Гай Себеус - Летающая голова Страница 11

– Если бы ты, старая, в своё время не побоялась открыть череп собственного сына, возможно, он не покинул бы тебя! – степняк чувствовал, что его жестокие слова «пробили» оборону, занятую лекаркой. Но у него не было выбора, раз старуха наотрез отказалась открывать «родник» его сыну.

Правда, когда она застыла от его слов, будто заморозилась, и только лицо её мокло текучей талой влагой, он испытал какое-то незнакомое чувство, наподобие укола совести. Но тут же придушил его в зародыше, как совершенно ненужное в яростной борьбе за выживание…

– …В борьбе за выживание «родник», который таганы используют для полётов, играет решающую роль! – Петрус вдохновенно размахивал руками. – Ведь именно благодаря ему, мы получаем информацию обо всём, что видим, слышим, чувствуем! Более того, мне кажется, именно благодаря «роднику», человек имеет возможность «слышать» мысли других людей. И не только тех, кто рядом. Но и тех, что были или будут! Лучше всего это получается во сне, когда всё остальное тело спит и не мешает.

– Тебя послушать, так во сне человек проделывает самую большую работу. Лично я ложусь спать, чтобы отдыхать от работы, – Пирит всеми силами старался сохранить устоявшееся между братьями соотношение сил, где главным был он.

– Нужен ли человеку сон для того только, чтобы отдыхать? Или у сна есть более важная роль? Петрус задал это вопрос себе, но Пирит решил ответить.

– Я сплю очень крепко. И мне никогда ничего не снится, – Пирит задумался и добавил: кроме полётов. Во сне я часто летаю.

– Крыльями?

– Ну конечно! А как же ещё?

– А я летаю …просто посещая другие места, …другие времена.

– Без крыльев что ли?

– Конечно!..

Пирит остолбенел от слов брата: вот он странный! Всё у него не как у всех! И ему захотелось свести разговор в шутку.

– Слушай, у меня сейчас, как у твоего кролика, крышка съедет! Что ты тогда будешь со мной делать? Ты сильно рискуешь!..

– …Ты сильно рискуешь, отец! Она ведь слепая! Как она увидит то, что нужно во мне исправить? – Корвус совершенно не горел желанием позволить старухе копаться у себя в голове. Даже несмотря на то, что получить серебряную фибулу из рук самого архонта было так престижно! Да и полетать, конечно, хотелось. Но не ценой же жизни!

И тут степняк изрёк слова, которыми гордился до конца жизни.

– Главное видно не глазами, сынок! Это будет переворот в твоей жизни!

…Перепугался степняк за принятое им единолично решение, только когда Чиста сделала уже первое рассечение кожи и взялась за коловорот, чтобы сверлить череп его мальчика…

Тут он не выдержал, ушёл из шатра, максимально открытого небесному свету. Буквально сбежал, раздираемый сомнениями: оправдан ли риск? А вдруг сын умрёт? Как жить ему после того, как своими руками, против воли всех окружающих и против воли самого Корвуса, притащил его на операцию?

Безумная тревога весь день не оставляла тщеславного отца. Лицо сына так и стояло перед глазами. Причём, его беспомощный мальчик становился всё младше и младше…

С усилием гнал он подлые мысли о том, что сам будет виноват в смерти своего любимца! А сын всё стоял перед глазами и спрашивал, и спрашивал…

– Ты меня любишь? Я тебе нужен? Любой? Я не умру? – бесконечно задаваемые, эти вопросы пульсировали в мозгу бедного отца всё время операции. Он изгрыз себе все ногти до мяса. Он не мог ни пить, ни есть: единственный глоток воды, по рассеянности заброшенный в рот, повёл за собой такую рвоту, что его оставили в покое с просьбами «слегка перекусить»…

– Я не умру? – совсем маленький сын горячими сухонькими ручками требовательно поворачивал лицо отца к себе: я тебе нужен?..

…Не нужно было оставлять в памяти младшего брата картину своей позорной реакции на кролика с вскрытым черепом. Поэтому Пирит, предельно напрягшись, протянул руку и потыкал пальцем прямо в мозговую пухлость звериной головы. Он ожидал, что тот вздрогнет, вскрикнет или ещё как-нибудь отреагирует на прикосновение. Но ничего подобного не произошло.

– Мозг не имеет чувствительности, – предугадал его вопрос Петрус. Пириту опять стало неприятно, что тот знает больше его. – Правда, теперь этот кролик сдохнет. Внутреннее содержание не выносит неочищенного внешнего прикосновения.

