Виталий Новиков - Вельможа Страница 4

II глава.

   У Осьмуши был большой бревенчатый дом с широким и глубоким подвалом. Двор его был дощатый, как вымощенные улицы Великого Новгорода. Позади дома расположились амбары и баня. В одном амбаре тесном и тёмном Осьмуша устроил узилище для Даниила. Здесь не было ни стула, ни скамьи. Даниил спал на тонком слое сена, брошенном на подгнивший деревянный пол. С вечера Даниил находился в заключении, дверь амбара запирали на висячий замок, а утром пленника выводили на работы. На площади рядом с детинцем у Осьмуши была большая лавка, в которой он продавал соль. Соль из пермских земель доставляли перевозчики новгородцы. Они преодолевали путь в один конец иногда дольше месяца. Осьмуша сразу расплачивался с ними.

   Близилось лето. Небо над Новгородом было серым и мрачным. Старший сын Осьмуши высокий рыжеволосый Иван с простым, как у отца открытым лицом открыл дверь амбара, в котором находился Даниил. Ивану было девятнадцать лет, как Даниилу.

– Идём, – сказал Иван.

   Даниил вышел. Он был одет в простую холщовую рубаху и старую овчинную шубку. Вместо кожаных сапог обут он был в лапти. Осьмуша забрал одежду пленника, его оружие, кольчугу, меч и щит. Теперь Даниил не был свободным человеком – он был холопом Осьмуши – торговца солью. Горько воину быть слугой какого-то торгаша.

   Осьмуша жил в Словенском конце – районе Новгорода, в котором издревле проживало преимущественно славянское население.

   Иван и Даниил молча шли по улице.

   Новгород разительно отличался от других русских городов. Здесь витал деловой, прагматичный дух. Вот навстречу молодым людям прошёл хорошо, но просто одетый в кожаных сапогах с синим поясом на красном кафтане ремесленник. За ним следовал богатый представитель местной знати в сопровождении двух помощников. Его дорогая верхняя одежда с диковинным орнаментом была перепоясана золотым поясом. Вот прошли две румяные красавицы в красных платьях, по краям которых белыми и жёлтыми нитями были вышиты узоры. На головах их были круглые головные уборы. Одна красавица игриво стрельнула глазами Даниилу. Ивана и Даниила обогнала повозка с хлебом. От хлеба шёл пар и приятный запах.

   Каменные храмы Новгорода отличались простотой форм и северной суровостью. Простой не значит бедный. В этом северном крае умели считать деньги, умели копить добро и с умом им распоряжаться. Новгород был богат. Главным его богатством был его народ: бояре, купцы, разного рода дельцы и простые ремесленники. Этот город притягивал тех, кто хотел и не боялся устроить своё дело и рисковать в торговле. Если дело не двигалось, можно было идти работником или даже холопом к какому-нибудь богачу – купцу, дельцу или боярину. Такого благодетеля нужно было ещё найти – никому не нужен был в доме лишний рот. Всё это из года в год, из века в век было устроено самим народом. Народ здесь жил гордый и независимый. Ни князь, ни вождь стояли во главе этого необычного государства, но сам народ новгородский. Новгородцы на вече выбирали своих представителей и главного представителя – посадника; кандидатуру князя также утверждали на вече. Князь, приглашённый из какого-нибудь русского княжества, должен был управлять Новгородом, сообща с посадником и советом представителей концов и улиц, тысяцким и вечем. Ещё князь выполнял роль главного воеводы и отчасти судьи. Если князь совершал что-то, что не нравилось большинству новгородцев, его изгоняли из города: "указывали путь".

   Лавка Осьмуши была просторной, бревенчатой. В передней её части был вход для покупателей и перегородка, за которой находились хозяева и работники. В углу справа за перегородкой была икона святой Софии с лампадкой. Лампадку зажигали каждый раз при открытии лавки. За перегородкой прямо была дверь, ведущая на склад, где находились мешки с солью, разные вещи и продукты, которыми расплачивались покупатели за соль. Осьмуша платил ежегодный налог в городскую казну в виде мешка соли за право торговли в центре города.

   Иван встал на скамью и зажёг лампадку. Широкие двери лавки были открыты, и в лавке было светло. В стене сбоку от дверей были два маленьких окна, таких узких, что в них не мог пролезть человек.

   Даниил веником вымел пыль и сор с дощатого пола на улицу. Покупателей пока не было. Даниил прошёл за перегородку и сел рядом с Иваном.

– Когда твои родители заплатят за тебя выкуп? – спросил Иван.

– Не знаю. Твой отец отослал им письмо неделю назад. Когда оно ещё дойдёт до Владимира.

– Кто твой отец?

