Владимир Малик - Посол Урус-Шайтана [Невольник] Страница 47

— Понимаю, — сказал Звенигора.

— Но главное задание, Арсен, дорогой мой другар, освободить Златку… Об этом надо думать прежде всего…

— Подождите!.. У меня есть ещё одна просьба! — На пороге стояла Анка. Она вошла тихо и, очевидно, слышала конец беседы. — Много лет прошло с тех пор, как украли наших детей. Теперь мы узнали о Златке. А Ненко?.. У меня до сих пор ещё теплится надежда, что я когда-нибудь встречу нашего Ненко… Он жив! Материнское сердце чувствует… Может, удастся, другар, встретить кого-нибудь ещё, кто помнит негодяя Гамида, расспроси осторожно о той давней истории. Чего доброго, найдётся и след сына…

Воевода нахмурился и отошёл к окну. Анка остановилась перед Звенигорой.

— Я постараюсь узнать, пани Анка, — тихо сказал казак. — Но столько лет прошло…

— Не думай, что мы не искали его! — Женщина побледнела, глаза её затуманились. — Младен не жалел ни сил, ни денег… Однако ничего определённого мы не узнали. Гамид словно в воду канул. А с ним исчезли и дети… Одна-единственная весточка дошла к нам от одной старой ахчийки[82] из Ямболя. Она рассказала, что однажды в харчевне её хозяина остановился молодой ага со свитой. С ним было двое детей, которых ага приказал ей искупать… Девочка тихо сидела в уголке и испуганно, как затравленный зверек, смотрела на чужих людей, а мальчик все время плакал, отбивался от аги, отказывался есть и был очень грязный.

Старушка уговорила мальчика раздеться и посадила в корыто, начала купать. Когда ага на минутку вышел, она спросила мальчика, как его звать. «Ненко», — ответил тот. Но в это время вернулся со двора ага и приказал замолчать. Так ахчийка и не успела узнать у мальчика, кто они и откуда. Однако хорошо запомнила, что у мальчика на правой руке, ниже локтя, три белых шрама… Такие шрамы были у нашего Ненко…

Голос женщины задрожал, она замолкла. Воевода обнял её за плечи, утешая, и незаметно подал знак Звенигоре, чтобы он оставил их.

Звенигора молча поклонился и вышел.

3

На следующий день на перевале Вратник появился большой купеческий обоз. Взмыленные кони с натугой тянули тяжёлые крытые возы. Возницы то подбадривали усталых животных криками, то хлестали кнутами.

Впереди обоза, удалившись шагов на сто, ехали два всадника. Это были Звенигора и Драган. Но их трудно было узнать: Звенигора переоделся богатым львовским купцом-турком, на боку у него кинжал и два пистолета, искрящихся на солнце перламутровыми рукоятками. Драган одет скромнее, широкие поля шляпы затеняют худое загорелое лицо, в руке тяжёлая дубовая палица.

Узкая каменистая дорога круто поднималась вверх. По обеим сторонам мрачной стеной стояли сосновые и еловые леса. Зелёная тишина, наполненная густыми запахами трав и смолы, дышала тревожным покоем, заставляла путников внимательнее всматриваться в пустые заросли.

— Скоро? — спросил Звенигора.

— Сейчас уж перевал, — ответил Драган. — За этим поворотом нас ждут. А застава стражников чуть дальше… Услышат стрельбу — прибегут.

Несколько минут спустя обоз достиг вершины перевала. Здесь было просторно. В одном месте дорога расширялась так, что образовывалась большая площадка, поросшая вереском и загромождённая мелкими камнями. Слева площадка заканчивалась крутым обрывом, справа стоял непроходимый ельник.

— Здесь, — сказал Драган и, приподнявшись, свистнул.

И сразу же затрещали в лесу выстрелы из пистолетов и янычарок. Возницы остановили коней, начали торопливо разворачивать возы назад. Снова загремели выстрелы. Над головами просвистели пули. Бросив на произвол обоз, Звенигора и Драган ударили под бока коней, понеслись вперёд, крича:

— На помощь! На помощь! Разбой!..

Издалека донеслись удары колокола. Драган завопил ещё громче:

— Сюда! На помощь! Грабят!..

Стрельба прекратилась. Возы развернулись, и возчики погнали коней вниз. На дороге осталось десятка два вооруженных людей, выскочивших из леса. Некоторые из них погнались было за Звенигорой и Драганом, но, заметив конный отряд стражников, вынырнувших с криком и свистом из-за красноватой скалы, повернули назад и присоединились к своим товарищам.

— Что здесь происходит, гнев аллаха на ваши головы! — гаркнул, останавливаясь перед убежавшими, дородный пожилой халавуз[83] с окладистой седой бородой.

Звенигора соскочил с коня, поклонился, ударив руками о полы кафтана:

— Разбойники! О аллах! Догоните негодяев! Они забрали все мои возы с товарами! О вай, вай! Что я теперь буду делать, несчастный?.. Прошу вас — догоняйте! Я щедро всем заплачу!..

Однако стражники не тронулись с места. Халавуз приложил ко лбу руку козырьком и посмотрел на дорогу, где вдали виднелись гайдутины.

— Их много? — спросил он.

— А кто их знает, — вмешался в разговор Драган. — Может, двадцать, а может, и пятьдесят…

— Нас слишком мало, чтобы их преследовать, — перебил халавуз.

К вечеру «купцы» в сопровождении двух стражников прибыли в Сливен — небольшой городок в южном предгорье Средней Планины. Кривыми улочками добрались до базарной площади, завернули в хан — заезжий двор, где можно было поесть и переночевать. Хозяин хана, старый, но расторопный Абди-ага, хорошо разбирался в людях и сразу, по одежде, оценил нового постояльца.

— Весь мой дом к услугам высокочтимого аги, — поклонился он Звенигоре. — Что будет угодно?

— Комнату для меня и моего проводника. Ужин на двоих. И — покой. Я хочу отдохнуть после всего, что пережил на Вратнике…

— На перевале на вас напали разбойники?

— Да. Они захватили моего отца и забрали все моё добро, которое я вёз из самого Львова.

— Аллах экбер, какая утрата!

— И что хуже всего — я мог бы возвратить мои возы, если бы не трусость стражников, побоявшихся погнаться за гайдутинами. Пугливые ишаки! Я пожалуюсь беглер-бею на них, будьте уверены!

— О-о, ага — смелый человек, если действительно отважится на такое!

— Ты думаешь, это небезопасно?

— Для нас — да. Но ты чужестранец. К слову, если мне будет позволено, я хотел бы дать совет…

— Пожалуйста.

— Нет надобности ехать к беглер-бею. Как мне известно, сливенский паша и ага Сафар-бей имеют чрезвычайные полномочия вершить все дела в околии[84]. Обратись, ага, к ним.

— Этот совет стоит обдумать. Благодарю, Абди-ага.

— Не за что. Прошу извинить меня, тороплюсь уйти: надо рассказать соседу о такой важной новости. Он снаряжает караван в Сучаву и должен знать, что Вратник опасен… А вы отдыхайте. Все будет к вашим услугам.

САФАР-БЕЙ

1

После завтрака Звенигора побрился перед небольшим тусклым зеркальцем и начал одеваться. Дорогая одежда, раздобытая людьми воеводы Младена, была тесновата, зато хорошо подчёркивала стройную фигуру и крепкие мышцы плеч.