Питер Марвел - В погоне за призраком, или Испанское наследство Страница 33

– Добро пожаловать на борт «Черной стрелы», сударыня! Если не ошибаюсь, вы – мадам Аделаида Ванбъерскен. Я счастлив принимать у себя столь прекрасную гостью. И поверьте, я безмерно восхищен как вашей несравненной внешностью, так и вашим мужеством! Вы удивительная женщина!

В неверном свете фонарей, которые держали матросы, окружавшие Лукрецию, она смогла рассмотреть человека, отпускавшего ей комплименты. Это оказался мужчина лет тридцати пяти с удлиненным породистым лицом, на котором явственно выделялись скулы. Он был закутан в плащ. С полей его шляпы стекала вода. Из-под плаща торчал кончик шпаги.

– Капитан Ришери, если я не ошибаюсь? – отрывисто произнесла Лукреция и, получив утвердительный ответ, попросила: – Давайте не будем обмениваться сейчас любезностями, шевалье! Я чертовски устала! Проводите меня в мою каюту. И отдайте приказ сниматься с якоря – мы идем на Мартинику!

– Я восхищаюсь вами все больше и больше! – заявил Ришери, почти насильно завладев ее рукой и пытаясь поцеловать мокрую перчатку. – Для вас приготовлена самая лучшая каюта, какая только может быть на военном корабле. Я приложу все старания, чтобы, пока вы отдыхаете, вас не беспокоили, сударыня.

– Да уж, приложите, будьте столь любезны, – кивнула Лукреция, при этом краем глаз наблюдая за тем, как поднимают ее багаж. – И скорее в путь! Промедление для нас подобно смерти!

– Для вас все, что угодно! – с жаром сказал Ришери, смело глядя ей прямо в глаза.

Лукреция усмехнулась.

– Не так пылко, шевалье! – предупредила она. – Я не та крепость, которую можно взять наскоком.

– Я готов к долгой осаде, – тут же заверил ее Ришери. – Однако ливень усиливается! Скорее в каюту! Обопритесь о мою руку, сударыня!

Они почти бегом кинулись по скользкой палубе к кормовым надстройкам, где располагались помещения для офицеров и капитана. Там же была приготовлена удобная каюта для загадочной пассажирки, о которой заботился сам Кольбер.

– Идите же, командуйте! – немедленно распорядилась Лукреция, чтобы предупредить очередной фейерверк комплиментов, который собирался выдать Ришери, проводив даму в отведенную ей каюту. – Я хочу, чтобы мы больше не задерживались здесь ни минуты!

Слегка разочарованный ее холодной решительностью, Ришери, заметив, что она сняла перчатки, наконец поцеловал ее руку и, решив удовлетвориться на сегодня этим, поклонился и вышел. Вскоре матросы, грохоча башмаками, внесли багаж. А еще через некоторое время с палубы донесся скрежет шпиля – «Черная стрела» снималась с якоря.

Наконец-то Лукреция осталась одна. Поддавшись усталости, она, прямо в кафтане и ботфортах, повалилась на неразобранную постель. От пережитого напряжения болезненно стучала в висках кровь, глаза закрывались сами собой. Вздрагивающее на волнах судно казалось ей огромным морским животным, в чрево которого ее забросил случай. Ей до черта хотелось спать, но она пересилила себя и при колеблющемся свете фонаря проверила содержимое своего сундучка. Все было на месте, она ничего не забыла. Только тогда, облегченно вздохнув, она привычными движениями сняла с себя мужской костюм и прямо в нижней рубашке забралась под одеяло и задула свечу.

Разбудил ее вежливый стук в дверь. Она открыла глаза и первым делом посмотрела в иллюминатор, защищенный от непогоды куском стекла.

Вскочив с кровати, она откинула щеколду и снова нырнула под одеяло. Стюард, одетый в ливрею, внес завтрак: холодную дичь, фрукты, бокал с водой и крохотную чашечку горячего шоколада. Лукреция сразу же почувствовала, как голодна, но прежде, оценив заботу капитана, с удовольствием выпила густой горький напиток, к которому приг страстилась во Франции. Только покончив с ним, она с жадностью набросилась на еду.

Насытившись, она задумалась о том, как опрометчиво она поступила, не захватив с собой камеристку.

Неожиданно в дверь постучали, и на пороге возник Ришери.

– Простите, мадам, что я беспокою вас в такой час, но у меня есть оправдание. Я захватил с собой женщину, которая сможет прислуживать вам в путешествии. Она бретонка, привыкла к морю и умеет держать язык за зубами.

– О, как вы предусмотрительны, шевалье! – с неподдельной радостью воскликнула Лукреция и приподнялась с подушек.

Прежде чем деликатно отвернуться, капитан успел разглядеть под тонкой батистовой рубашкой безупречные формы ее гибкой фигуры.

– Кстати, сударыня, – шевалье испустил легкий вздох, – заранее прошу прощения за своего кока! К сожалению, господин министр в своих неусыпных заботах о флоте Его Величества, издав массу полезных индиктов и ордонансов, не посчитал важным подумать и о поварах. Я получил это несчастье в придачу к целой команде и... Впрочем, не буду вам мешать. Вашу служанку зовут Берта. – Шевалье поклонился и, еще раз окинув взглядом полуодетую женщину, вышел из каюты.

Совершив утренний туалет при помощи нечаянной камеристки, миледи отослала ее, пожелав остаться в одиночестве.

Она извлекла из дорожного сундука небольшой ларчик из розового дерева и, поставив его на стол, откинула крышку, превратив его в некое подобие переносного бюро, состоящего из зеркала и множества выдвижных ящичков. Одна только эта вещица, сделанная на заказ, могла многое порассказать о графине и ее привычках, выдавая в ней опытную путешественницу и предусмотрительную женщину, не полагавшуюся на случай и способную о себе позаботиться. В этом замечательном ларце хранились различные духи, пудры, помады, ароматические эссенции, свинцовые карандаши, коробочки с сурьмой, баночки с кремом, флаконы с различными бальзамами и настойками, золотые щипчики и ножницы, беличьи кисточки и лебяжьи пуховки – то есть те сотни предметов, которые превращают скромную женщину в светскую львицу, зачастую полностью занимая ее сердце и ум. К тому же в потайных ящичках, закрывавшихся на ключ, всегда находившийся при ней, она хранила драгоценности и бумаги.

Итак, откинув крышку ларца, Лукреция приступила к своему ежедневному ритуалу, возведенному в некое священнодействие, единственное, которое она соглашалась признать.

Лукреция занялась своей внешностью – безупречным, не знающим поражений и ни разу не подведшим ее в сражении оружием, которое досталось этой женщине от рождения и которое она совершенствовала как могла. Она тщательно омыла руки винным спиртом и обтерла лицо венериным платком – кусочком ткани, вымоченным в течение многих дней в различных ароматических составах. Затем она зачерпнула из золотой коробочки немного крема, составленного из китового жира и травяных экстрактов, и кончиками пальцев нанесла его на лоб, щеки, подбородок и шею. После тщательного осмотра ногтей она покрыла руки кремом из другой, серебряной, коробочки. После этого она подправила золотыми щипчиками брови, отработанными движениями помассировала глаза и решила, что на корабле ей не понадобятся ни помада, ни румяна, ни сурьма для ресниц и бровей, зато совершенно необходима пудра, защищающая лицо от ветра и солнечных лучей.