Бен Кейн - Серебряный орел Страница 62

Тарквиний приподнял голову и посмотрел Пакору в глаза. Лицо гаруспика изменилось до неузнаваемости. Под темными глазами налились черные мешки, сломанный нос страшно распух. Из ярко-красного ожога на щеке медленно сочилась прозрачная жидкость. Но как ни странно, даже изуродованное лицо не лишило его ореола тайны.

Пакор вздрогнул, увидев, что сделали с гаруспиком. Как-никак, этот человек спас ему жизнь, и за это парфянин был ему искренне благодарен. И все же доверия между ними не было — ни прежде, ни сейчас.

— Ну?

Тарквиний дернул головой, чтобы Пакор подошел поближе.

Ишкан слегка нахмурился, но вмешиваться не стал. Привязанный за руки к кольцу полумертвый гаруспик не представлял никакой угрозы. Зато Вахрам не смог скрыть недовольство.

— Я произнес его имя, — прошептал Тарквиний. — Примпил потребовал объяснить, почему я это сделал. Если бы я сказал, он убил бы меня.

— Похоже, он хотел сделать это в любом случае, — сухо бросил Пакор.

— Да, командир, — выдохнул гаруспик. — Это и случилось бы, но Ишкан вовремя пришел. Не верь примпилу.

Пакор оглянулся на Вахрама, который поспешно сделал вид, будто ему совершенно безразлично, о чем командир говорит с полумертвым гаруспиком.

— Почему это?

— Он хочет командовать Забытым легионом.

— У тебя есть доказательства? — вскинулся Пакор.

Тарквинию хватило сил только на то, чтобы закрыть и открыть глаза, дескать, да, есть.

Пакор в задумчивости постучал пальцем о зубы. В том, что примпил мечтал занять его место, не было ничего удивительного. Но ведь и Тарквиний мог попытаться таким образом посеять раздор среди своих тюремщиков.

Гаруспик сумел прочитать его мысли.

— Где твои часовые? — так же тихо спросил он.

Пакор окинул двор взглядом и действительно не увидел никого из своих телохранителей. Это было уже серьезно, и парфянин не на шутку встревожился.

— Вахрам отослал их.

Пакор ничего не ответил, лишь стиснул зубы. Нужно было решать, как лучше поступить. Вахрам пользовался немалым уважением парфян, входивших в состав легиона, и казнь его без веских оснований могла бы вызвать среди них недовольство. Ишкан, судя по всему, оставался верен Пакору, но можно ли было положиться на остальных старших командиров? До командующего легионом, который еще не полностью выздоровел, только сейчас дошло, как легко его можно было убить. Сделав непроницаемое лицо, Пакор повернулся к примпилу.

— Ты перестарался, — громыхнул он своим обычным голосом. — Он приносит много пользы.

— Виноват, — отозвался Вахрам, ожидая продолжения.

— Пойдешь на три месяца начальником караула, — распорядился командующий. — Разжаловать тебя я на первый раз не стану.

Вахрам отсалютовал, довольный, что легко отделался. Значит, Тарквиний ничего не открыл, и теперь он мог продолжить потихоньку плести козни против Пакора.

Тут на улице послышался топот бегущих. Часовой спросил пароль и получил ответ. Со скрипом отворилась входная дверь дома.

Пакор взглянул на Ишкана, тот пожал плечами. Видно было, что и Вахрам удивился ничуть не меньше.

Буря улеглась. Из того, что было видно в небесах, Тарквиний больше не мог выудить ничего определенного. Темнота и темнота.

Через несколько мгновений во двор вошел закутанный в плащ легионер. Его сопровождал один из парфян, охранявших дом Пакора. Оба отсалютовали и застыли, ожидая вопросов.

— В чем дело? — нетерпеливо крикнул Пакор.

— Один из часовых от главных ворот, командир, — доложил парфянин. — Вернулись несколько человек Дария.

Тарквиния прошиб холодный пот. Именно в когорте Дария служил он сам, а также Ромул и Бренн. Где они теперь?

Не понимая, что происходит, Пакор повернулся к Вахраму.

— Два дня назад я отправил отряд на разведку, — объяснил примпил. — Давно не было донесений от восточного поста.

Пакор вопросительно взглянул на легионера.

— Только что вернулись три человека…

Судя по всему, он что-то недоговаривал.

— Гонцы?

— Нет, командир. — Он замялся. — Уцелевшие.

Командиры ахнули. Тарквиний молчал, не отрывая взгляда от часового.

— Когда они добрались до форта, гарнизон был уже уничтожен. Наверно, еще один скифский набег.

Тарквиний внезапно вспомнил то, что видел: пол казармы, залитый кровью. И красные искры на фоне снежного пейзажа. Скифы всегда ездили на рыжих и красно-гнедых лошадях. Гаруспик почувствовал, что его отчаяние сделалось необоримым.

— Они сказали, что Дарий послал двоих всадников с донесением, — добавил солдат.

— Никакого донесения мы не получали, — перебил его воспрянувший духом Вахрам.

— Конечно, их перехватили, — мрачно сказал Ишкан.

Взволнованный часовой переминался с ноги на ногу.

— Дальше, — потребовал Пакор.

— А потом те же самые скифы напали на наш отряд. И перебили его нынче на рассвете, когда он пытался отступить к главному форту.

— Трое солдат из?..

— Из двух центурий, — ответил Вахрам.

— А что с Дарием? Он вернулся?

— Нет, командир, — покачал головой часовой.

Пакор нахмурился. Погибло чуть не сто шестьдесят человек, да еще и Дарий в придачу. Один из лучших его командиров.

— Сколько было скифов? — спросил он.

Часовой не сразу ответил на вопрос, и его пришлось повторить.

— Они говорят, несколько тысяч, — в конце концов сообщил откровенно перетрусивший часовой.

Пакор побледнел как мел.

— Митра всемогущий… — пробормотал он, горько сожалея, что еще не до конца поправился.

— Но ведь сейчас середина зимы! — воскликнул Вахрам. — Все перевалы в Скифию завалены снегом.

— Где они? — грозно спросил Пакор. — Те, что спаслись.

— Дежурный оптион отправил их в валетудинариум, — ответил часовой. — Они сильно обморозились.

— Мне что задело?! — выкрикнул командующий, наливаясь кровью. — Привести их сюда! Одна нога здесь, другая там!

Часовой и парфянин-стражник тут же исчезли, понимая, что малейшее промедление грозит суровыми карами.

— Такое нельзя оставить безнаказанным, — проворчал Пакор и жестом пригласил Вахрама и Ишкана в дом. Сам же он уже с порога оглянулся на Тарквиния. — Обрежьте веревки, — приказал он воинам Ишкана, — и несите его сюда.

Гаруспика не особо бережно затащили в дом и снова положили у огня, но он, стиснув зубы, вытерпел это без единого звука. Пусть его тело было истерзано и разум угнетен, но он стремился услышать все, о чем расскажут вернувшиеся легионеры. Хотя даже дыхание отзывалось во всем его теле резкой болью. Пока парфяне ждали, Тарквиний, напрягая силу воли, с трудом сдерживал тревогу. Пакор поспешно опустился на свою кровать, а Ишкан и Вахрам сели рядом на табуретах. Военачальники принялись негромко переговариваться между собой. Скифскому вторжению необходимо было дать отпор. Причем как можно быстрее. Пусть погода не благоприятствовала военным действиям, но разве можно допустить, чтобы кочевники безнаказанно разоряли пограничную область.