Княжий суд - Корчевский Юрий Григорьевич Страница 47

— А ежели сыщем?

— Мешок не брать, сразу мне доложить. И вот еще что. Федор, возьми мешок с серебром — и в подпол его, да двух караульных приставь. А то, не ровен час, и этот мешок пропадет.

— Ну, если дознаюсь — кто украл, самолично казню! — вырвалось у Глеба.

Я терзался в сомнениях. Конечно, боярин сам заносил мешок ко мне, и только он знал, что в нем. А поскольку было уже темно, когда мы приехали в острог, то в первую очередь подозрение падает именно на Глеба. Ведь все уже спали, и во дворе никого не было. Караульные на воротах мешки у седел могли и не разглядеть. И даже если бы увидели — откуда им знать, что там деньги? Значит, Глеб?!.. Но ведь этого просто не может быть! Он — боярин! Кучецкой видит его моим преемником, а он в людях не ошибается. Тогда кто?

Чтобы быстрее докопаться до истины, я сразу же решил использовать чудодейственный порошок, позволяющий увидеть прошедшие события.

Зажег свечу, высыпал в пламя несколько крупинок из кожаного мешочка.

Передо мной, как кино, начали прокручиваться события минувшей ночи. Ночь, в лунном свете открывается дверь, входит ратник, приближается ко мне и достает из ножен нож. «А ведь меня ночью убить хотели!» — похолодел я.

Видно, нога несостоявшегося убийцы стукнулась о неглубоко задвинутый под топчан мешок.

Ратник убирает нож в ножны, наклоняется, вытаскивает мешок и развязывает горловину. В руке посверкивают монеты. Мешок снова завязан, ратник злорадно ухмыляется, с сожалением глядит на меня, берет мешок с деньгами и выходит.

Действие порошка кончается — я же бросил в огонь всего несколько крупинок. А ведь вспомнил я этого ратника! Он под Макаром ходит, и брали его в прошлом году, после татарского нашествия. Видно — поторопились.

Я посидел немного, осмысливая увиденное. И моя вина тут есть. Двери на ночь запирать надо. Хотя сроду не запирался в остроге — двор огорожен, у ворот караульные, чужих нет — все свои. Да и брать у меня особо нечего в избе. Основные деньги в Вологде, а здесь — только на текущие расходы. А вот поди ж ты, чуть не поплатился за свою неосторожность. То, что ратник позарился на деньги — это понятно и объяснимо, но почему он меня убить хотел? Вроде бы раньше наши пути-дороги не пересекались, да и, будучи ратником в моей дружине, притеснений от меня он не видел.

В дверь постучали.

— Князь позволь войти, это я, Федор, — услышал я голос полусотника.

Я отодвинул задвижку двери.

— Макар смотр проводит, а мы все обшарили — ничего! Да не печалуйся так, княже, сыщем!

— Полагаю, я уже знаю, кто украл деньги.

— Князь, только скажи — кто! Сам негодяя порешу!

— Из макаровских он, в прошлом году приняли в дружину.

— И-и-и… Так о прошлом годе многих приняли.

— Недосмотрели, выходит. А Глеб где?

— Обещал сейчас подойти.

— Ну что же, пойдем к ратникам. Надо мерзавца наказать.

Мы с Федором подошли к строю ратников. Макар, как мы и договаривались, добросовестно выполнял мое поручение, отвлекая воинов и давая нам возможность обыскать избы. Он не спеша осматривал пищали, сабли — даже ножи. Нет ли ржавчины? Почищены ли пищали? Остра ли сабля? Потом обувь принялся осматривать. Ведь сапоги для воина важнее, чем одежда. Ратник в пешем строю передвигаться должен, и не всегда по ровному. А ногами приходится бить при случае — босиком же какой удар? И по стерне не больно побегаешь, коль обувь худая.

— Макар, подойди.

Я шепнул ему на ухо:

— Это один из твоих, которого мы в прошлом году взяли новобранцем.

Макар только глаза зло сощурил.

Я медленно пошел вдоль строя. Вот и тот, кого я видел в своем видении. Я остановился перед ратником, глядя ему в глаза.

— Назовись!

— Илья.

Видно увидел что-то в моих глазах Илья, насторожился, выхватил боевой нож из ножен и кинулся на меня. Федор выручил — ударил своим, неизвестно откуда появившимся ножом ратника в живот. Илья схватился за живот и упал.

Остальные ратники отодвинулись, сломав строй, и смотрели на происходящее с удивлением и страхом.

