Гонсало Гинер - Тайна масонской ложи Страница 62

Тревелесу и его спутникам приходилось скакать все медленнее и медленнее, потому что встречное движение постепенно становилось более интенсивным. Иногда им даже приходилось останавливаться. Возницы повозок то и дело зыркали на нетерпеливых всадников: им было очень интересно, куда так ретиво скачут эти вооруженные люди.

Наконец Тревелес и его подчиненные увидели амбар и спросили там, по какой дороге им следует ехать, чтобы добраться до кузницы. До нее, к счастью, оказалось не больше мили, и они еще издалека заметили стоявшее на дне неглубокой лощины здание кузницы и находившееся рядом с ней скромное одноэтажное жилое строение. Вокруг не было видно ни души.

Тревелес и его подчиненные спешились и, привязав лошадей к расположенным неподалеку старым дубам, молча, с оружием наготове окружили кузницу и жилое строение. Они заняли позиции у всех дверей и окон обоих зданий, чтобы никто не мог улизнуть. Тревелес лично проверил, как расставлены его люди, и лишь затем вошел в кузницу в сопровождении двоих стражников.

Многочисленные щели в деревянных стенах этого строения пропускали тысячи солнечных лучей, в результате чего внутри помещения возникла причудливая игра света. Здесь было много скамеек, подставок, а в углу виднелась огромная погасшая печь. А еще в этом помещении было очень тихо. Тревелес жестом показал одному из стражников открыть единственную имевшуюся здесь дверь, ведущую, по-видимому, в какую-то маленькую комнату. Но и в этой комнатушке никого не оказалось. Там стояли лишь две убогие кровати и ощущался сильный запах пота.

Тревелес и сопровождавшие его стражники вышли из кузницы и направились к жилому строению, дымившая труба которого давала основания полагать, что уж там точно кто-то есть. Они настороженно обошли вокруг хижины, присматриваясь к стенам. Затем стражники встали с обеих сторон двери, а Тревелес решительно в нее постучал.

Дверь открыл мужчина средних лет. На его лице тут же появилось смешанное выражение удивления и страха: он никак не ожидал столкнуться лицом к лицу с вооруженными людьми.

— На пол! — Этот приказ произнес угрожающим тоном стоявший прямо перед дверью человек с сухощавым лицом, скошенным подбородком и выступающими скулами.

Мужчина немедленно повиновался, а затем спросил, что им от него нужно.

— Назовите свое имя и род занятий алькальду королевского двора. — Помощник Тревелеса надавил на спину мужчины ногой, чтобы заставить его лежать неподвижно.

— Меня зовут Клаудио. Я всего лишь простой кузнец и сейчас теряюсь в догадках, что же могло привести вас в мой дом.

— Мы разыскивали вас как подозреваемого в совершении убийства. Где ваш брат Силерио? — Не дожидаясь ответа, Тревелес приказал своим подчиненным войти в помещение и схватить второго подозреваемого.

— Убийства? — У кузнеца вдруг так пересохло во рту, что ему даже стало трудно говорить. Он несколько секунд молчал, собираясь с мыслями. — У меня нет никакого брата!

Человек, ногой прижимавший кузнеца к полу, больно пнул его в бок.

— Цыгане уехали отсюда сегодня рано утром, — сказал кузнец и тут же получил еще один удар, который заставил его закашляться.

— О каких еще цыганах вы говорите? — недоуменно спросил Тревелес. — Мы ищем двоих подозреваемых, и вы, по всей вероятности, один из них. Советую вам не отпираться и немедленно рассказать нам все, что знаете!

— Я могу подняться с пола?

— Если не будете делать никаких глупостей.

— Обещаю, что не буду.

Перепутанный кузнец поднялся на ноги и тут же сморщился от боли, почувствовав, как ему в бок уперся острый клинок.

— До сегодняшнего дня у меня здесь работали два брата-цыгана — по-видимому как раз те, которых вы разыскиваете.

Один из стражников тут же дал кузнецу хорошую затрещину:

— Разговаривайте с алькальдом с должным уважением!

— Расскажите о них поподробнее. — Тревелес жестом показал стражнику больше не трогать кузнеца. — Почему они уехали? И куда?

— Причины я не знаю. Я могу лишь сообщить, что вчера вечером они мне сказали, что уезжают в Мадрид и поэтому, начиная с сегодняшнего дня, уже не работают в моей кузнице.

— А вы уверены в том, что они цыгане?

Тревелес подумал, что никому пока даже и в голову не приходило, что к взрывам во дворце Монклоа могли быть причастны цыгане. А еще он вспомнил о резких упреках, высказанных в его адрес во время свадьбы Беатрис королевским исповедником Раваго, и ему захотелось как можно быстрее снова встретиться с Раваго, чтобы в пух и прах развеять его доводы и тем самым поубавить спесь.

— Абсолютно уверен!

Кузнец понимал, что за соучастие в убийстве у него могут быть большие неприятности. А дело в данном случае было, видимо, весьма серьезным, если им занимался сам алькальд.

— А можно узнать, что они натворили?

— Давайте ограничимся тем, что вы расскажете нам о них все, что знаете. Остальное вас не касается.

Клаудио задумался, решая, как ему в этой ситуации следует поступить. Он вполне мог помочь алькальду, рассказав ему о возможном местонахождении братьев-цыган, — ибо он догадывался, где они сейчас могут находиться, — а мог и придержать язык за зубами. Поразмыслив, он решил, что, если алькальд не предложит ему каких-нибудь существенных стимулов для того, чтобы он выдал цыган, — а к этим людям кузнец, кстати, относился вполне уважительно, — он не станет ему помогать.

— Они появились здесь примерно два года назад и попросили приютить их и дать им работу. Зовут их Тимбрио и Силерио, а фамилия их — Эредиа. Я был знаком с ними раньше — еще с той поры, когда у них имелась собственная кузница в селении, расположенном неподалеку отсюда. Поскольку они пользовались хорошей репутацией, я без колебаний взял их к себе, и они находились здесь до сегодняшнего утра.

— А вы разве не знаете, что приютить у себя цыгана и не сообщить об этом властям — это серьезное правонарушение?

Тревелесу не хотелось излишне давить на допрашиваемого, чтобы тот, чего доброго, не заупрямился и не перестал давать показания, однако он подумал, что слегка припугнуть его все-таки не помешает.

— Я этого не знал, — солгал кузнец. — Поймите, давая приют этим обездоленным людям, я поступал всего лишь как сердобольный христианин.

— Мне вы можете не рассказывать о своем милосердии. Лучше расскажите-ка нам, по какой причине и когда они покинули ваш дом, а кроме этого все, что может помочь нам установить их теперешнее местонахождение.

— Но в чем их обвиняют? — Кузнец предпринял последнюю попытку узнать от алькальда хоть какую-нибудь информацию, которая помогла бы ему выбрать один из двух вариантов своего дальнейшего поведения: держать язык за зубами или рассказать все начистоту.