Татьяна Зингер - Нечего бояться Страница 12

Хоть памятку бы дали с объяснением по пунктам. Непонятно же, как, почему, для чего, зачем? А чего требовал тот голос? Куда-то прийти? В висках заныло от напряжения и вопросов.

После вошло ещё четверо; автобус тронулся.

Город был как в фильмах... Великолепен до остановки сердца. И пускай, дома одинаковые, подобно близнецам: светлые жилые двадцати-- и пятидесятиэтажки, трехэтажные магазины. Везде реклама, восславляющая Единство. Щиты растянуты посреди улиц, с тех смотрит улыбчивая молодежь или семейные пары. Дороги тянутся ровными линиями. И все-таки он изумителен. Витрины яркие, вывески блестящие, мигающие. А люди... Везде... Спешащие, торопящиеся куда-то. На специальных пустырях выгуливают большущих собак. Из автобуса вижу, какие те породистые. Ни единой "гнилой масти", как с учебных пособий. Перекрестки, указатели, световые табло. Они слепят, поражают, завлекают. Зато нет ни одного ребенка. Чуть старше или моих лет -- полно. Но без нескладных детских фигурок. Непривычно.

Водитель затормозил около остановки с большой буквой "А" на козырьке.

-- Седьмая линия, -- в микрофон объявил он.

Трое вышли. Что-то знакомое. Я глянула на памятку в конверте. Ой! Пулей выскочила из салона, зачем-то попрощавшись с оставшимися там.

В общежитие не то, чтоб толкучка. Скорее -- оживление. Кто-то общался, смеялся, приветствовал новеньких и жал им ладони. Эта участь постигла и меня: останавливали, расспрашивали номер сектора, желали удачного распределения. Комендант за стойкой показал, как добраться до комнаты. Хотя указателей хватало без объяснений: и этажи, и лифты, и направления, и запасные выходы.

Четвертый этаж. Коридор с развилками похож на лабиринт. Чуть не потерялась, пока искала.

Провела ключом по замку и, зажмурившись, сделала крохотный шажок. А когда открыла глаза, захотела сбежать. Комната напоминала карцер... Разве что тут имелось окошко, познавшая лучшие годы кровать с проржавевшими ножками, письменный стол со стулом и узенький шкаф. Всё. Пространства мало для одного человека; ног не вытянешь -- упрешься в стену. Продолговатый ящик.

"Зато личный", -- обнадеживающе подумала я.

В шкафу лежало два безразмерных костюма, три рубашки и две пары ботинок моего размера: легкие и утепленные. В нижнем ящике -- сменное личное и постельное белье, ванные принадлежности.

Решила осмотреть весь этаж. Туалет располагался в конце "проулка", кухня -- там же. Она напоминала лагерную: куча плит, столов, раковин и посуды. Разница в том, что еда (бесстыдно заглянула в холодильник) и некоторые принадлежности подписаны именами владельцев.

Ужин принесли прямо в комнату, чем ввели меня в полнейшее недоумение. Оказалось, в день прибытия нам поступает еда из соседней столовой. Взмыленный мальчик в фартуке потребовал расписаться и ушел к другим поступившим, неуклюже покатив тележку с едой. Я принюхалась к запечатанным контейнерам со вторым блюдом и десертом. Съесть прямо так? Нет, разогрею.

На кухне было людно и разновозрастно. Тут отыскалась и женщина с проседью в волосах, и усталый морщинистый мужчина лет сорока. Но больше всего, конечно, молодых, вчерашних воспитанников А-02. Увы, без знакомых лиц. Низенькая девушка ловко стругала овощи; три подружки спорили, пересолен ли суп; парень вслух читал способ приготовления на упаковке полуфабрикатов.

Я потопталась на пороге, переживая то гаденькое чувство "новенького". После отважилась подойти к ближайшей духовке, поставила в нее второе и нажала на кнопку подогрева. Помялась, не решаясь: присесть или остаться караулить? В это время нарезающая морковь девушка обратила на меня внимание.

-- О, -- она по-детски всплеснула руками. -- Сегодня приехала?

Угукнула. Девушка заправила коротенькую темную прядку за ухо и чирикнула:

-- Всё такое чужое? Представляю твои эмоции! Я вот уже два года как обживаюсь. Почти накопила на приличную съемную квартирку. Если хочешь -- могу помочь с вопросами.

Я подумывала отказаться, но внезапно ответила кивком. Иначе мозг раздуется и лопнет от переизбытка информации. Что бы уточнить? Столько непонятного -- хоть ложкой черпай. Девушка, не переставая орудовать ножом, поинтересовалась первой:

-- Как тебе тут?

-- Непривычно. -- Я колупнула столешницу. -- Объясни, что за конверт мне выдали?

Не пришлось даже перечислять; она помнила содержимое.

-- А чего сложного? В записке адрес на случай, если заблудишься. Поверь, стопроцентно так и случится. Я с полгода постоянно забывала, где живу.

-- Это я и сама поняла. А карта?

-- О, это ж вся твоя жизнь. Завтра подробнее разжуют, но это и документ, и личное дело, и пропуск на место работы, и деньги -- всё на ней. Не советую терять. Замучаешься восстанавливать, -- она помрачнела. -- Я как-то сломала её. Месяц бегала, умоляя сделать новую... А то удостоверения личности нет, купить ничего нельзя. Сидишь и побираешься по знакомым.

Духовка запиликала; я достала горячую коробочку с пюре и куриной ножкой. С аппетитом уминала ужин, и пока ела, девушка рассказывала о А-01. Где магазины, где Зал Пути. В последнем не только определяли профессию, но и выполняли кучу функций. Именно там подавался запрос о съемной квартире, о повышении, медицинских выплатах. Там по заявлению подбирали кандидата для оформления брака. В общем, Зал Пути был чем-то вроде директора в школе -- заведовал всем.

-- А как назначают на работу? -- я отложила вилку, удержавшись от желания облизать контейнер.

Кухня потихоньку пустела, соседи разбредались по спальням. Девушка забросила в кастрюльку с кипящей водой обжаренный лук.

-- Рассматривают сведения о тебе, задают вопросы, сверяют со списком имеющихся вакансий. Ну и подбирают. Надейся на везение и оценки. Хорошо училась?

-- Терпимо.

-- Терпимого мало, -- она вздохнула. -- Тут такие истерики случаются из-за плохой карьеры. Унитазы чистить никому неохота, все мечтают устроиться в должностные органы. Со временем свыкаются, конечно.

-- А если отказаться от предложенной работы?

-- Дело твое, -- пожала плечами. -- Попытка дана одна. Отказываешься: не заносят в базу, не начисляют зарплату, не оказывают медицинских услуг. И только если на выбранную для тебя должность появится свободное место с похожим окладом и условиями -- его могут предложить. Но не факт. Сначала ищут среди тех, кто подал заявления о переводе. А отказникам разрешено заниматься низкопробной работенкой или идти добровольцем в войска или еще куда. Например, медикам всегда требуются люди для опытов. Кстати, не вздумай помогать тем, кто прошляпил свой шанс. Это наказуемо.

И она продолжила щебетать. Я так вымоталась, что практически не слушала. Потяжелевшие ресницы опускали веки. Подбородок склонился, мысли спутались.