– Он был дружинником, как и я. У Всеволода. Всеволод был великим правителем. Отец всегда гордился, что служил у него. Теперь у него большая усадьба около Боголюбова. Он разводит коней. Рядом с его усадьбой образовалось небольшое село. С его жителей мой отец берёт небольшой налог.

– Он наверно очень богат?

– Он очень уважаем, но в последнее время у него дела шли не очень хорошо; во Владимирской земле не так много богатых людей, как например в Новгороде. Торговля конями идёт ни шатко, ни валко. Кони нужны в основном дружинникам и князьям, а у них есть свои конюшни. Я думаю, мой отец предложит за меня несколько коней.

– Здесь тоже коня не так просто продать. У нас дома нет конюшни.

   Появилась первая покупательница. Девушка с длинными тёмными волосами в синем платье всё время прятала глаза, как будто извиняясь за свою некрасивость. Она попросила кружку соли. Даниил насыпал соль в глиняную кружку и смотрел, изучающе на девушку. Она старалась не смотреть ему в глаза. За соль девушка расплатилась небольшим мешком ржаной крупы. Через некоторое время в лавку зашёл мужчина лет сорока с длинной бородой. Он приехал на телеге, запряжённой гнедой лошадью. Мужчина расплатился за соль шкурой белого песца. Он купил мешок соли. Затем на коне подъехал молодой человек в синем кафтане расшитом жёлтыми нитями. Это был слуга знатного боярина. Он привязал коня к шесту у входа в лавку. Он купил мешок соли, расплатившись за него маленькой серебряной монетой.

   Иван показал монету Даниилу и сказал:

– Арабская.

   Долго не было покупателей. Иван и Даниил сидели на лавке.

– У тебя есть невеста? – спросил Иван.

– Нет.

– Почему?

– Не нашёл ещё.

– Странно. Ты не урод и тебе уже девятнадцать лет.

– Это дело такое, в котором лучше не торопиться.

– Говоришь, как мудрец; тебе наверно надо было идти в попы.

– Я не хочу быть попом. Расскажи про свою невесту.

– Её зовут Ружана. Она дочь кузнеца. Мы уже договорились, что поженимся. Отец её вроде не против. Моя матушка и сестра ходили к ведунье и узнавали о роде Ружаны. Ведунья сказал, что у неё род чистый.

– Что это значит?

– Значит, что на ней можно жениться, и она может родить здоровых и добрых детей.

– Попы ругают ведунов и колдунов.

– Знаю, но как без них? Как узнать о человеке? Ты знаешь о Доброславе – известном богатыре новгородском?

– Нет. Не слышал.

– Он женился на красавице Добронеге. Она была очень красива: голубые глаза, волосы чёрные, как крыло ворона, ниже плеч, стройный стан и белая кожа. К ней сватались даже именитые бояре, но сердце своё она отдала Доброславу. Они женились. Добронега долго не могла родить, через три года после свадьбы родила мёртвого мальчика, потом ещё одного мёртвого мальчика. Доброслав отчаялся, начал пить хмельное. Ему говорили, советовали отправить жену в монастырь и жениться на другой, но он всё равно очень любил свою жену и не готов был с ней расстаться. Ему советовали пойти к ведуну и посоветоваться с ним, как можно помочь его горю. Ведун сказал, что на роде Добронеги лежит проклятье, что даже если у них родится ребёнок, у него будет тяжёлая горькая судьба. Отец Добронеги был купцом, и он иногда торговал людьми, даже детьми; за это бог и наказал весь его род. Добронега всё же родила сына. Доброслав был счастлив. Когда его сыну было шесть лет, он сгорел во время пожара в доме. Доброслав был в отчаянии и через какое-то время ушёл в монастырь простым монахом. Он предлагал и Добронеге идти в монастырь, но она отказалась.

– Что с ней было потом?

– Говорят, что она жила весело и принимала в своём доме мужчин за плату.

– Какая мерзость.

– Недаром говорят знающие люди, что надо бояться красивых женщин, потому что они суть первые слуги дьявола.

– Глупости. Я, если женюсь, то только на красивой. Зачем мне жена уродина?

– Потом пожалеешь.

– Поглядим.

   В конце августа слуги отца Даниила привезли в Новгород двух рыжих жеребцов и одну гнедую кобылу. Кроме коней слуги передали Осьмуше четыре серебряные гривны.

   Он стоял во дворе дома Осьмуши рядом с двумя слугами отца. Осьмуша в синем кафтане и красных сапогах спустился с крыльца и подошёл к Даниилу. За Осьмушей шёл сын его Иван.

– Ты свободен, – объявил Осьмуша. – Лошадей продать сразу не получится, я их попросил подержать в своей конюшне свояка. Выкуп не тот, что я хотел получить. Но это лучше, чем использовать тебя, как раба – работник ты не расторопный.