Николай Харин - ДАртаньян в Бастилии Страница 41

Тем временем подоспевшие на выручку мушкетерам солдаты гарнизона видят в свете факелов испуганных лошадей, несущих пустую карету с хлопающими дверцами, в карете неподвижно лежит мушкетер, сопровождавший арестанта. Карета проносится мимо. В разные стороны разбегаются мятежники, только темные их силуэты мелькают во тьме. Все говорит о том, что арестанту удалось скрыться.

Стражники во главе с офицером обыскивают все близлежащие кусты, осматривают дорогу, действительно обнаруживая в дорожной пыли множество следов людей и лошадей, после чего, окликая на разные голоса давешнего мушкетера и пожимая плечами, возвращаются восвояси, то есть — в тюрьму.

Побег несомненно обнаруживается не сразу.

Таков был план, рожденный мыслью Портоса. Еще раз подивимся силе мужской дружбы, заставляющей подчас совершать, казалось бы, невозможное.

Глава двадцать шестая,

в которой Портос начинает думать, что его план имеет некоторые изъяны

Итак, решено было немного повременить, чтобы д'Артаньян смог управиться с толстыми железными прутьями оконной решетки.

— Ну, уж за ночь-то, я думаю, наш гасконец способен сокрушить всю решетку, — заявлял Портос. — Поэтому мы можем выступить следующей ночью, если, конечно, будет достаточно темно. Признаюсь, мне не терпится обнять д'Артаньяна и оставить с носом всех тюремщиков Бастилии, сколько их там ни есть. Представляю, какую физиономию состроит комендант, когда ему доложат о побеге!

Атос внимательно поглядел на разгорячившегося Портоса, словно бы желая что-то сказать, но, видимо, передумал и лишь слегка пожал плечами. Арамис же, бросив один из своих быстрых взглядов в сторону Атоса, увидел его жест и, поняв, что продолжения не последует, отвел глаза.

— Мы должны предупредить д'Артаньяна, — произнес Арамис после некоторой паузы.

— Мы это и сделаем.

— Прежним способом? Я имею в виду тюремщика.

— Нет, это рискованно! Тюремщик может обо всем дога даться, если уже не заподозрил неладное, — рассудительно заметил Портос.

— И я так думаю.

— Вот видите. А вы какого мнения, Атос?

— Того же, что и вы с Арамисом.

— Тогда — арбалет. Доверим это дело Планше или в этот раз вы хотите попробовать сами, Арамис?

Арамис вздохнул:

— Давайте попробую я.

На этот раз даже Портос заметил, что его друзья не проявляют особого энтузиазма. Он обеспокоенно повернулся к Арамису:

— Что-нибудь не так?!

— Почему вы решили?

— Я чувствую.

— Портос, уверяю вас, все в порядке.

— Но я вижу, что это не так!

— Право же, вы ошибаетесь.

— Нет, я вижу, что вы думаете о чем-то и это вас беспокоит.

— Уверяю вас, я всегда о чем-нибудь думаю.

Портос заколебался. Он не мог не согласиться с последним доводом Арамиса.

— Это правда! Это, черт возьми, правда!

— Вот видите! Что же вас беспокоит?!

— Да нет же, это вы чем-то обеспокоены! И меня беспокоит то, что я не могу понять чем!

Вместо ответа Арамис внимательно посмотрел на Атоса.

Атос понял.

— Нашего друга беспокоит сущая безделица, Портос.

— Так скажите же мне — и дело с концом!

— Сказать вам?

— Ну да.

— Эта безделица — разбитое стекло.

— Разбитое стекло?!

— Понимаете?

— Решительно ничего не понимаю!

— Да ведь наутро в камеру явится надзиратель.

— Конечно! Он принесет д'Артаньяну завтрак. Бедняга, в тюрьме, должно быть, совсем пропадает аппетит.

— Вы правы. Но он не только принесет завтрак, но и заметит, что стекло выбито.

— Правильно. Но ведь вы сами, Атос, не раз говорили мне, что д'Артаньян самый умный из нас. Он что-нибудь придумает. Например… — и Портос задумался. — Например… он может сказать, что стекло разбили камнем снаружи.

— Портос, для того чтобы добросить камень до третьего этажа Базиньеры через крепостную стену и два рва, не хватит даже вашей исполинской силы.

— Ну… в таком случае…

— В таком случае ему останется уверить тюремщика в том, что он сам разбил это злополучное окно по небрежности или в припадке раздражения. Надеюсь, у д'Артаньяна это получится достаточно убедительно, хотя тюремщик, разумеется, заподозрит неладное.

— Но что он сможет сделать?! — воскликнул Портос.

— Первое, что он сделает, по моему мнению, — как всегда спокойно продолжал Атос, — это доложит начальству.

— Допустим, так и произойдет. Что же будет дальше?

— Может быть, окно застеклят вновь и этим дело и кончится…

— Это то, что нам и нужно, не так ли?!

— Не совсем.

— Не совсем?! — вскричал изумленный гигант. — Не совсем? А что же в таком случае нужно нам?

— Чтобы окно не стеклили вовсе.

— А…

— Потому что вы ведь предлагаете вновь разбить его, не так ли?

— Да, но… теперь дело представляется несколько в ином свете. Похоже, план, который поначалу казался мне просто превосходным, все же имеет некоторые слабые места…

— А ведь я только начал, Портос.

— Только начали?!

— Совершенно верно. Итак, если окно застеклят, нам не стоит разбивать его на следующую же ночь снова. Тут уж и всей гасконской фантазии нашего друга не хватит, чтобы объяснить столь странное явление.

— Вы правы, разумеется. Но что они могут сделать?

Вставить новое стекло — и только, — возразил встревоженный Портос.

— Отнюдь. Например, перевести д'Артаньяна в другую камеру. С окном, выходящим во внутренний двор.

— Черт!

— Обыскать камеру.

— Обыскать камеру?!!

— Именно. Перевернуть все вверх дном.

— Но тогда они неминуемо обнаружат…

— Вы поняли, не так ли?

— Ох! Лестница, пилки, кинжал, кляп… Тогда все пропало!

Атос пожал плечами:

— Просто тогда нам не удастся вытащить нашего друга тем способом, которым мы собирались. Поищем другой.

Портос сник.

— Но может быть, им не придет в голову обыскивать камеру? — В голосе великана еще теплилась надежда.

— Маловероятно, но возможно, — проговорил Арамис своим мелодичным негромким голосом. — Однако следует принять во внимание еще одно обстоятельство.

На лице Портоса появилось несвойственное ему выражение — в глазах простодушного гиганта мелькнул испуг. Он почувствовал, что последний разящий удар всей закачавшейся конструкции нанесет именно Арамис.

— Еще одно?!

— Только одно. Но существенное.

— Ах, Арамис! План казался мне таким многообещающим!

— Мне тоже, за неимением лучшего, но по зрелом размышлении…

— Не мучьте же меня! Говорите скорее!