Геннадий Самсонов - Ссылка Страница 34

— Помогите.

Анна судорожно огляделась. Под рукой ничего не было. Она нашла глазами сухой отросток ольхи, повисла на нем и с треском отломила. Длиной он был метра четыре. Анна схватила жердину и побежала к полою. Рассчитав расстояние, Анна животом легла на лед и ползком стала приближаться к Силину. Тот, увидев ее, сильней забил руками, стараясь приблизиться к Анне. Вытянув жердину вперед, Анна пыталась дотянуться до Силина, но длины жердины не хватало. Силин сумел освободиться от ватной телогрейки и тянулся пальцами к жердине, но достать все не мог. Он изо всех последних сил старался приблизиться ближе, но ледяная каша мешала ему сделать это. Силин с тоской и мольбой в глазах смотрел на Анну. Подползти к Силину ближе Анна не могла. Она всем своим телом ощущала под собой зыбкость льда и еще полметра вперед и она окажется в такой же ситуации как Силин. Анна приняла решение быстро. Она сдернула с себя шерстяной платок, подтянула к себе жердину и к ее концу платок. Затем она вновь направила жердь с платком на конце в сторону Силина. У того уже не оставалось сил, но он сумел скрюченными пальцами ухватиться за конец платка и судорожно сжал его. Анна осторожно потянула жердь на себя, но тело Силина не поддавалось вперед. Анна прибавляла сил еще и еще, шепча себе: «Давай же, ну давай же». Внезапно она почувствовала, что жердь стала легче. Анна похолодела. Она увидела, что платок развязался от жердины и остался в руке У Силина. Анна в бессилии заплакала, но быстро взяла себя в руки и решительно подтянула на себя правую ногу, намереваясь подползти ближе к Силину. Он уловив ее движение, искаженным от судороги лицом прохрипел ей:

— Назад…И прости меня.

Он выпустил из рук платок Анны и с головой ушел под воду. Полой благодарно принял тело Силина, сомкнув над в ним ледяное надгробие.

Анна пустыми глазами смотрела на место, где только что был Силин. В ее жизни это была первая гибель человека произошедшая на ее глазах. Вот только что здесь был живой человек, боролся за жизнь, какое-то время назад, он бежал за ней на лыжах, чего-то хотел, о чем-то думал. А теперь ничего нет. Нет человека. Плохой он или хороший, но это был живой человек со своим внутренним миром, со своей судьбой. А теперь его не стало.

Анна пришла в себя от холода. Она вся дрожала. Вся ее одежда на животе была сырая. Анна стиснув губы, держа в руках жердь, стала отползать назад. Почувствовав под собой твердый лед, она встала, выбралась на берег и зашла в ивняк, где оставила лыжи. Анну трясло от озноба И пережитого. «Надо срочно бежать к заимке — думала Анна — Там обогреюсь и обсушусь. Надо все обдумать и принять решение».

Она встала на лыжи, оглянулась в сторону полоя и вдруг сквозь ветви ивняка увидела приближающегося к берегу полоя мужика. Анна машинально присела, но, узнав Савелия, обрадовалась, хотела вскочить, но тут же присела обратно. За Савелием двигалась фигура второго человека. Анна узнала его. Это был Худякин, ходивший в «шестерках» у Силина. Анна решила подождать и оценить обстановку.

Савелий подошел к склону берега полоя и, ошеломленный увиденным, тяжело осел на снег. Он схватился руками за голову и закачался из стороны в сторону. «Как же так, как же так» — шептал Савелий. Подошедший Худякин вскрикнул: — Мать честная. Господи, боже мой. Он скинул шапку и истово стал креститься. Савелий молча смотрел на ледяное месиво недалеко от берега. Среди ледяной крошки темнели два предмета. Савелий снял котомку, развязал ее и достал моток веревки с кошкой-якорьком на конце. Это «кошкой» он пользовался доставая из-под льда рыболовные сети. Савелий прикинул расстояние, достал еще моток веревки и добавил к «кошке». Конец веревки он привязал к ближайшему кусту и стал бросать «кошку» в образовавшуюся полынью, стараясь выловить плавающие предметы. После нескольких попыток Савелий зацепил один из предметов и подтащил к себе. Это была телогрейка.

