Николай Харин - ДАртаньян в Бастилии Страница 44

Повезло также Планше и Атосу — в ту ночь им удалось целыми и относительно невредимыми избежать рук бастильских стражников. Не повезло одному д'Артаньяну — его положение не переменилось.

Глава двадцать восьмая

Кардинал сверяется со списком

Вечером, сидя у растопленного, несмотря на относительно теплую погоду, камина, Ришелье перелистывал страницы красной записной книжки. Буковые поленья рассыпались на краснеющие в полутьме кабинета угли и грели ровным, мягким теплом. Высокие стрельчатые окна замутились из-за наступивших сумерек и теперь отливали синевой, поблескивая, словно зеркала. За окнами капли дождя шелестели по листьям.

Его высокопреосвященство только что отпустил утомленных писцов, оставивших после себя множество бумаг на просторном столе. Лакей неслышно зажег свечи и удалился, бесшумно ступая.

— Шарль де Гиз, — повторил Ришелье, словно пытаясь вызвать образ герцога, и перелистнул страничку. — Господин де Гиз предложил сослать меня в Рим. Не Бог весть какая кара, принимая во внимание, что Папа — человек умный и благоволит ко мне. Такая снисходительность к моей скромной особе делает вам честь, герцог Лотарингский. Я меряю той же мерой.

Кардинал взял в руки перо. Потеребил клинообразную бородку. Перо коснулось бумаги. Против имени де Гиза появилось короткое слово «ссылка».

…И герцог де Гиз был сослан…

Покончив с этим пунктом, Ришелье отправился к королю.

— На следующего я напущу моего незаменимого мерзавца Партичелли, бормотал он по пути.

— Что это за бумагу вы принесли мне, господин кардинал? — вскинул бровь король.

— Я подумал, что вашему величеству пригодился бы дельный министр финансов, а так как именно сейчас у нас открылась вакансия…

— В самом деле. И насколько мне известно, этот мошенник Партичелли, сын известного лионского банкира и негодяя, уже домогается этого места. Надеюсь, вы не за него просите, герцог?

— Что вы, ваше величество! Я бы рекомендовал господина д'Эмери. Он живет не в Лионе, а в Париже.

— А-а, это другое дело! И вы ручаетесь за него? Ну что же, по крайней мере это француз, а не мошенник Партичелли, за которого, как меня уверяли, вы будете хлопотать.

— Не стоит беспокоиться, ваше величество. Партичелли уже повешен, отвечал его высокопреосвященство, не моргнув глазом.

— Надо полагать — поделом! Тем лучше, — беспечно согласился король, с легким сердцем подписывая приказ.

Людовик XIII не знал, что сын лионского банкира после смерти своего папаши перебрался в Париж, приняв новую фамилию. Он стал называться д'Эмери.

Новоявленный министр финансов Партичелли-д'Эмери известен тем, что долгое время был любовником Марион Делорм. Обладая особенным талантом налагать подати и пошлины, он был просто необходим кардиналу. Вскоре после своего назначения министр финансов отбыл в Лангедок.

Это было началом атаки на Монморанси.

Не имея возможности покончить с губернатором Лангедока сразу, его высокопреосвященство повел правильную осаду.

Отправив нового министра финансов с тайным поручением в Лангедок, Ришелье мог подумать и о Бассомпьере. Бассомпьер был всегда под рукой, так как командовал швейцарской гвардией, расквартированной в Париже.

Его высокопреосвященство призвал капитана своей гвардии де Кавуа.

— Послушайте, де Кавуа, — сказал первый министр Людовика XIII, — все уверяют, что маршал Бассомпьер обладает каким-то чудодейственным талисманом, который оберегает его ото всех напастей.

— Не могу об этом судить, ваше высокопреосвященство, — с поклоном отвечал де Кавуа. — Но госпожа де Шатле рассказывала, что у маршала есть какая-то волшебная ложка, полученная его супругой от своего отца — старого графа Оржвилье. Эту ложку якобы тот получил от феи.

— От кого?!

— От феи, ваше высокопреосвященство.

— Вы верите в фей, де Кавуа?!

Капитан замялся. Лицо его приняло оттенок, под стать Красному мундиру кардинальской гвардии.

— Впрочем, вы имеете на то основания, — добродушно промолвил кардинал, видя крайнее замешательство своего офицера. — Обладая такой женой, какую имеет вы, любезный де Кавуа, любой поверит в существование фей.

— Вы очень добры, ваше высокопреосвященство, — отвечал бравый капитан, красный как рак, но обрадованный тем, что кардинал, очевидно, пришел в благоприятное расположение духа.

— Но — к делу. Я вызвал вас по неотложной надобности.

— Слушаю, ваше высокопреосвященство.

— Пришло время проверить силу пресловутого талисмана.

Вот приказ об аресте маршала Франсуа Бассомпьера и препровождении его в Бастилию.

— Приказ будет выполнен, ваше высокопреосвященство!

— Еще одно. Маршал — лицо весьма популярное. Необходимо произвести арест и доставку арестанта так, чтобы шума было поменьше. Например, ночью. Все же этот господин был любимцем Генриха Четвертого.

— Понятно, ваше высокопреосвященство.

— И заметьте, де Кавуа, дело не терпит отлагательства.

— Этой же ночью он будет в Бастилии.

Де Кавуа, поклонившись, покинул кабинет первого министра, а Ришелье снова достал книжечку и вычеркнул из нее еще одно имя.

Его преосвященство имел множество причин не любить Бассомпьера. Однако это не мешало ему до поры до времени приберегать маршала, даря его показной благосклонностью, — он выигрывал для кардинала сражения, а следовательно, был полезен. Приняв участие в заговоре против его особы, Бассомпьер перешагнул черту, он стал опасен для кардинала, хотя бы потому, что имел влияние на короля.

Дю Трамбле стал глазами и ушами кардинала. Он предупредил его о заговоре.

Де Кавуа был шпагой кардинала. Он должен был упрятать стареющего маршала в тюрьму.

Глава двадцать девятая

Совет госпожи де Кавуа

Как видно из предшествующей главы, капитан гвардейцев его высокопреосвященства имел жену. Именно ее суровый кардинал сравнивал с теми волшебными существами, которые обитают в сказках и народной молве, называясь феями.

Что же представляла собой госпожа де Кавуа? Она была молода — на шесть или семь лет моложе своего супруга, а более мы ничего не станем добавлять, чтобы не показаться неделикатными по отношению к даме. Она была красива и одевалась с таким вкусом, что благородная простота ее туалетов неизменно подчеркивала это ее природное свойство. Наконец, она была умна, что в сочетании с упомянутыми качествами ставило ее на высоту почти недосягаемую, в силу крайней редкости подобного набора положительных качеств.