Александр Омильянович - В Беловежской пуще Страница 12

Тот кивнул, что помнит, хотя был бы рад, если б об этом забыли: его скупость была всем известна.

— Штангер, поздравляю тебя с первым успехом! — полковник встал из-за стола и протянул ему руку. — А теперь идемте ужинать. Сегодня угощает Клаузер.

Шифровальный отдел быстро справился с несложным шифром, и уже на следующий день вечером на столе у шефа «Валли I» лежала новая пачка «секретных» советских документов. После ознакомления с ними шеф несколько дней ходил сам не свой. Впрочем, не только он, но и другие офицеры абвера, имевшие допуск к секретным документам. В найденных документах содержались характеристики более десятка шпионов военной разведки, живущих в Белостокском округе и генерал-губернаторстве и якобы работающих на советскую разведку. Фамилии агентов, правда, не назывались (они были зашифрованы буквами и цифрами), однако их характеристики были настолько исчерпывающими, что специалисты из «Валли I» без особого труда установили, о ком идет речь. Кроме того, в этих документах упоминались места явок и встреч, приводились сведения о выплаченном вознаграждении, перечислялись задачи, которые ставились перед агентами.

Разоблачением и арестом «изменников» поручили заниматься капитану Клаузеру. В общей сложности было арестовано четырнадцать человек: из Белостока, Беловежа, Ломжи, Бельск-Подляски и других местностей варшавского воеводства.

Штангер знал их всех: ведь они являлись агентами абвера и неоднократно бывали в «Валли I». Он выполнял роль переводчика, когда их допрашивали о шпионской деятельности. Изощренные методы следствия, которые применил Клаузер, не дали никаких результатов, однако «секретные» документы советской разведки, найденные под Слохы-Аннопольские, предопределили судьбу арестованных. После нескольких недель следствия они предстали перед военным трибуналом и были приговорены к расстрелу. В «Валли I» еще долго подшучивали над советской разведкой, которая, мол, понесла такие потери.

А Штангер получил благодарность. После этого его позиции в абвере упрочились. Но он отдавал себе отчет в том, что это всего лишь первая успешно проведенная им операция, за которой последуют другие. Через несколько дней он выезжал в Беловеж.

ШИФРЫ

Итак, он снова оказался в логове гитлеровской военной разведки. В отделе полковника Шмельслегера поверили рассказу Штангера о его шпионской деятельности на территории СССР. Этому в немалой степени способствовала удачно проведенная операция с «секретными» советскими документами. Их подлинность не вызвала ни у кого сомнений, и подозрения относительно Штангера — если они у кого-то из офицеров разведки и были — теперь развеялись. Впрочем, все это не ослабило бдительности Штангера.

Со дня приземления в тылу врага он не имел связи с Центром. Рацию он спрятал в Беловежской пуще и пока не мог еще ею воспользоваться. Когда закончилось следствие по делу о мнимых «советских шпионах», в котором Штангер участвовал как переводчик, «Валли I» принял решение о его дальнейшей судьбе: его назначили офицером для особых поручений при майоре Завелли, шефе разведки в Беловеже. Итак, планы, которые он обдумывал вместе с генералом Киром в уединенном домике под Москвой, начали претворяться в жизнь.

В центре Беловежской пущи на небольшом пригорке возвышался охотничий дворец. Его построили в 1889—1893 годах по распоряжению царя Александра III. Вокруг дворца на территории в пятьдесят гектаров раскинулся прекрасный парк, в котором особое восхищение посетителей вызывали многовековые дубы-великаны. Невдалеке от дворца, спрятавшись в деревьях, стоял гофмаршальский дом, построенный в 1904 году. Позже его стали называть охотничьим домиком. В парке находился также егерский дом, а сразу же за воротами — дом для царской свиты.

Архитектура охотничьего дворца представляла собой уродливую мешанину стилей разных эпох. Повсюду были понатыканы башни, башенки, балконы. Казенная композиция его не вязалась с красотой окружающей природы. Царь, увидев охотничий дворец в Беловеже, раскритиковал его архитектуру и строителей. Интерьеры дворца утопали в роскоши. Каждый этаж был оформлен в стиле какой-нибудь эпохи. Сто восемьдесят комнат и залов дворца были обставлены стильной мебелью, увешаны ценными картинами и гобеленами. В просторных подвальных помещениях размещались кухня и другие хозяйственные службы.

Беловежская пуща испокон веков славилась охотой. Сюда приезжали охотиться Ягелло, Витольд, Казимеж Ягеллоньчик, Зигмунт Август, Стефан Баторий. Большая охота состоялась в Беловеже 27 сентября 1752 года, в царствование Августа III. В память об этом установили даже специальный обелиск с надписью, что в этот день было убито сорок два зубра и тринадцать лосей. Вместе с королем в этой охоте принимали участие королева и иностранные гости. Позже дворец был передан президенту Польши, а в пуще устраивалась охота для высоких гостей. Сюда приезжали Геринг, регент Хорти и президент Польши Мосьцицкий с многочисленной свитой польских сановников. Здесь неоднократно проводились встречи, оказавшие определенное влияние на формирование политического курса польского государства.

За воротами парка жил своей жизнью городок Беловеж. Нередко его спокойный мерный ритм нарушали забастовки рабочих лесопильных заводов и лесозаготовок, демонстрации местного пролетариата, поселенцев и лесорубов.

После 1920 года в Беловеже поселились «молодцы» белогвардейского атамана Балаховича, пользовавшегося всевозможными привилегиями со стороны тогдашних польских властей. На окраине городка в великолепном особняке помещалось правление английской фирмы, занимавшейся эксплуатацией лесных богатств пущи. В народе ее прозвали «Центурией».

С давних пор в Беловеж тянулись щупальца различных разведок. Многие сотрудники «Центурии» находились на службе в английской разводке и занимались шпионской деятельностью против СССР. Немало сотрудников имела здесь и немецкая разведка. Наконец, в Беловеже действовали агенты «двойки»[1] и всемогущей «дефы»[2].

Все разведки вербовали здесь агентов главным образом из среды белоэмигрантов атамана Балаховича. Естественно, когда речь шла о шпионаже против Советского Союза и сборе сведений о деятельности коммунистических партий, интересы расположенных в Беловеже шпионских центров совпадали. Они регулярно обменивались полученной информацией по этим вопросам.

Такая шпионская идиллия продолжалась до начала Второй мировой войны. В 1939—1941 годах органы советской контрразведки значительно потрепали ряды местных шпионов.