Андрей Волос - Возвращение в Панджруд Страница 51
- Категория: Приключения / Исторические приключения
- Автор: Андрей Волос
- Год выпуска: 2013
- ISBN: 978-5-94282-689-5
- Издательство: ОГИ
- Страниц: 120
- Добавлено: 2018-07-27 13:29:20
Андрей Волос - Возвращение в Панджруд краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Андрей Волос - Возвращение в Панджруд» бесплатно полную версию:Длинна дорога от Бухары до Панджруда, особенно если идти по ней предстоит слепому старику. Счастье, что его ведет мальчик-поводырь — где найти лучшего провожатого? Шаг за шагом преодолевают они назначенный им путь, и шаг за шагом становится ясно, что не мальчик зряч, а старик; и не поводырь ведет слепого, предостерегая от неожиданностей и опасностей пути, а слепой — поводыря, мало-помалу раскрывая перед ним тайны жизни.
Главный герой романа — великий таджикско-персидский поэт Абу Абдаллах Джафар ибн Мухаммад Рудаки. Андрею Волосу удалось создать выпуклый, яркий образ, наделенный неповторимыми чертами живого человека, ясно различимый во тьме разделяющих нас веков.
Андрей Волос - Возвращение в Панджруд читать онлайн бесплатно
Шеравкан схватил Джафара за рукав и потянул к обочине.
— Джафар, в сторону! Там какой-то сумасшедший!..
Слепой заворчал и нехотя последовал за ним. Кармат тоже сунулся к обочине, но, похоже, приготовился к тому, чтобы с лаем броситься вслед.
Однако вместо того, чтобы с громом пролететь мимо пеших и исчезнуть, оставив только пыль, острый запах лошадиного пота да еще стремительный промельк силуэта, который долго еще будет таять во взгляде, всадник резко натянул поводья, заставив коня с храпом подняться на дыбы.
— Джафар? — крикнул всадник.
Слепой вскинул голову. Шеравкан заметил, что лицо побледнело, рука инстинктивно сжала посох, и весь он напрягся, как будто ожидая, что вслед за окликом из окружающей тьмы последует неожиданный и страшный удар.
— Я, — глухо сказал он.
Весело скалясь, лихой наездник снова поднял на дыбки ошалело заплясавшего жеребца, и бросил какой-то темный комок.
— Это вам! — крикнул он, одновременно поворачивая коня и занося плетку.
Танцуя, конь крутнулся на месте, со звоном ударил копытами о камни — и всадник и лошадь исчезли там, откуда появились. Только прозрачные волокна пыли плавно струились в солнечных лучах.
Джафар перевел дух.
— Ему бы скакуна своего... перековать, — запинаясь, сказал он. — Левая передняя у него... вот-вот отвалится.
На взгляд Шеравкана, скакун был несказанно хорош: буланый, сухой, с небольшой, как у всех карабаиров, головой; и чепрак из белой кошмы; и арчак украшен серебряными гвоздиками; и медные стремена, — разве такому не позавидуешь... Но левая передняя подкова и впрямь болталась на двух гвоздях, грозя вот-вот слететь с копыта. Шеравкан угукнул, мельком подумав, что, пожалуй, не каждый зрячий обратил бы внимание.
— Седло богатое? — озабоченно спросил слепой.
— Богатое.
— И конь хорош... Ну, тогда случайно, — сказал Джафар так, как если бы разрешился вопрос, касавшийся его собственного коня и подковы. — Пустился в путь, тут-то она и оторвись. Бывает.
Шеравкан между тем подобрал кошелек. Протянул:
— Вот, возьмите.
— Что это?
— Кошелек он, что ли, кинул... держите.
— Кошелек? Зачем он мне? Сам посмотри.
Пожав плечами, Шеравкан ослабил неподатливый сыромятный ремень, стягивавший горловину.
— Деньги, — сказал он, не в силах отвести взгляда от яркого золота. — Много.
— Много — это сколько? — брюзгливо переспросил Джафар. — Посчитай.
Стал считать.
Господи! Целое состояние!
— Пятьдесят динаров.
— Записки нет?
— Вот.
Машинально протянул было сложенный клочок бумаги слепому, но вовремя спохватился.
— Прочти.
— Я не умею.
— Не умеешь? Ну хорошо, — равнодушно кивнул Джафар. — Тогда хотя бы не потеряй. И деньги спрячь, пригодятся.
Он стоял, закинув лицо к солнцу, и, судя по всему, не собирался больше поддерживать разговор.
Шеравкан нахмурился.
Ничего себе! — пятьдесят динаров, а старик и ухом не ведет. Как можно такие деньги доверять незнакомым людям?! А если он возьмет сейчас — и деру даст с этим кошельком? На всю жизнь хватит. А слепец — он и есть слепец: так и будет на дороге стоять. Ни догнать, ни даже глянуть, куда это его поводырь побежал. Вот беда-то, господи!..