— Коменданта телогреечка-то — крутился рядом Худякин. — Вон заплаты-то на локтях. Моя старуха ему латала. — он опять перекрестился — Царство ему небесное. Господи прости его грешного.

Савелий косо взглянул на Худякина: — Да, помолчи ты Христа ради, ирод окаянный. Худякин поджал плечи и отступил в сторону. Савелий старался выловить второй предмет. Наконец ему удалось зацепить его. Подтаскивая предмет к берегу, Савелий как заклинание шептал: «Только бы не это. Только бы не это». Он чувствовал, чем может оказаться этот предмет, но надеялся на чудо. Чуда не произошло. Предметом оказался шерстяной платок Анны. Савелий знал его хорошо. Он взял платок в руки, с тоской прошелся взглядом по полою, затем по лугу. Ему показалось, что ветки одного из кустов на том берегу шевельнулись. Савелий ненадолго остановил взгляд на этом кусте, но все было тихо и спокойно. Он тяжело вздохнул и уткнулся лицом в сырой платок. Вода с него тонкими струйками стекала за ворот, но Савелий этого незамечал. «Что же я скажу Николаевичу — билось у него в голове — Как это все перенести. Эх, девонька, девонька. Что же наделала. Маленько я не успел».

Притихший Худякин испуганно смотрел на посеревшее лицо Савелия. Наконец он нерешительно заговорил:

— Я так полагаю, Савелий, что первой Анна провалилась, а Силин полез ее спасать. Может и оба сразу. Догнал ее Силин на полое, и не выдержал их лед обоих.

— Один бог знает теперь, что тут произошло — ответил Савелий, сматывая веревку.

— Верно, Савелюшка, верно — согласно закивал головой Худякин и глубокомысленно закончил — Вся тайна теперь скрыта под водой.

Савелий домотал веревку и засунул ее в котомку. Туда же положил вытащенный из воды платок Анны. Закинул котомку за спину, еще раз оглядел вокруг, снял шапку, перекрестился и не глядя на Худякина сказал:

— Пошли в поселок. Властям сообщить надо, телогрейку Силина подбери. С собой возьмем. Худякин молча выполнил приказ Савелия и помявшись спросил:

— Савелий, а лыж-то что-то не видно. Не всплыли.

— Я думал об этом — ответил Савелий — они видно подо льдом у них слетели и их течением снесло вниз. Может и сейчас на верху в полынье. Только не видно их — ледяной крошкой затянуло. Всплыть не могут.

Худякин удовлетворился рассуждениями Савелия.

— Да, может и так. Ишь какая каша в полынье. Тут и бревну всплыть тяжеловато будет.

Савелий, не слушая Худякина, сунул ноги в крепления лыж и направился в сторону поселка. Худякин заторопился за ним.

***

Анна промерзшая, сжавшись, ждала пока Савелий и Худякин скроются из вида. Она уже приняла решение. Хотя и далось оно ей тяжело. Она рассуждала твердо и расчетливо.

«Если я сейчас крикну дяде Савелию, Худякин будет знать, что я жива. При допросе гэпэушники вытрясут из него все. Получится, что я совершила побег с места поселения. Комендант Силин побежал меня догонять, а я устроила ему ловушку, заманив на гнилой лед. Вот и все. Правосудие у нас в стране основано на социалистическом правосознании. И будет мне столько лет лагерей, сколько захотят дать. Отца обязательно сюда примажут. Вспомнят всех и обязательно будет лагерь, а с его здоровьем, там ему долго не выдержать. И все это по моей вине. Нет этого нельзя допускать. Значит так — меня в живых нет. Это меня пока устраивает. По дороге искать не будут и я доберусь до Алеши. А там видно будет. Самое главное, как перенесет известие о моей гибели отец. Милый папочка, прости меня ради Бога. Не могла я иначе поступить. Не сумасбродство это мое, а святой долг помочь любимому человеку, привели меня сюда. Не могла я иначе. Надо только как-то знать дяде Савелию, что я жива. Надо что-то придумать».