясное беспокойство, спросил: — А что случилось?

— Смотри сам, — командир махнул рукой на окно.

Поспешно отодвинув «зброёвку» в сторону, Остап высунулся наружу и увидел, как на перекрёсток, рыча мотором, медленно выползает советский танк.

— Вот такие-то дела, друже Левко… — командир, оттеснив Остапа, тоже выглянул и пояснил: — Целый мехкорпус идёт через город, нам не удержаться…

И словно подтверждая его слова, где-то совсем рядом затрещали выстрелы, и на крышу соседнего дома выскочили боевики, а следом — гнавшиеся за ними красноармейцы. Остап немедленно дал очередь и, хотя из-за спешки ни в кого не попал, но заставил преследователей спрятаться за брандмауэр.

— Дай сюда! — командир властно отобрал у Остапа пулемёт и приказал: — Мы окружены. Этот дом стоит отдельно. Мне на соседнюю крышу не перепрыгнуть, а ты моложе, можешь попробовать. Если повезёт, доложишь, как всё было.

Остап попытался протестовать, но командир, уже не слушая его, прицелился и стал бить короткими очередями. Остапу не оставалось ничего другого, как только выполнить приказ. Он подошёл к соседнему слуховому окну, открыл створки, вылез наружу и, громыхая ботинками по железной кровле, кинулся бежать.

Как оказалось, до соседнего дома было метров шесть-семь, и, едва заглянув вниз, Остап со страхом отшатнулся. Рассчитывать на удачный прыжок не приходилось, но то, что соседняя крыша была намного ниже, вселяло хоть какую-то надежду.

В любом случае выбора не имелось. Конечно, можно было вернуться обратно, но это означало верный конец, а здесь всё-таки имелся хоть какой-то шанс. Поколебавшись секунду, Остап отошёл как можно дальше и, разогнавшись, прыгнул. Конечно же удачно перескочить не получилось. Не долетев каких-то полметра, Остап сильно ударился боком о карниз, но инстинктивно успел вцепиться в край и, почти теряя сознание от резкой боли, из последних сил выцарапался на водосток…

Майор Вепш скакал верхом по едва заметной лесной тропке. Низко нависавшие ветки хлестали его с обеих сторон, но он лишь пришпоривал коня, который и так уже был весь в мыле, а чтобы уберечь глаза, всадник только глубже натягивал фуражку да наклонялся пониже к гриве.

Тропа вывела майора к шоссе, но едва выбравшись из зарослей, он тут же резко осадил коня. По дороге сплошным потоком по направлению к границе шли войска. С опушки майору были хорошо видны и артиллерийские запряжки, и марширующая пехота, и обгоняющие красноармейцев грузовики.

Поняв, что там пути нет, майор припомнил карту и резко натянул повод, заворачивая обратно в лес. Там, попетляв какое-то время между деревьев, он довольно быстро выбрался на местами поросшую мелколесьем рокаду, построенную ещё во время Великой войны, и снова дал шенкеля.

Гоня вскачь по заброшенной дороге, Вепш подумал о том, что, вероятнее всего, отражая немецкий удар, войска займут оборону вдоль реки, где ещё сохранились остатки окопов, и тогда давняя рокада опять станет необходимой.

Под такие размышления майор проскакал ещё километров пять, а потом оставил рокаду и поехал прямиком, угадывая направление, пользуясь только собственным умением ориентироваться. Чутьё не обмануло Вепша, и он, продравшись через лесную чащу, точно выбрался к нужному месту.

Хутор Биваки, расположенный в стороне от шоссе да и вообще от дорог, встретил майора Вепша умиротворяющим спокойствием, пением петуха, кудахтаньем кур, скрипом «журавля», стуком цыберника[145] и мирным мычанием коровы.

Сам хозяин хутора, копошившийся у колодца, едва завидев раннего гостя, бросил вёдра и трусцой побежал навстречу. Ловко перехватив повод и удерживая разгорячённого коня, он прежде всего обеспокоенно спросил:

— Пан майор, как там?..

— Ну как, как, опять война… — Вепш слез с седла и, разминая ноги, поинтересовался: — А у вас тут как, тихо?

— Так, пан майор!.. Вшистко в пожонтку![146]

— Хорош «пожондек», — Вепш поморщился и после короткой заминки кинул: — Мои люди прибыли?

— Так, пан майор! — хозяин вытянулся чуть ли не по стойке «смирно» и доложил: — Паны офицеры отдыхают в схроне[147], жолнежи на горище[148].

— Добро, — майор удовлетворённо кивнул и приказал: — Готовь запряжку. Мы должны возвращаться немедленно.

Хозяин поспешно отпустил подпругу и увёл коня рассёдлывать, а майор быстро пересёк двор. Возле летней кухни он остановился. Глянув на немудрящее строение, Вепш подошёл ближе, нагнулся, решительно потянул вверх вроде бы вмазанный в печь котёл и, заглянув в тёмное отверстие, позвал:

— Панове!.. Прошу выходить!

Из круглой дыры, щурясь от яркого солнечного света, один за другим выбрались Зенек и Боцян.

Зенек довольно потянулся и радостно улыбнулся Вепшу.

— Пан майор за нами?