Вздохнув, сунул записку обратно, затянул горловину. Потом, озабоченно сопя, тем же ремешком привязал кошелек к поясу.
* * *...то есть гордился ты даром слагать слова и считал себя лучшим среди людей. Не хотел знать, что дар твой — от Господа. Потерян ты был для веры. Никогда в душе твоей не было восторга перед Господом, и никогда ты не мог сказать прямо: верую! Потому-то и хуже ты последнего, потому-то и кровь твоя бесплодно кипит и мучается, потому-то и ад уготован был тебе на земле, и вся жизнь твоя — хождение по его пределам!.. Не видит тебя Господь, как ты не видел Его. Не верит тебе Господь, как ты Ему не верил. И не спрашивай теперь Господа. Никому не нужно твое жалкое существование... даже тебе самому.
Поводырь не мог понять, почему слепец так тяжело дышит — как будто жернова катает. А ведь идут они еле-еле... Дурно ему, что ли?
— Ну все, хватит, пожалуй! — оборачиваясь, произнес он наигранно-бодрым тоном.
Успел заметить, как искажено лицо, как сильно, чуть ли не до крови, закушена губа...
— Слышите?
— А? — Джафар вскинулся, невпопад стукнул посохом, пошатнулся, замер. — Что? Что ты?
— Я говорю, давайте все-таки отдохнем, учитель, — ласково сказал Шеравкан. — Садитесь, вот хорошее место.
Тот стоял, вскинув голову и как будто не решаясь согласиться. Помедлив, все же подчинился чужой воле... нехотя сделал шаг в сторону. Потыкал палкой, пощупал. Камень. Теплый камень. Но в тени. Хорошо.
Сел, перевел дух. Морок отчаяния отступил.
Кармат сел у ног, вывалил язык, поднял морду, ища хозяйского взгляда, потом почти неслышно заскулил.
Джафар положил ладонь на лобастую голову, потрепал загривок.
Господи. Боже ты мой. Великий, Милосердный.
— Почему ты зовешь меня учителем? — хмуро спросил он, пристраивая посох. — Разве я учу тебя чему-нибудь?
— Ну... не знаю.
Шеравкан замялся. Голос Джафара показался ему каким-то едким, что ли... не простил, значит.
— Вы же ученый, — нашелся он.
— Ученый, — слепец хохотнул и покачал головой. Повторил, будто удивляясь этому слову: — Ученый!..
Некоторое время сидели молча. Пес подошел, растянулся у ног, щурясь в ожидании ласки, сунул голову под ладонь слепого.
Джафар вздохнул.
— Вот ты говоришь, что я ничего не вижу даже у себя под ногами...
— Да не хотел я вас обидеть! У меня вырвалось просто. Это же поговорка такая. Все так говорят! Вот и сказал нечаянно...
— Да ладно тебе, — Джафар махнул рукой. — Ерунда какая. Я уж и думать забыл.
“Как же, забыл!” — хотел укорить его Шеравкан. Сдержался.
— Я не злопамятный, нет, — пробормотал Джафар, как будто отвечая на его мысли. И вдруг сказал совсем другим тоном, как будто посмеиваясь: — Под ногами не вижу, это правда... Что делать!
Помолчал. По лицу блуждала усмешка.
— Сейчас ведь день, да?
— Ну да, день, — подтвердил Шеравкан эту самоочевидную, на его взгляд, истину.
— Солнце?
— Солнце.
— Звезд не видно?
Шеравкан хмыкнул. Опять смеется, что ли?
— Не видно, — терпеливо сказал он.
— А вот я вижу, — вздохнул слепец. — Вот они. Вон.
Еще круче задрал голову.
— Вот.
Протянул руку, стал показывать пальцем.
— Вон южная клешня Скорпиона. Видишь? Кривая такая... А вот северная клешня. Вот Ковш. Эти две, что образуют стенку Ковша, называются “Указатели”... вон куда они указывают — на Северную звезду. Последняя в ручке Ковша по-арабски зовется “аль-Каид банатнаш”, а по-нашему — “Предводитель плакальщиц”... Потому что — видишь? — плакальщицы впереди, их ведет предводитель... а уж следом погребальные носилки. Каждая звезда ковша тоже носит собственное имя. “Дубхе” значит “медведь”; “Мерак” — “поясница”; “Фекда” — “бедро”; “Мегрец" — “начало хвоста”; “Мицар” — “кушак” или “набедренная повязка”. Между прочим, совсем рядом с Мицаром, совсем близко — звездочка “Алькор”, то есть “незначительная”. Видишь ее?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.