Я взглянул на свою руку. Илья лишь распорол мне Рукав кафтана, оставив на коже царапину.

— Хорошо я нож в рукаве держал, — сказал Федор, убирая нож в ножны.

Лежавший Илья прижимал руки к животу, пытаясь зажать рану и остановить струившуюся кровь. Я наклонился к раненому.

— Зачем убить меня хотел?

— Я тиун никифоровский, за хозяина отомстить хотел.

— Хозяин твой уж далеко. А коль мстить пришел, чего же передумал? Чего не убил? Я ведь спал.

— Опозорить сперва хотел, как деньги увидел. Слова давались ему с трудом. Лицо его на глазах бледнело. Похоже, минуты его жизни сочтены.

— Еще на войне тебя убить хотел, да близко подойти не удавалось.

— Деньги где?

— Найди… — Лицо его скривилось в ухмылке, и он испустил дух.

Я выпрямился.

— Этот негодяй на ваших глазах покушался на мою жизнь. А сегодня ночью он из моей избы украл мешок государевых денег. Смотр прекращаю. Труп сей скинуть с холма, погребать запрещаю — слишком много будет чести татю. И еще. Кто хочет, может принять участие в поисках мешка с монетами. Нашедшему — призовой рубль.

Я повернулся и пошел в свою избу. Горько было на душе. Вроде и наказал вора и несостоявшегося убийцу, а на душе муторно. Будто бы грязью вымазался.

Ратники кинулись искать злополучный мешок. Несколько человек перерыли все в избе, где жил Илья. Те, кто сообразили, что вор не будет прятать мешок в избе, стали обыскивать хозяйственные постройки.

А удача улыбнулась самому глазастому и догадливому ратнику. И это был конечно же Демьян. Наблюдательный охотник обратил внимание, что Федор с Глебом уже обходили избы, баню, конюшню, сараи, и потому время даром терять не стал. Он осмотрел землю, тын и углядел-таки что-то темнеющее на дереве.

Демьян влез на осину и увидел мешок, который Илья привязал среди веток. Нес мешок торжественно, на вытянутой руке.

Завидев счастливчика, остальные аж взвыли от досады.

Молодец Демьян. Под деревьями все ходили, однако ж разглядеть смог он один. А так — висел бы мешок до осени, пока листва не облетела.

Я похвалил Демьяна прилюдно, достал из мешка рубль призовой медяками и вручил ему. — За верную службу и зоркий глаз! Заулыбался Демьян, и мне стало легче на душе, спокойнее. Все-таки нашли и покарали подонка, и деньги государевы сыскали.

Конечно, я бы хотел судить его княжьим судом, право на который мне даровал государь с княжеским званием, но уж как получилось… А может, так оно и к лучшему. Илья умер, как воин — от раны, а не в петле, как тать.

Теперь и второй мешок отправился в подпол, за-в место по соседству с мешком серебра. Жалко — ящика железного с замком прочным нет. А надо бы иметь в виду, нужная вещь в моем положении. Может, при оказии немцам заказать? Они мастера в этом Деле, видел я у Кучецкого такой ящик. С виду — как сундук, и открывается хитро: не ключом, а кнопочками да рычажками потаенными. Похоже, пришла пора и мне таким обзавестись. Ратникам я раньше верил без оглядки. А как без веры в побратимов по оружию в бой идти? Только вот Илья веру ту поколебал. Горький осадок от происшествия остался.

Следующим днем я при всех торжественно назначил Глеба воеводой своего острога и других деревенек своего удела. Ратники обеих дружин — Федора и Макара — подчинялись теперь ему. Да и не только ратники: управляющий Василий и все холопы — тоже. Фактически он теперь — мой заместитель, или, как тогда говорили, товарищ.

Поклонился Глеб прилюдно, поблагодарил за доверие высокое.

Я его подозвал после сбора дружины.

— Глеб, ты потихоньку к людям присматривайся. Полагаю, как в Коломне дела наладятся, крепость поставят, так и тебя к себе возьму — с повышением, конечно. Не век же тебе в Охлопково сидеть. Ты исподволь, не спеша присматривайся к людям, замену себе подыскивай, может быть, того же Макара, он — не холоп, а из боярских детей. В общем, передаю бразды правления в твои руки и полностью на тебя полагаюсь. Казну, что в Москве получили, временно здесь оставляю. В караул, на охрану денег, только доверенных людей ставь.