Возмездие Сандокана. Возвращение Момпрачема - Эмилио Сальгари Страница 38

– Янес, объясни нам, что происходит. Мы с тобой знакомы целую вечность, но я ни разу не видел тебя таким.

– Все куда хуже, чем вам представляется. Греческий пес переплюнул всех своих хитроумных земляков. Насколько я понимаю, нас ждет суровое испытание.

– Уверен, наше положение не настолько ужасно, как тебе рисуется, – попытался ободрить друга Тремаль-Наик.

– Боюсь, именно настолько. Сама по себе нефть хлопот не доставит, слой камня тут приличный. Больше всего меня беспокоит сера на стенах пещеры. Питонам, кажется, достанется побольше нашего.

– Чего именно ты боишься? – раздраженно спросил Малайский Тигр.

– Что грек попытается поджарить нас заживо.

– Брось!

– Смотри, Сандокан.

Янес спустился с каменной осыпи, взял еще тлеющий факел и осторожно поднес его к стене: на ней поблескивал желтый налет от кристаллизовавшейся серы.

– Вот что меня пугает. Если она загорится, живыми нам отсюда не выйти.

– И как, по-твоему, это случится? – удивился Малайский Тигр. – Мы же ее не подожжем.

– Не мы. Теотокрис.

– Он?! Но грек снаружи, и питонов ему не обойти.

– Ему и не нужно. Для этого есть нефть.

– Откуда она здесь возьмется?

– Иди за мной, раз не веришь мне на слово.

Он быстрым шагом вышел на середину пещеры и остановился у груды камней, желтых от серного налета.

– Слышишь, Сандокан?

– Да. Стучат кампиланами по скале.

– Как думаешь, что они делают?

– Понятия не имею.

– Они пробивают дыру.

– Зачем?

– Чтобы залить в нее горящую нефть.

– То есть, по-твоему, нефть должна поджечь серу?

– Разумеется.

– Остается лишь посочувствовать питонам.

– Лучше нам посочувствуй. Горящая сера выделяет пары, от которых мы задохнемся.

– Ну и продувная же бестия этот грек! – воскликнул Тремаль-Наик. – Так он намеревается нас уморить?

– Или зажарить, – вздохнул португалец. – Если сера вспыхнет, пещера превратиться в печь, где мы все изжаримся.

– Совсем не радостно, сеньор Янес, – пробормотал Каммамури.

– И мы позволим Теотокрису преспокойно проворачивать подобные делишки? – возмутился Сандокан. – Братец, ты ведь всегда отличался изобретательностью и просто обязан что-нибудь придумать. Нельзя, чтобы подлые планы бывшего фаворита воплотились в жизнь! Ох, попадись он мне только в руки!

– Но пока его у тебя нет. А я, как ни ломаю голову, не могу сообразить, как заставить грека упасть к твоим ногам.

– Неужто твоя безграничная фантазия истощилась?

– Ни в коей мере. Просто пасует перед непреодолимыми препятствиями.

– Может, попробуем расширить окошко? – предложил Тремаль-Наик.

– Чем? – спросил Сандокан.

– Парангом Каммамури.

– Ты только сломаешь его о камень, приятель. А если не сломаешь, через четверть часа он совершенно затупится. Под слоем серы – базальт, черта с два ты его расколупаешь.

– Тогда прибытие малайцев – наша единственная надежда.

– То-то и оно. Но найдет ли их негрито, не опоздают ли они? Тревожно мне, Сандокан.

– Я хорошо знаю лесных дикарей. Несмотря на маленький рост и невзрачную внешность, они смышленые. Если наши люди до сих пор на островке, негрито их разыщет и передаст записку. Ты Сапагару написал?

– Да.

– Сапагар умен и отважен, точно тигр. Он немедля пошлет отряд нам на выручку.

– А если Сапагар погиб? – спросил Тремаль-Наик.

