Татьяна Зингер - Нечего бояться Страница 11

-- Получается, в мир "сбоку" едут все шестнадцатилетние А-02? -- громко полюбопытствовал Гена, приятель Ника.

-- Тысячи людей! Ой, кошмар! -- игриво охнула рыженькая девочка из соседней спальни.

-- Существует около четырехсот секторов, да? -- размышлял Гена.

-- Четыреста три, -- поправили его.

-- По барабану. И везде выгнали по сотне? То есть сорок тысяч человек?

-- Всего четыре поезда, по направлениям света, -- вновь вставила рыженькая. -- Значит, в нашем...

Несложное вычисление. Её перебили разом несколько:

-- Десять тысяч!

-- Прикиньте, он разобьется? -- громыхнул мальчишка, сидящий около меня, занявший стул у окна и загораживающий вид своим затылком.

-- Куда нас денут? -- глуповато выпрашивала рыжеволосая. -- В столицу на распределение?

-- Вряд ли... Мы там не поместимся.

-- Помните, учителя говорили?.. Типа: отправляют в разные районы?

-- Сорок тысяч, -- повторила Катерина мне на ухо. -- Сорок тысяч человек, с которыми простились друзья. И нашим городом станет любой в стране. Каковы шансы у тех, кто приедет в следующие годы, когда-нибудь пересечься с нами?

-- Нулевые, -- я прикусила щеку. -- Как и нам -- с теми, кто приехал раньше нас.

Только сейчас я поняла, как ошибалась, веря в то, что увижу Кристину, Грина и Ника. Ведь не закралось и единого сомнения! Помнила слова учителей, изучала карту Единства. И всё равно казалось, что иначе невозможно -- встретимся. Представляла А-01 крохотным городком, в котором сложно затеряться. Ага, как же. Их могли расселить где угодно. И от этого осознания кровь из соленой превратилась в горькую.

Четыре часа прошли в непрерывной дороге. Без возможности сходить в туалет, перекусить или открыть форточку, чтобы впустить свежести. Ноги вначале покалывало, а после ломило. Прошлась из угла в угол. Впрочем, бродила не только я, и никто не выявил особого интереса.

Я почти села обратно, как поезд резко встал. Пошатнулась, схватилась за спинку и ойкнула -- ударилась коленом о сидение. Мы замерли в нерешительности. Неужели сейчас двери разъедутся?

Снаружи, и правда, разлегся город. Отсюда виднелись крыши его высоток и почерневшие трубы старых заводов. Острый шпиль башни, посылающей сигнал на проекторы и радио-вещатели, протыкал небеса. Как на картинках. Мы припали к стеклам и забыли, как дышать.

Но платформы не было. Лишь широкое поле по обеим сторонам, которое заканчивалось громадинами-стенами.

Буквально спустя минуту поезд тронулся. Медленно и нерешительно, но после -- словно хищник, настигающий жертву. Он понесся дальше, оставив позади толпу ребят, многие из которых навсегда распрощались с А-02. Марк "сбоку" перестал быть таковым. Он превратился в "их". Или они -- во взрослых? Не разобрать.

Остановки участились. Примерно раз в двадцать минут вагон останавливался, а перед нами расстилался новый город. И вот, наконец-то открылись наши двери. Как мы рванули! Распихивая друг друга локтями и вопя, переругиваясь, хохоча. Стайка народа вылетела на огромную железнодорожную станцию и... окаменела.

Что дальше? Вместе с нашим, двести восьмидесятым, сектором на "волю" выпали подростки ещё из трех вагонов. В таких же костюмах, как у нас, похожие на нас, но совершенно чужие.

-- Оформление состоится у третьего отсека. Повторяю, у третьего отсека, -- затвердил механический голос.

Ребята словно обезумили. Толкотня превратилась в ожесточенные отпихивания, грубые выражения -- в скандалы. Девочку невдалеке повалили и почти прошлись по ней, не замечая или наплевав на лежащего человека, закрывшего лицо руками. Я вовремя схватила её за шиворот. Но вместо благодарности получила толчок. Девочка, опередив меня, смешалась с толпой.

Волна, сдавив, подхватила и закружила. Я цеплялась за чьи-то спины и рюкзаки, обломала ногти, стараясь не упасть. Катерину упустила из виду, но это волновало меньше всего. Правительство устраивает организованные сборы, собирает наши данные, само распределяет по специальностям. Но оно же позволяет нам затоптать товарищей насмерть в желании первым попасть в А-01. Почему?.. Чтобы оставались достойные, а слабые погибали под чьими-нибудь башмаками?

Я и представить боялась, на сколько затянется оформление всех. На сутки? Но очередь распределилась на десять ответвлений и продвигалась вперед удивительно споро.

Нас не сканировали, не проверяли и не трогали. Когда я вошла в нужную дверь, то застала за ней лишь пустующую комнатушку-чулан с одной дверью за моей спиной, второй -- слева. Из динамиков донеслось безразличное:

-- Значение и номер сектора.

По слогам. Медленно и громко.

-- Получите, -- ответил голос.

Я не поняла, о чем речь, но тут из казалось бы ровной стены выдвинулся отсек. В нем лежал запечатанный конверт из гибкого пластика.

-- Положите ваш планшет в лоток, новое изделие вам выдадут после распределения.

Как положить?! Но там вся моя жизнь. Переписка с друзьями, книги, газетные статьи, рисунки. С тревогой выполнила требуемое. Отсек втянулся, и стена опять стала гладкой.

-- Добро пожаловать в Со-На. Обязательно явитесь второго июня в ближайший Зал Пути для прохождения распределения. Спускайтесь, автобус довезет вас до общежития.

И створка слева отъехала, обнажив проход. Я ступила туда. Лестница ступеней в тридцать вела вниз; я сбежала с нее, разминая затекшие ноги. Очередные двери разошлись, как только приблизилась к ним. И очутилась на оживленной улице. Пешеходы, автомобили, мини-поезда -- в три вагончика. Коленки задрожали, а ладони вспотели. О, а вот и какой-то автобус.

Попыталась войти в него, но вход преграждал турникет. Обескуражено осмотрелась, но отыскала лишь характерную щель для электронной карты. Откуда ее взять?

Торопить было некому, поэтому аккуратно раскрыла конверт. В нем оказалась пластиковая черная карточка без каких-либо надписей, магнитный ключ с биркой "404" и заламинированная картонка, гласящая: "Общежитие: линия седьмая, третий отсек".

Боязливо вставила карту. Та поместилась идеально, что-то щелкнуло. Карточку "выплюнуло" наружу. Тронула створку, она крутанулась, и я очутилась в салоне. Чем-то он напоминал поезд. Практически заполненный восторженными и тревожащимися ребятами, холодно-металлический. Впереди, в стеклянной будке находился водитель в зеленом комбинезоне. Он не обернулся. Я заняла ближайший стул и подробнее рассмотрела содержимое конверта.

Хоть памятку бы дали с объяснением по пунктам. Непонятно же, как, почему, для чего, зачем? А чего требовал тот голос? Куда-то прийти? В висках заныло от напряжения и вопросов.

После вошло ещё четверо; автобус тронулся.