Пирит встретил взгляд кролика, которого одним движением пальца только что обрёк на смерть, и, круто повернувшись, вышел вон.

В его планах произошёл значительный переворот. Случайный визит в святая святых нелепого братца перетряхнул его приоритеты. Если уж этот придурок решается на столь смелые поступки, то он, Пирит, явно засиделся!

Переворотом в истории войн должна стать целая армия кроликов, …то есть воинов, не испытывающих боли! И при этом преданно взирающих на своего полководца! Подобная армия уже… маршировала в его сознании!

До воплощения оставался один лишь шаг…

5

Седые Странники мирно играли в шатранг, древнейшую игру Божественных Предков. Спешить было совершенно некуда, в их распоряжении была Вечность.

Вдруг комета, похожая на отрубленную голову с развевающимися волосами, одним махом сбила фигуры с шатранговой доски!

То, что выстраивалось долговременными усилиями и ещё более долговременными размышлениями, оказалось небрежно размётано волей случая. И, что хуже всего, не запомнено, как было выстроено…

Пока Седой Учитель дремал, Ученики второпях подхватили фигуры и расставили их по памяти. Немного поругавшись и поспорив, пришли к единому мнению, что стояли они именно так…

А, может быть, и нет. Но, даже если и не так – какая разница?

Хотя, разница, несомненно, была.

Потому что в щели, образовавшиеся между должным и реальным, вечно норовят пролезть те, кому жить положено вовсе не здесь!

Например, стриксы.

Химеры-стриксы

1

Лысая химера слегка почавкала козьей мордой, огляделась, подавляя тревогу. Понюхала свои сморщенные подмышки и успокоено замерла, скрыв голову и почти слившись со скальной рифлёностью.

Химеры-стриксы имели обыкновение, подобно летучим мышам, распластываться на скалах своего любимого песчаника, практически идеально маскируясь цветом и складками фактуры!

Кварцевые вкрапления посверкивали вокруг, словно крошки испуга. Не найдёт он её, нипочём не найдёт! Если только она сама не выдаст себя по молодости, по глупости!

Ворон-воин насторожённо планировал прямо над ней, лишь изредка взмахивая мощными крыльями. От них шли волны страха, волны силы и власти. О мощи массивного клюва химере даже не хотелось задумываться! Она внутренне сжалась, с трудом уняв предательскую дрожь шейного мускула. «Пусть он улетит! Пусть он улетит!» – умоляюще твердила она про себя. Тонкие коготки крыльных оконечностей не выдержали бы долгого виса.

К счастью, ворон поднялся выше, ещё выше… Пока не исчез совсем в сиянии солнечных лучей. Она вздохнула с облегчением и подтянула самую тяжёлую часть своего тела. Но оторваться насовсем от спасительного цвета скалы, с которой ей так повезло, всё же не решилась! Ей казалось, что вот-вот солнечный ворон спикирует на неё, беззащитную!

Она надрывно плакала от сожалений, от страха и желания выполнить свой долг. Но не трогалась с места, поглядывая на небеса.

И опоздала. Навсегда.

Её повелительница так и не получила своевременного известия от своей преданной служанки лишь потому, что той так и не удалось оторваться от треклятого ворона, преследовавшего её от самого Тагана.

2

Вожделенный Таган!

Стриксы-воины, льстящие себе сходством с драконами (правда, враги называли их летучими мышами-переростками!) намеревались расправиться с ним мимоходом, чтобы после этого иметь возможность вплотную заняться древней столицей Причерноморья – Тан-Аидом.

А стриксы-дамы намеревались поживиться прелестными украшениями, поставляемыми в Таган из самой Эллады. Уснастить свои многочисленные складки ароматическими маслами. Драгоценные китайские шелка носить они не стали бы, это не в обычаях химер-стриксов. Но устелить ими все поверхности своих владений, выстроенных из розового песчаника, – это тешило бы самолюбие!

И все эти сладкие мечты годами перекисали, превращаясь в уксус! Таган торчал на пути их глобальных планов захвата Черноморья, как заноза, которую нечем было подцепить!

Но вот, наконец, летучая мышь принесла в Корунд обнадёживающую весть: архонт Тан-Тагана пропал!

«Как пропал? Куда пропал? Как может бесследно пропасть первый человек в городе? Охраняемый в охраняемой крепости!» – ответы на эти и многие другие вопросы, конечно же, взволновали стриксов. Тем более что и жена архонта Тагана тоже исчезла.