– Не пугай меня, друг. – На лбу Сандокана залегла глубокая морщина. – Нет-нет, не верю, что мои люди, вооруженные спингардами да при поддержке ассамцев Янеса, пали под натиском шайки даяков. Мои малайцы – настоящие демоны.

– Мои ассамцы ничем им не уступают, потому что я набрал их из горцев, – добавил португалец.

Они на минуту примолкли, вслушиваясь в удары металла о камень. Жуткие охотники за головами ни на миг не прекращали работу. Судя по всему, несколько дюжин тяжелых сабель пытались пробить проход для нефти. Грек, казалось, поклялся стереть принца-консорта с лица земли.

– Сколько времени им потребуется, чтобы пробить свод? – задумчиво спросил Сандокан у Янеса.

– Не знаю. Зависит от толщины. Одно ясно: работы у них непочатый край. Камень крепкий, их сабли быстро тупятся.

– Мы словно в капкане! – воскликнул Тремаль-Наик.

– Можно предпринять вылазку…

– Там же питоны, Янес.

– Совсем о них забыл. Кстати, Каммамури, что поделывают змеи?

– Дремлют, господин.

– Спят да едят, вот и вся их жизнь…

– Еще они душат неосторожных путников, – добавил Каммамури. – В Черных джунглях я как-то раз чудом избежал жарких питоньих объятий.

Сандокан прервал их болтовню нетерпеливым жестом и спросил:

– Янес, сколько там людей?

– Немало.

– Успеют они завершить начатое до заката?

– Сложно сказать, дружище. Ты что-то надумал?

– Хочу бросить им вызов и выяснить, много ли собралось врагов.

– Ты о даяках у пещеры?

– О них.

– То есть выступим по полной?

– Да. Не могу я сидеть сложа руки. Их упорная работа под руководством треклятого грека сводит меня с ума.

– А как ты собираешься пройти мимо питонов? Негрито и его волшебной дудочки тут нет, братец.

Сандокан глухо выругался:

– Негодяи! Если мои люди прибудут вовремя, я порву вас в клочки, и моя рука не дрогнет! Нужно прикончить грека прежде, чем мы выступим к Кинабалу.

– Смотрю, допекли они тебя, братец, – заметил Янес, не утративший ни грамма хладнокровия.

– У меня в крови кипит лишь одно желание – убивать, убивать и убивать! – взревел Сандокан.

Неукротимый, несмотря на прожитые годы, Малайский Тигр, что сеял ужас на восточном побережье Борнео и заставлял дрожать английского леопарда в его лабуанском логове, издал свой боевой клич. Попадись сейчас Сандокану хоть пятьдесят даяков, ох как несладко бы им пришлось. Но, увы, он был беспомощен: клубок питонов у входа в пещеру выглядел непреодолимым.

– Янес, – хрипло прошептал он, – это конец?

– Кому?

– Нам.

– Карамба! Мы с тобой еще живы, братец, не стоит забегать вперед. Пока что дыра в своде не проделана, горящая нефть сверху не льется, сера не дымится, так чего ж выходить из себя? Мы даже не в Лабуане, и противостоят нам отнюдь не англичане.

– Я должен прикончить грека.

– Гром и молния! Клянусь не возвращаться к Сураме, пока шкуру этой греческой канальи как следуют не набьют соломой.

– Прежде нам надо самим выбраться из этой ловушки, – заметил Тремаль-Наик.

– Тебе слово, Янес.

Португалец ответил не сразу. Некоторое время он со все возрастающей злостью прислушивался к звону парангов и кампиланов над головой, затем произнес:

– Для начала давайте предпримем кое-какие меры предосторожности. Надо убедиться в наличии воздушной тяги. Если сера загорится, в пещере можно будет легко запечь слона, издохшего от удушья. Идемте.

– Куда?

– К дыре.

– Попробуем все-таки протиснуться?

– Нет, дружище, камень неподатлив, а мы слишком уж разжирели. Впрочем, поживем – увидим.

Солнце стояло высоко. Сквозь отверстие в пещеру проникал неверный свет,