Александр Зеленский - Чекан для воеводы (сборник) Страница 41

— Вина мало, — бормотал во сне Орлов-старший. — Сенька Белый скажи Сеньке Черному, чтобы еще вина принес…

— Бредит, — сказал Орлов-младший. — Слабоват стал мой драгоценный братик. Качка, видать, его доконала. Пить он больше не может… А мы с тобой, гусар, еще выпьем. Нам морским гусарам, качка, раз плюнуть…

Граф Алексей, заснувший прямо за столом кают-компании пиратского судна, видел пречудесный сон. Да и не сон это был вовсе, что-то другое. Будто бы он — Алексей — в одночасье перенесся далеко-далеко назад во времени и был теперь никакой не граф, а самый что ни на есть Патриарх Константинопольский. И слышит это он, Патриарх, от причетников известие, что благочистивый муж по имени Феофан, отличавшийся богоугодными делами, заказал известному в Византии иконописцу Аггею три образа — Спасителя, Богоматери и чудотворца Николая. И будто бы иконы уже готовы и Феофан просит Патриарха почтить их молебном.

— Пойду, — сказал Алексей-Патриарх. — Чего не пойти? Дело Божеское…

И вот он в богатом доме Феофана видит три иконы, а сам говорит:

— То икона Спасителя. Слава Тебе, Боже наш, Спаситель, создавший всякую тварь на земле! И икона Божьей Матери здесь. Хорошо написал живописец и сей образ Пречистой Богоматери, родившей нам Человеколюбца Бога! А это кто таков? Зачем здесь изображение Николая, епископа Мирликийского? Он был смердович, низкого рода, и изображению его не прилично стоять с этими двумя иконами. Вынести третий образ вон!

— Так ведь сам чудотворец Николай сподобил меня заказать все три иконы, явившись в сновидении, — попытался объясниться Феофан, но Патриарх и слышать ничего не желал. Пришлось подчиниться его желанию.

Вечером, когда застолье было в полном разгаре, Феофан хватился, что у него вышел запас вина. Тогда он потихоньку удалился из пиршественной залы и зашел в отдельную комнатушку, где ютился теперь образ святителя Николая. Там он стал усердно молить чудотворца, чтобы угодник Божий умножил запас вина в его доме. Окончив молитву, Феофан вернулся на пир и со священным трепетом убедился, что ранее пустые кувшины вновь заполнились до краев вином, да еще каким!

— Такое вино я пробывал только у императора Леонтия, — сказал Алексей-Патриарх.

А на следующее утро Патриарха срочно позвали на остров Гердала, чтобы он прочитал святое Евангелие над дочерью высокопоставленного царского вельможи, одержимой бесом. А на обратном пути…

Алексей в образе Патриарха все чувствовал, все переживал, как наяву. Сильнейший шторм обрушился на его корабль. Как же мотало утлое суденышко, как же бросало и швыряло по воле волн. И вот в заключение всего огромная волна прокатилась по палубе, подхватила Алексея-Патриарха и сбросила в воду. Морская пучина стала засасывать его, тянуть вниз. И тут утопающий нашел в себе силы взмолиться к небесам и особенно к Николаю Угоднику:

— Согрешил я пред тобою, святитель Николай! Прости меня и избавь от этой глубины и напрасной смерти…

А соленая вода забивала ноздри, горло, не давала слова молвить.

Но святой Николай услышал призыв тонущего и поспешил на помощь. И Патриарх, а вместе с ним и Алексей увидел святого угодника Божия, идущего по морю, яко по суху. Он протянул утопающему руку и произнес:

— Смердовича ли призываешь, на образ которого не хотел и смотреть?

И голос этот, прозвучавший тихо и ласково, все же многократно перекрыл шум бесновавшейся стихии.

— Согрешил я, — сказал Алексей-Патриарх, избавь меня, великий святитель Христов, от напрасной смерти. И я прославлю тебя, Божия угодника, скорого в бедах помощника.

— Не бойся, брат, — ответил ему святой Николай, — ныне от потопления морского избавляет тебя Господь Бог наш мною, рабом Своим. Вернись на судно, а когда прибудешь домой, паси хорошо стадо Христово.

И Алесей-Патриарх очутился на судне своем…

— Ты уже проснулся, братик? — спросил Федор, заметив, что Алексей вскочил на ноги и, выпучив глаза, уставился на нас с Федором, все еще продолжавших бражничать.

— Это святитель Николай спас меня!.. — проговорил Алексей, отплевываясь и отдуваясь, как будто нахлебался морской воды по самое горло.

— Любит тебя Господь Бог, братик, раз помогает по молитвам Николая Угодника. Давай за это и выпьем…

Ты, Поприщин, не поверишь, но уже во второй раз я видел тот же чудесный сон, что и граф Алехан. Точно, старая погудка на новый лад. И теперь я был просто огорошен и даже растерян, ведь и задремал-то я на какое-то мгновение, а мне привиделся такой длинный, подробный сон. И кажется мне теперь, Поприщин, что образовалась между мной и моим благодетелем некая духовная связь, от которой жду великих плодов, чудесных и важных, в будущем.

Ну вот и все. На этом, приятель, прощай. Обо всем расскажу тебе при нашей встрече, если Бог даст. А сейчас на горизонте показались паруса малого корабля. Это возвращаются пиратские разведчики. Значит, ждет нас впереди хорошая драка…»

VII

Темная претемная ночь накрыла непроницаемым покрывалом земли, принадлежавшие Медменхенскому аббатству, находившемуся часах в трех быстрой езды от Лондона в северном направлении. Наступало самое время для разгула нечистой силы и она сразу воспользовалась данной ей, хоть и временной, свободой. Члены элитного клуба, носившего вызывающее название «Адский огонь», построившись в длинную колонну по двое, приготовились зажечь черные свечи и пройти на традиционную ежегодную мессу в глубь каскада пещер, находившихся прямо под строениями аббатства.

— Вам не доводилось бывать здесь раньше? — поинтересовался скромный уэст-уайкобский землевладелец Фрэнсис Дэшвуд, одетый во все черное, своего спутника лорда Каскарта — длинного сухопарого джентльмена, недавно вернувшегося из России.

— Честно признаться, не доводилось, дорогой Фрэнсис. Хотя наслышан, что раз в год тут собирается весьма изысканное общество…

— Совершенно верно! — воскликнул Дэшвуд — круглолицый, улыбчивый господин с большим чувством собственного достоинства, в голове которого гнездились сотни авантюрных проектов, некоторые из которых уже были претворены в жизнь, другие же только замышлялись. — Посмотрите на всех этих джентльменов, почтивших мессу. Кого вы только здесь не увидите! Министры, блестящие королевские придворные, банкиры — все они имеют и имели отношение к… разведке! Видите того маленького человечка в маске, что скромно примостился в конце колонны? Попробуйте догадаться, кто это может быть?

— Могу только гадать, — пожал плечами лорд Каскарт — посланник английского короля Георга при дворе русской императрицы Екатерины Второй.