Рекс Бич - Хищники Аляски Страница 41

— Давай теперь вдвоем возвращаться домой, — предложил Гленистэр.

Они согласились выходить вместе, зная, что опасность может поджидать их за каждым углом. Их оставили на время в покое, хотя как-то вечером Гленистэр увидал тень, скользнувшую от их хижины в направлении непроглядной темной тундры; казалось, кто-то поджидал его у дверей и затем скрылся, увидав, что он не один. Он решил никогда не выходить без оружия…

Через несколько дней Дэкстри вернулся домой около десяти часов. Гленистэр сидел, занятый писанием писем. Старик закурил папиросу и, вдыхая дым ее, заговорил:

— Сегодня я сам чуть не попал на тот свет. Меня приняли за тебя, и я вовсе не желаю повторения этого комплимента. Мы с тобой почти одинакового роста и носим одинаковые шляпы. Я выходил из-за кучи сложенного леса, когда на меня выскочил молодой человек и приставил мне револьвер к носу. Он уже собирался снести мой скальп, когда вдруг узнал меня. Тогда он опустил оружие и сказал: «Извините, я ошибся Проходите».

— Ты узнал его?

— Разумеется. Догадайся, кто?

— Не могу.

— Бронко Кид.

— Вот как! — воскликнул Гленистэр. — И ты думаешь, он поджидал меня?

— А кого же еще, скажи, пожалуйста? Тут дело совсем не в Мак Намаре и не в том скандале с игрой; тут кроется что-то иное.

Дэкстри впервые упоминал о происшествии в «Северной».

— Я не знаю, почему он зол на меня. Я не делал ему никаких одолжений, — цинично заметил Гленистэр.

— Ну, смотри в оба, вот и все. Я бы охотнее помирился с Мак Намарой и всеми его мошенниками, чем с этим игроком.

В последующие дни Гленистэр постарался встретить владельца «Северной» лицом к лицу, но Кид окончательно исчез. Его не было видно ни вечером в игральном зале, ни днем на улице. В день бала в гостинице молодой человек, все еще разыскивая его, случайно встретил одного из «Бдительных», который сказал ему:

— Разве вы не опоздаете на митинг?

— Какой митинг?

Убедившись в том, что они одни, заговорщик сказал:

— Сегодня вечером в одиннадцать часов митинг. Кажется, дебатируется важный вопрос. Я думал, вам дали знать.

— Странно, — сказал Рой. — Это, наверно, произошло случайно. Я пойду вместе с вами.

Они перешли через реку в менее людный квартал и постучались у дверей большого, неосвещенного склада, окруженного с трех сторон высокой деревянной изгородью, за которой находились в большом количестве уголь и лес. Их впустили, и они, пройдя мимо плохо освещенных и высоко наваленных груд товаров, дошли до задней комнаты. Здесь хранились нежные товары во время холодов; окон не было. Идеальное помещение для тайных сборищ.

К удивлению своему, Гленистэр увидал тут всех членов союза, не исключая Дэкстри, которого он считал сидящим дома. По-видимому, происходили прения, так как председатель находился на своем месте, а члены собрания восседали на ящиках, бочках и кипах товаров. Неровный свет плохо освещал серьезные лица шестидесяти «Бдительных», известная неловкость изобразилась на них при входе Гленистэра. Председатель слегка сконфузился, но лишь на одно мгновение. Гленистэр почувствовал приближение важных и страшных обстоятельств; напряженность сказывалась в позах и выражениях лиц людей. Он хотел расспросить соседа, но председательствующий уже продолжал свою речь:

— Мы соберемся здесь без шума и в полном вооружении к часу ночи; советую вам не болтать и не распугать этих мерзавцев.

— Я опоздал, товарищ председатель, так что не знаю ваших намерений, — сказал Гленистэр. — Я понимаю, однако, что вы собираетесь действовать, и хочу быть с вами заодно. Могу ли я узнать, в чем дело?

— Конечно. Дело дошло до того, что умеренные средства уже стали бесцельны. Мы решили действовать и действовать быстро. Мы истощили все законные средства борьбы и теперь хотим уничтожить эту шайку разбойников совместными усилиями. Мы соберемся через час, разделимся на три группы по двадцати человек, с начальником в каждой. Затем отправимся к домам Мак Намары, Стилмэна и Воорхеза, возьмем их в плен и…

Он окончил широким движением руки.

Гленистэр молчал несколько минут. Толпа упорно смотрела на него.

— Вы основательно обсудили это? — спросил он.

— Как же! Мы поставили вопрос на голосование, и он прошел единогласно.

— Друзья мои, когда я вошел сюда, я почувствовал себя лишним, почему, не знаю, так как я более других работал по организации нашего движения и пострадал не менее других. Я хочу знать, преднамеренно ли меня исключили из этого собрания?

— Это затруднительный вопрос, — серьезно ответил председатель. — Однако, если товарищи пожелают, то я буду говорить за всех.

— Да, говори. Валяй, — ответили голоса присутствующих.

— Мы не сомневаемся в вашей лояльности, Гленистэр. Но мы не просили вас на это собрание, зная ваше отношение, лучше сказать — ваши чувства, к племяннице, то есть я хотел сказать к семейству судьи Стилмэна. До нас с разных сторон дошло, что на вас там произвели давление во вред вам и интересам вашего компаньона. В деле же «Бдительных» сентиментальные чувства не могут играть никакой роли. Мы идем производить суд и считаем, что лучше всего вас игнорировать, дабы обойтись без споров и неприятностей.

— Это — ложь! — хрипло закричал молодой человек. — Проклятая ложь! Вы боялись неприятных разговоров со мной. Вы были правы: я поговорю с вами. Вы намекнули на мои чувства к мисс Честер, так позвольте вам сказать, что она невеста Мак Намары, а мне до нее никакого дела нет. Кроме того, скажу вам, что я не дам вам ворваться в ее дом и повесить ее дядю, даже если он мерзавец. Нет! Нам не надо таких насилий, мы и без них выиграем свое дело. Будем бороться, как люди, а не безобразничать, как стая волков. Если хотите помочь нам, то возвратите нас обратно на прииски и поддержите нас там, но ради Бога, не опускайтесь до убийства и тактики итальянской мафии.

— Мы знали, что вы будете рассуждать таким образом, — сказал председатель под недовольный ропот толпы.

Один человек заговорил:

— Мы хладнокровно обсудили все это, Гленистэр; тут дело идет о нашей жизни и нашей свободе.

— Верно! — прибавил другой. — Мы не в состоянии захватить прииски, потому что у Мак Намары есть солдаты, которые пристрелят нас. Вы последний должны бы возражать против этого.

— Не спорю. Мак Намара заслуживает линча, но не Стилмэн. Он слабый старик, — кто-то презрительно фыркнул, — и у него в доме живет женщина. Он единственный ее защитник, и вам придется убить ее, чтобы добраться до него. Если вам это кажется необходимым, то схватите других, а его оставьте.

Но они только отрицательно покачали головами и стали проталкиваться мимо него.