Римские тайны. История, мифы, легенды, призраки, загадки и диковины в семи ночных прогулках - Альберто Тозо Феи Страница 9

«Два года назад, – поведал консьерж, заметив искреннее потрясение на лице молодого человека и понимая, что произошло нечто сверхъестественное, – одна из близняшек погибла под омнибусом тут неподалеку. Другая, увидев трагедию из окна, скончалась на месте от удара».

* * *

А теперь с места, откуда вы пришли, идите вправо и через несколько метров справа же увидите улицу Сант-Анна (via Sant’Anna). Продолжая движение по ней, вы пересечете улицу Монте-делла-Фарина (via Monte della Farina) и пойдете дальше по улице Кьодароли (via dei Chiodaroli, Скобяная). Ближе к концу последней поверните направо на улицу Кьявари (via dei Chiavari, Ключарная) и идите по ней, пока не увидите по левой стороне пьяццу дей Сатири (piazza dei Satiri, площадь Сатиров). Пересеките площадь вдоль и доберитесь до улицы Гротта Пинта (via di Grotta Pinta). Пришло время поднять глаза. Посмотрите, как странно выгнут фасад большого здания на левой стороне улицы. И это не случайно: ведь план дома повторяет очертания некогда стоявшего здесь театра Помпея, построенного в 55 г. до н. э.

Он стал первым каменным строением в городе. Здесь могло одновременно разместиться около 40 тысяч зрителей. До этого момента в Риме строительство стационарных театров было запрещено. Спектакли ставились на временных деревянных подмостках, которые разбирались после представлений. Зрителям не удавалось даже присесть, и они наблюдали за действием стоя. Разжигая политические страсти в народе, театры зачастую становились причиной всяческих беспорядков.

Однако в обход сенаторского запрета Помпей придумал следующий план: он велел возвести колоссальный храм в честь Венеры Победительницы, чьи полукруглые ступеньки напоминали по форме скамьи будущего театра. В центре ставился деревянный помост-сцена, а граждан приглашали присесть на ступени (спиной ко входу в храм): так место для зрелища было обеспечено. Спустя десятилетия постоянных театров стало все больше, к ним привыкли, но через несколько столетий природа этого места и его создание стали легендарными. В частности, считалось, что там обитал Вергилий, который в людском воображении рисовался всесильным волшебником.

Волшебные статуи на страже империи

Рассказывают, что однажды Вергилий выстроил в Риме гигантский дворец и разместил в нем статуи-персонификации подвластных империи земель. В руках у каждой имелся маленький бронзовый колокольчик. Когда в одной из провинций затевалось восстание и целостность империи подвергалась угрозе, фигура-двойник этой земли волшебным образом звонила в колокольчик. В этот момент еще одна фигура, могучий воин из бронзы, который венчал крышу здания, потрясая копьем, указывал им в направлении восставшей провинции.

Так высшие силы побуждали римлян незамедлительно снаряжать армию для подавления вспыхнувших беспорядков и наказания зачинщиков. В разные времена эту легенду о волшебном дворце Вергилия (под названием Salvatio Romae, или Римское спасение) связывали то с Пантеоном, то с Колизеем, а то и с Капитолием. Но на самом деле в ней явно прочитываются образы 14 статуй, символов народов, порабощенных Помпеем. Они действительно украшали крышу его храма-театра, который здесь стоял. Эти статуи, согласно другой легенде, наводили ужас на самого Нерона. В моменты наваждений и угрызений совести за пожар Рима императору казалось, что его атакуют статуи театра Помпея.

* * *

Рядом с изящной капеллой Орсини (или часовней Санта-Мария-ди-Гроттапинта) находится любопытный проход в стене (собственно, расписной грот – от ит. grottapinta), именуемый также коридором Ужа (passetto del Biscione). Речь идет об очень примечательном тоннеле с росписью, с двойным арочным входом. Пройдя сквозь него, вы окажетесь на площади Бишионе (Ужа), обязанной своим названием ресторанчику-остерии с одноименной вывеской, обосновавшемуся здесь еще с начала XV века. Герб рода Орсини, чей дворец до сих пор стоит на площади, также приветствует нас изображением милой змейки. Однако более всего привлекает внимание примечательный дом XVI века с внушительным образом Мадонны на стене, известной как «Млекопитательница». Чуть ниже этой росписи заметен интересный скульптурно-орнаментальный мотив с двумя лошадиными головами, что неслучайно, поскольку строение служило конюшней для соседнего дворца Орсини.

Еще пара шагов – и вы на площади Кампо-деи-Фьори (Campo dei Fiori), с его оживленным рыночком в самом центре города.

Некоторые хотят видеть истоки названия Цветочной площади (Кампо-деи-Фьори) в имени одной из возлюбленных Помпея, Флоры, которая проживала неподалеку. Однако, вероятнее всего, эта часть города обрела свое имя только после 1000 года. Тогда это место было цветущим лугом, ограниченным с одной стороны домами, а с другой – Тибром. Именно здесь процветали различные корпорации (по преимуществу волшебников и колдунов) и кипела торговля (таков уж чисто римский парадокс) снадобьями, целебными травами и амулетами.

Дух сильнее огня

Истинная слава пришла к площади Кампо-деи-Фьори после 17 февраля 1600 года. Именно тогда здесь был заживо сожжен философ Джордано Бруно, враг католической инквизиции, обвиненный ею в ереси. На месте экзекуции сегодня высится статуя, отлитая в 1889 году в мастерской скульптора Этторе Феррари. Джордано Бруно (чье настоящее имя Филиппо) родился в 1548 году в Ноле, близ Неаполя. Примерно в 15 лет он взял новое имя при постриге в монахи монастыря доминиканского ордена Сан-Доменико-Маджоре в Неаполе. Такой выбор проистекал не столько от устремлений юноши к религиозной жизни, сколько от интереса к изучению философии. Он не выносил ограниченности, в особенности в области монашеского обучения и, не проявляя истовой религиозности, был человеком строгих нравов. Бруно глубоко презирал тех братьев, которые погрязли в распутстве, грабежах, невежестве и прочих преступных деяниях. Тем не менее он избрал доминиканский монастырь из-за книжного богатства его библиотек. Там он мог читать важнейшие труды древности и современности, в частности запрещенные тексты Эразма Роттердамского.

В 1576 году независимость мысли Бруно и его нежелание подчиняться навязанным церковным догмам проявились ярче прежнего.

Из-за подозрений в ереси ему пришлось бежать из Неаполя в Рим. Однако обвинения множились, и через несколько месяцев мыслителю пришлось оставить монастырскую жизнь. Взяв мирское имя, Бруно начал длительное паломничество по Италии и Европе, через Савону, Турин, Венецию (где напечатал свой первый, утраченный затем, трактат «О знаках времени»). Чума заставила его направиться в Падую, где он снова принял постриг. Затем последовали Брешия, Бергамо и Женева, привлекшая своим кальвинизмом и возможностью поступить в университет. Отлученный от церкви и судимый за клевету философ прибыл в Париж, где, по его словам, «стал настолько известен, что сам король Генрих III однажды вызвал меня к себе, интересуясь, был ли мой прославленный ум порождением природы или колдовства. Я удовлетворил