Гарри Тертлдав - Оружие юга Страница 33

Руфус Дэниел усмехнулся.

— Этот мерзавец попадется в любом случае.

Его слова прозвучали так, будто он с нетерпением ждал этого.

Воскресным утром Коделл присутствовал на богослужении в полку. Капеллан Вильям Лейси был пресвитерианином, в то время как большинство людей, пришедших на службу — и Коделл в том числе — были баптистами, но он имел репутацию хорошего и благочестивого человека, не делавшего упор на различиях в вере.

— Давайте склоним головы в молитве, — сказал он. — Пусть Бог вспомнит нашу любимую Конфедерацию и сохранит ее в безопасности. Пусть он подымет руку и поразит угнетателей, и пусть наши истинные патриоты выдержат свои испытания с храбростью.

— Аминь, — сказал Коделл. И добавил свою собственную, безмолвную молитву за генерала Ли.

Лейси проповедовал дальше: — Я возьму в качестве моего текста сегодня «Послание к Римлянам»: Мы знаем, что все содействует ко благу любящим Бога. Мы видим, что показали события последних нескольких недель. Когда наша армия не добилась успеха в Геттисберге, многие, возможно, утеряли веру, что наше дело победит. Но Бог предал в наши руки эти прекрасные новые автоматы с которыми мы возобновим борьбу, и через них в наших руках Он избавит нас от янки, которые стремятся подчинить нас.

— Лучше расскажите это им, святой отец! — выкрикнул солдат.

Лейси ходил взад и вперед, распалившись от своей проповеди. Это был высокий худой человек с аккуратной бородой и бритой верхней губой. Он был одет в черную рясу почти до колен, с зелеными оливковыми ветвями, вышитыми на каждом рукаве.

— В мирное время, появление новой винтовки вряд ли может быть принято, как знак Божьей любви, — говорил он. — Но здесь и сейчас, когда мы боремся за свободу, которая является более ценным даром, чем сама жизнь, можем ли мы рассматривать появление этих АК-47, иначе, как божественное провидение?

— Несомненно! — воскликнул один из солдат. Другой кричал: — Возьмем автоматы и загоним янки в ад!

Капеллан продолжал в том же духе в течение еще нескольких минут, а затем пригласил солдат, которые помогли ему раздать листки с песнопениями из книги для остальных. Их не хватило на всех, но почти все солдаты и так знали тексты наизусть.

— Мы начнем сегодня со страницы сорок седьмой псалтыря, — сказал Лейси. — Я хочу, чтобы вы вложили свои сердца в него сегодня, чтобы доставить радость Господу!

Голос Коделла слился вместе с остальными. Мужчины пели с энтузиазмом; хорошие и не очень голоса перемешались. Когда последние ноты гимна замерли, Коделл огляделся в замешательстве. Чего-то не хватало, но он не мог понять, чего. Лейси вел себя как обычно.

— Теперь «О благодать», страница пятьдесят один.

«О благодать» петь было сложнее, чем предыдущий псалом, здесь требовалось немного больше силы голоса. Может быть, именно поэтому, в середине гимна, Коделл понял, что беспокоило его прежде. Его собственное пение прервалось, когда он снова огляделся, на этот раз выискивая кого-то определенного. Но так и не увидел его. Гимн заканчивался. Где-то в отдалении, в другом полку — вероятно, в 26-м Северокаролинском, чей лагерь был поблизости от 47-го, пели «Старый строгий крест». Коделл обратился к ближайшему рядовому.

— Где Джорджи Баллентайн?

— А? Негр? Разве он не здесь?

— Нет, его здесь нету.

Коделл на время замолчал, когда полк затянул очередной псалом. И огляделся еще раз. Нет, Баллентайна здесь точно не было. Его уши отчетливо воспринимали отсутствие гладкого баритона чернокожего, составлявшего стержень пения полка из недели в неделю, потому что он никогда ранее не пропускал службу. Коделл заметил капрала из Северокаролинских Тигров рядом. Когда гимн закончился, он поймал его взгляд.

— Где Джорджи, Генри? Он не болен?

Генри Джонсон покачал головой и сделал кислое лицо.

— Нет, он не болен. Он убежал позавчера.

— Убежал? Джорджи? — Коделл уставился на него. — Не могу поверить. — Он запнулся и поразмышлял. — Нет, постой-ка, скажи вот что. У него отобрали винтовку?

— Ты уже слышал что-то об этом, не так ли? — спросил Джонсон. — Капитан Митчелл не хотел, но Бенни Ланг настолько разъярился, ты просто не поверишь. Сказал, что пойдет к полковнику Фариболту, затем к генералу Киркланду, затем к генералу Хету, и вплоть до Джеффа Дэвиса, пока не добьется своего, а может обратиться и к Святому Духу, если президент Джефф не пойдет ему навстречу. Джорджи пришлось тяжело, но он ничего не мог поделать. И никто не смог ничего поделать. Потом, казалось, он смирился. Но его не оказалось на вчерашней утренней перекличке, так что, должно быть, он просто притворялся. Ты же знаешь, как негры могут это делать.

Когда капеллан Лейси перешел к пятьдесят шестой странице, «Ближе, Господь, к Тебе», Коделл пел уже на автомате и думал о том, что сказал Джонсон. Конечно, черные накопили большой опыт по скрытию свои мыслей от белых. Они и должны были так делать, если хотели держаться подальше от неприятностей. Но Джордж Баллентайн был как дома, в восьмой роте. Коделл покачал головой. Радость от процесса богослужения покинула его. Когда «Ближе, Господь, к Тебе» закончилась, Генри Джонсон сказал: — Знаешь ли, я надеюсь, что старина Джорджи направился через Рапидан, к янки, и мне плевать, если меня услышат и осудят. Даже у негра, даже у него есть своя гордость.

— Да, — сказал Коделл. Вместо того, чтобы ждать следующего гимна, он отошел в сторону. Джонсон попал в точку. Не давать Джорджу Баллентайну автомат — это одно дело. Но дать, а затем отнять — это неправильно. Он также выразил мысленную надежду, что Баллентайн попадет за Рапидан, на свободу.

Но удача не способствовала побегу рабу, как и в случае с его АК-47. Три дня спустя, в конце дня, прибыл фургон, чавкая по грязной дороге от Оранж Корт Хаус. Никакой доставки в это время не планировалось.

— У тебя груз этих сушеных обедов для нас? — с надеждой спросил Коделл, когда извозчик подъехал.

— Нет, просто дохлый негр — пикет застрелил его на Рапидане. Он пробирался к реке. Сказали, что он, скорее всего, из вашего полка. — Извозчик выпрыгнул и опустил задний борт фургона. — Глянь-ка, ваш ли это?

Коделл поспешил заглянуть. Джордж Баллентайн, ничем не прикрытый, лежал мертвым на досках. Нижняя часть серой туники была пропитана кровью; он был убит выстрелом в живот — жестокая, тяжелая смерть. Коделл прищелкнул языком между зубами.

— Да, это Джорджи.

— Ты заберешь его?

— Вези его в восьмую роту. Это их солдат. — Коделл указал дорогу. — Они организуют ему подобающие похороны.

— Какого черта? Это же просто чертов беглец.