Том Шервуд - Мастер Альба Страница 48

И лишь после этого вышел, но в дверях ещё раз обернулся и сказал напоследок:

– А сегодня – пятое сентября [18].

ПРЕДСКАЗАНИЕ 

Двое Серых братьев увезли в повозке первого “путника”. Бэнсон зажёг огонь и поставил греть воду, Альба отправился кормить далматинов. Нотариуса и тех, на кого “папа” должен был переписать имение, ожидали позже, за полдень.

После завтрака Альба сменил повязку на ноге Бэнсона (одобрительно покивал) и снова, сев за стол, занялся бумагами. Носорог пристроился в полюбившемся ему кресле и осторожно спросил:

– Альба, я не помешаю тебе?

– Конечно нет, Бэн. Говори.

– Кто такой мастер Йорге?

Альба отнял взгляд от бумаг, посмотрел на запечатанное письмо, которое Бэнсон вертел в руках, повернул лицо к окну и просто сказал:

– Мастер Йорге – оракул.

– Оракул? – переспросил изумлённый Бэнсон. – Человек, способный предсказывать будущее?

– Ну ты же видел.

– Так что же, это всерьёз?

Альба отодвинул бумаги, подумал и заговорил:

– Вот ты – кого-нибудь знаешь из оракулов, известных истории? Нет? Даже самого известного, на мой взгляд, оракула, жившего в Дельфах? Ну так послушай. Детали за несколько тысяч лет могли быть искажены, но суть происшедшего дошла до нас в виде совершенно определённом.

В древности было на Балканах огромное царство. Его называли Македонией. В нём был царь – Александр. Молодой, умный, сильный, красивый. Военные походы его всегда заканчивались победами. Не меряно – власти. Не считано – золота. Счастье! Казалось бы – радуйся, наслаждайся приятностью жизни. Но нет. Сидела в сердце царя беспричинная тревога. Мучил его необъяснимый невидимый холодок. Накатывала изредка по ночам странная ломота. Беспричинный ужас прерывал иногда его сон. Кто мог объяснить царю причину этой странной тревоги? Только мудрец. И Александр отправился к мудрецам. Первым он посетил мудреца Диогена из города Синоп. Ты читал что-нибудь о Диогене? Нет? Хорошо, тогда я коротко расскажу сначала о нём.

Итак, Диоген Синопский. По моему разумению, он был одним из первых “Серых братьев”, но сам о том, конечно, не подозревал. Он называл себя “киник”, то есть собака. Он не имел имущества, чтобы доказать, что человек вполне способен прожить, довольствуясь малым. Жил он на берегу моря в дырявом пифосе [19] и говорил, что человеку не нужны дворцы. Однажды, увидев, как двое мальчиков едят чечевичную похлёбку из куска выеденного до корки хлеба, он выбросил чашку и ложку. Он ходил по городу светлым днём, неся в руке зажжённый фонарь, и заглядывал озабоченно во все углы. Когда его спрашивали “что ты ищешь?” – он отвечал: “Я ищу человека ”. Когда один разбогатевший на торговле рабами вельможа привёл его в свой дворец (он хотел похвалиться перед гостями знакомством с известным мудрецом), Диоген плюнул на мраморный пол. Хозяин вскричал, что для плевков следует выбирать скверные и грязные места, а не ковры и не мрамор. И Диоген плюнул ему в лицо, заявив, что это самое скверное место во всём доме.

Однажды Диоген встал на городской площади и громким криком стал звать людей. Когда сбежался народ, Диоген пустил в ход тяжёлую палку, крича, что он звал людей, а не плутов, лжецов и прелюбодеев. 

У Диогена был друг, мудрец Платон, который заискивал перед императором Дионисием, а потому был богат. Однажды Платон пришёл к Диогену, когда тот мыл в ручье какие-то скромные овощи. Кутаясь в дорогую пурпурную тогу, Платон заметил: “Если бы ты мог ладить с людьми, тебе не пришлось бы довольствоваться выброшенными овощами”. На что Диоген ответил: “А если бы ты смог довольствоваться выброшенными овощами, – тебе не пришлось бы ладить с людьми”. У них было много научных споров. И когда Платон, отвечая на вопрос – как можно в словах определить человека? – важно изрёк: “Человек – это птица без перьев на двух ногах”, Диоген, убежавший куда-то, принёс ощипанного петуха, поставил его на ноги и сообщил: “Вот человек Платона”. Когда Платон, окружённый учениками, громко заявил, что движение существует только в нашем воображении, а в реальности его нет, Диоген, не тратя слов, вскочил и стал быстро ходить перед ним взад-вперёд. Это Диоген оставил нам бессмертную фразу: “Платон мне друг, но истина дороже”.

Так вот, именно к Диогену прежде всех остальных прибыл царь Александр. Глубокий старик, Диоген лежал на прибрежном песке и грелся на солнышке. Вдруг его накрыла чья-то тень. Человек, подошедший к нему, проговорил:

– Я – царь Александр.

Мудрец ответил:

– А я – собака Диоген.

– Попроси у меня, чего бы ты хотел, – сказал юный царь. – Я могу выполнить любое твоё желание.

– Тогда отойди, – сказал Диоген, – не заслоняй мне солнце.

Альба на минутку умолк, посмотрел в даль за окном.

– Так вот, – продолжил он через минуту, – Александр, не дождавшись от Диогена объяснения своей странной тревоги, решил обратиться к оракулу. Но вот как узнать, – кто из оракулов действительно прорицатель, а кто просто плут? Прорицательство тогда было очень модным занятием и приносило большие доходы. Соответственно, было множество притворщиков и шарлатанов. Но царь Македонии сам поступил как мудрец. Он снарядил несколько десятков гонцов и отправил их к самым известным оракулам того времени. В определённый день и час эти гонцы вошли к оракулам с одним и тем же вопросом: “Что сейчас делает царь Александр?” А он в это время занял себя совершенно несвойственным ему делом: ушёл на задний дворик своего дворца, разложил там костёр и стал собственноручно варить похлёбку из курицы. Один за другим гонцы, получившие ответы оракулов, возвращались назад и приносили ответы царю. Все они были плутовскими уловками: “Царь сидит в кресле; царь думает; Александр дышит; Александр произносит слова”. И только оракул из Дельф сказал гонцу: “Царь Александр, как ни странно, варит суп из курицы на заднем дворике своего дворца”. И добавил: “А перья у курицы были чёрными”.

Александр тотчас собрался и поехал в Дельфы. Он долго беседовал с прорицателем, но неизвестно, сказал ли ему оракул правду о нём.

– А в чём была правда? – облизнул пересохшие губы Бэнсон.

– А правда была тяжела, – сказал, глядя в даль, мастер Альба. – Она была в том, что Александр – не только великий и мудрейший из всех полководцев, молодой и прекрасный, богатый и умный. Он в то же время – самый страшный злодей своего и без того жестокого века. Тёмный вестник, предпринимающий войну за войной. Зверь, проливающий реки человеческой крови. Убийца сотен тысяч людей и мучитель сотен тысяч людей, багровое безглазое чудище, громоздящее пирамиды из человеческих черепов. И то предощущение ужаса, которое мучит его, – это предчувствие неописуемого наказания, которое ожидает любого злодея после его смерти.