Жизнь в средневековой деревне - Фрэнсис Гис Страница 6

За ужином царило веселье. Дакус долго говорил о коровах и овцах, которые паслись на его лугах, о крестьянах, которые трудились на его полях, и о плате, которую он получал с жителей деревни. Этерик сказал, что хотел бы купить поместье. Дакус не собирался его продавать, но из озорства сообщил гостю: «Если завтра на рассвете ты дашь мне пятьдесят золотых марок, деревня твоя». Епископ призвал в свидетели королевских секретарей и спросил, согласна ли на это жена Дакуса. Та ответила утвердительно. Хозяин и гости удалились, а Этерик сел на коня и поскакал в Нассингтон, где король играл в шахматы, «чтобы не так скучать долгой ночью». Кнут сочувственно выслушал его и приказал отправить в Элтон золото. На рассвете торжествующий Этерик разбудил Дакуса и вручил ему деньги. Дакус попытался уклониться от выполнения уговора, сославшись на то, что тот причиняет ущерб наследнице – его жене, – а потому недействителен. Но свидетели подтвердили под присягой, что женщина дала согласие. Дело передали на рассмотрение короля, и Кнут вынес решение в пользу Этерика. Жена стала возражать – две деревенские мельницы, по ее словам, не входили в сделку и стоили еще две золотые марки, – но безрезультатно. Взяв все, что было в доме, и животных, обманутые супруги уехали, так что новому хозяину достались «голые стены».

Нам неизвестно, что Этерик первоначально собирался делать со своим приобретением, но вскоре он нашел ему применение. С разрешения короля он оставил его и направился в Рэмси, где, к своему ужасу, обнаружил полный беспорядок. Тогдашний аббат не следил за дисциплиной среди монахов и позволил им впасть в «заблуждение» (хронист не приводит подробностей). Этерик вошел в монастырь, «угрожая, крича, стращая отлучением, если они не исправятся». Монахи «бросились к его ногам в слезах и мольбах». В награду за покаяние Этерик отдал им деревню Элтон «навечно для их пропитания»37. Так Элтон стал одним из «конвентуальных», или «домашних», поместий аббатства – тех, которые служили для содержания монахов.

Датское господство в Англии закончилось в 1042 году, но датчане оставили след в языке и обычаях страны. Датские суффиксы – orpe (деревня), toft (усадьба), holm (пойменный луг) – часто встречались в окрестностях Элтона и входили в названия лугов и полей, относившихся к Элтону. Местная административная единица называлась Норман-Кросс-Хандред, в честь креста, стоявшего на Эрмин-стрит в центре сотни, или округа (hundred). Вероятно, на этом месте, под открытым небом, собирался суд. Сотня была частью шира, или графства: такая система управления сложилась в IX–X веках. Теоретически сотня включала в себя сто гайд (hides) – фискальных единиц – площадью около ста двадцати акров каждая и состояла из «виллов» – деревень. Деревня представляла собой физическую реальность, а поместье сеньора – реальность институциональную. Первая не обязательно совпадала со вторым: так обстояло дело, например, в Элтоне. В Хантингдоншире только 29 из 56 деревень соответствовали поместьям38. Деревня являлась постоянным государственным образованием, территориальной единицей, подчинявшейся королю в том, что касалось военных дел и обеспечения порядка.

Вторжения англосаксов и скандинавов сопровождались массовыми переселениями этнических групп. Нормандское завоевание 1066 года было больше похоже на римское – в страну пришла кучка хорошо вооруженных воинов. Англосаксы и датчане вытеснили целые группы населения из обширных областей, нормандцы же поначалу почти не вмешивались в жизнь крестьян. Однако в конечном счете вызванные ими социальные и политические изменения затронули почти всех жителей Англии.

Ко времени завоевания в Англии присутствовали обе системы, феодальная и манориальная, хотя в неодинаковой степени и не во всех регионах; нормандцы бесцеремонно скомбинировали их и навязали всей стране. Вильгельм Завоеватель присвоил себе все земли Англии и сделал своих приближенных главными ленниками. Таким образом, они управляли большей частью страны от его имени – вместо англосаксонской знати, как было до нормандцев.

Большие церковные владения, как у аббатства Рэмси, оставались неприкосновенными, если только их владельцы не оказывали помощь сопротивлявшимся англосаксам, как соседние аббатства Эли и Питерборо. Что касается Рэмси, то его имущественные права были ясно подтверждены: «Вильгельм, король английский, приветствует архиепископа Ланфранка, и его епископов, и аббата Болдуина, и шерифов, и некоторых своих верных слуг, французов и англичан. Знайте, что я уступаю Герберту, аббату Рэмси, права на пошлины, сборы и некоторые судебные доходы в городе и за его пределами и подтверждаю все кутюмы, которые имелись у его предшественника во времена короля Эдуарда. Свидетели: Роджер Биго за Роберта, графа Мортайна»39.

Королевские ленники, в свою очередь, назначали ленников второго порядка. Сочтя манориальную форму землевладения удобной для себя, они сохраняли поместья там, где они были, устраивали поместья там, где их не было, и насильственно вводили новшества с полным пренебрежением к страдавшим от этого местным жителям. «Многие из новоприбывших нормандцев находили, что у поместий часто не было земли в непосредственном распоряжении хозяина, – пишет Барбара Додуэлл, – или наделов, владельцы которых несли бы круглогодичную трудовую повинность. Им пришлось иметь дело со множеством мелких арендаторов и батраков: одни были свободными, другие – полусвободными, третьи – полностью зависимыми»40. В таком случае новый хозяин выбирал землю для собственного надела и нанимал необходимую рабочую силу. Основополагающий правовой принцип нормандцев – «Нет земли без господина» – был сформулирован и наполнен содержанием именно благодаря манориальной системе.

Поскольку Вильгельм передавал поместья королевским ленникам, а те, в свою очередь, своим вассалам, возникло множество землевладений и с ними – иерархия военных обязательств. По какой-то причине аббатство Рэмси, будучи четвертым богатейшим церковным землевладельцем Англии, выставляло только четырех рыцарей. Эти рыцари (или те, кто отправлялся на службу вместо них) содержались за счет нескольких поместий аббатства41.

Как выяснилось потом, лучше было бы сразу снабдить рыцарей землей в обмен на обязательство нести службу – образовать так называемые «рыцарские фьефы». Отсутствие их побуждало рыцарей незаконно селиться на землях аббатства. Две деревни, которые пожаловал аббатству, вместе с Элтоном, епископ Этерик, были захвачены рыцарем по имени Паган Певерель, участником Первого крестового похода. Аббатство подало иск, рассмотренный в Слипе, деревне, где был похоронен святой Иво (вскоре после этого деревню назвали в честь него). Автор жития святого с удовлетворением отмечает, что справедливость восстановили, имущество возвратили аббатству Рэмси и, более того, по дороге домой Пагана Певереля настигла кара: «В тот же день, прежде чем Паган добрался