История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства - Джон Джулиус Норвич Страница 34

Что касается экономики, то, несмотря на все свои усилия, Юстиниан оставил империю в упадке, и по одной только этой причине он не может считаться по-настоящему великим правителем. В то же время при нем в империи появилось гораздо больше красивых зданий, государственных служб и общественных сооружений, и она стала несравненно красивее, чем прежде. Он расширил ее границы, упростил и усовершенствовал законы. Он постоянно и неутомимо трудился ради блага (как он его понимал) своих подданных; мало кто из других правителей в истории был в этом на него похож. И он, как никакой другой византийский правитель, придал империи ее характер; лишь многие столетия спустя страна вышла из его тени.

7

Первый крестоносец

(565–641)

Византию осаждали враги, однако непоколебимый в своей самоуверенности император Юстин II считал, что этих врагов можно рассеять при помощи мудрости и храбрости. Он доказал свою точку зрения уже через неделю после восшествия на престол, когда принимал посольство аваров – народа, предположительно имевшего татарское происхождение[25] и появившегося на Западе всего несколько лет назад. Его дядя согласился платить им ежегодную дань в обмен на охрану границ; Юстин же отказал им в этой плате. В течение следующего года он поступил точно так же с другими получателями щедрот Юстиниана, среди которых был и сам шах Хосров. Такая твердость заметно увеличила его популярность, однако вскоре выяснилось, что его дядя тратил эти деньги с пользой.

Однако народ, ответственный за самое серьезное бедствие, случившееся за время правления Юстина, никогда не получал от Византии денег за ее защиту. Лангобарды были германским племенем, медленно перемещавшимся на юг, на территорию, которая сегодня называется Австрией. Проникнув в Италию в 568 году, они обошли стороной Равенну и встретили на своем пути мало сопротивления, если не считать Павии. Их король Альбоин не продвинулся дальше Тосканы, но некоторые знатные лангобарды пошли дальше и основали независимые герцогства Сполето и Беневент. Таким образом, лангобарды вторглись в Италию не как захватчики, а как переселенцы. Они заключали смешанные браки с италийцами, перенимали их язык, впитывали их культуру и, несомненно, намеревались присвоить себе весь полуостров. Вероятно, они избегали Равенны и городов на побережье Венецианской лагуны по причине своей немногочисленности; Неаполь, Калабрия и Сицилия тоже оставались под властью империи. Лангобарды ни в коей мере не были разрушителями достижений Юстиниана – они стали в Италии новой мощной силой.

Юстин не мог предпринять каких-либо действий против наплыва лангобардов, так как был целиком поглощен проблемой с аварами. В 568 году они ворвались в Далмацию, горя жаждой разрушения, и через три года византийцы были вынуждены просить о перемирии. Заключенный договор стоил Юстину 80 000 серебряных монет – гораздо больше, чем изначально платил аварцам Юстиниан. В том же 571 году сложилась опасная ситуация на востоке, где армяне взбунтовались против Хосрова и обратились за поддержкой к Юстину как к брату во Христе; эту просьбу он никак не мог оставить без внимания. В начале 572 года война с Персией возобновилась. Через год персы захватили важную христианскую епархию – город Дара на реке Тигр – и одновременно опустошили Сирию, откуда, как говорят, они привели не меньше 292 000 пленников. Из их числа Хосров лично отобрал 2000 прекраснейших девственниц-христианок; однако девушки, дойдя до реки, попросили позволения искупаться, отошли подальше от солдат, объяснив это скромностью, а затем утопились, предпочтя смерть потере религии и девственности.

К этому времени император Юстин II начал открыто преследовать монофизитов. Казней и пыток не практиковалось, однако монахов и монахинь выселяли из обителей, а священников-монофизитов больше не признавали. Возможно, причиной этому было быстро прогрессировавшее безумие Юстина. Он часто впадал в неистовство, нападая на любого, кто к нему приближался, или пытался выброситься из окна; для его безопасности на окнах дворца установили решетки. Жена императора Элия София, к которой теперь перешла верховная власть, купила годовое перемирие с Хосровом. В 574 году, когда у ее мужа случилось временное просветление, она убедила его повысить военачальника Тиберия Константина до ранга цезаря, и после этого она и Тиберий правили вместе как два регента. Когда в 578 году Юстин умер, Тиберий был его явным преемником. Его регентство было непростым. Тюрки, впервые появившиеся на страницах западной истории, захватили византийскую крепость в Крыму. В 577 году огромные полчища (около 100 000) славян хлынули во Фракию и Иллирию. Еще более насущной проблемой стала сама Элия София: она все более неохотно делила власть с Тиберием и настаивала на том, чтобы ключи от казны хранились только у нее, выдавая цезарю скудное содержание для него самого и его семьи. Тиберий осмелился постоять за себя только после смерти Юстина: Элию Софию поместили под тщательное наблюдение, которое продолжалось до конца ее дней.

Новый император Тиберий II Константин оказался необычайно популярным. Преследование монофизитов прекратилось, увеличилась власть сената и обеих фракций – венетов и прасинов; армию усилили новым элитным войском из 15 000 варваров, которое через несколько веков превратилось в Варяжскую стражу. Если Тиберию Константину и не хватало величия, то виной этому была его неконтролируемая щедрость. Не удовлетворившись освобождением населения от одной четверти всех взимаемых в империи налогов, он только в первый год своего правления раздал не меньше 7200 фунтов золота. В следующие три года раздали такую же сумму, так что для казны его смерть стала удачей: он умер 13 августа 582 года – как говорят, от яда, добавленного в блюдо с шелковицей.

За неделю до смерти он назначил преемником молодого каппадокийца Маврикия. «Сделай свое правление моей лучшей эпитафией» – это были последние слова умирающего императора; и в следующие 20 лет Маврикий правил твердой и умелой рукой. Он всерьез задумался об оставшихся после Юстиниана завоеваниях в Италии и Африке. Результатом этих размышлений стали два его великих экзархата[26] – Равенна и Карфаген. Они были организованы по строгому военному образцу, с абсолютной властью экзарха как над военными, так и над гражданскими делами, и потому служили главными западными аванпостами императорской власти. Хорошие новости приходили и из Персии. Старый Хосров Аноширван умер в 579 году; его преемником стал сын Ормизд. Однако его убили во время переворота в 590 году, и его сын Хосров II Парвиз бежал в Византию и обратился к Маврикию за помощью. Император воспользовался этой возможностью и охотно предоставил ему необходимую помощь в обмен на мирный договор, по условиям которого персидская часть Армении и Восточная Месопотамия переходили к Византии. В 591 году молодой Хосров II при поддержке Маврикия сверг оппозицию и полностью сдержал данные обещания.

Главной проблемой для Маврикия стала нехватка денег. Расточительность его предшественника практически разорила империю, а военные действия и выплата дани так