Мариан Фредрикссон - Книга Каина Страница 12

И был великим целителем, изгонявшим из тела болезни и яд одним наложением рук.

И такова была сила его речей, что сам царь боялся его. Царицу же и ее старшую дочь он ровно околдовал.

И вот однажды ночью, когда молодой жрец возносил молитву, ему было видение. Он узрел народ без греха, живущий невинно, как дети, просто и беззаботно.

«Они не знают Бога», – сказал он.

Но Бог знал о них. Они были Его детьми – больше, чем все другие народы.

На следующую ночь жрец перебрался через реку, следуя велению бога Ана найти этот удивительный народ и научить его, как узнать своего Бога. С ним ушла и царская дочь. Уже тогда говорили, что они должны положить начало новому божественному племени далеко в самом сердце лесов на востоке.

Нин посмотрела на Бек Нети и заметила, что уверенность его поколебалась. Рассказ жреца Луны нес в себе силу истины.

Она вызвала стража и повелела привести пастушка. Худой, низкорослый и боязливый, стоял он перед царицей.

– Откуда ты узнал эту историю?

Ни слова в ответ. Да он еще и грязный… Нин даже поморщилась, почуяв исходящий от него запах.

– Ну! – поторопила она.

Мальчик молчал.

Тогда заговорил Бек Нети, дружески объясняя пришельцу, что ему не хотят зла. Царицу развеселила история, которую он рассказывал в городе. Не хотел бы он порадовать их всех, повторив свою байку еще раз?

Мальчик смягчился. Собственно, это никакая не история, заметил он.

В степях на юге поют песню – он всего-то раз ее и слышал. Песню о царевне из земли Нод, которая пришла к лесному народу в Эдем с одним шаманом. Там у нее родилась дочь. И сын. Он тоже был шаманом. Теперь они живут на горе Ан, далеко на юге. Они землепашцы, и люди со всей равнины находят У них исцеление от болезней.

У них есть дети, а старший их сын известен своей силой и похож на царей земли Нод.

Наступила долгая тишина. Потом Бек Нети сказал:

– Ты можешь остаться здесь и на эту ночь, а завтра поедешь со мной на юг и покажешь эту гору.

Нин была рада: решение принято.

Жрец Луны поднялся, настала пора расходиться.

Откланиваясь, Бек Нети заметил:

– Мы ничего не потеряем, если поищем.

И Нин ответила:

– Но и обретем немногое, вероятно.

Оба кивнули – они всегда понимали друг друга.

Позже, много позже после полудня, Нин приняла решение. Она должна навестить живущую в пещере старую слепую жрицу богини Инанны, мудрую и всевидящую, как и звезда, которой она поклонялась.

После вечерней трапезы царица сняла корону, и золотые серьги, и мантию, и расшитое золотом платье, совершила омовение, надела на себя простую одежду и в одиночестве вышла из башни. Обойдя ее, она направилась к пещере на северной стороне.

«Как давно я была здесь в последний раз, – подумала она. – Возможно, я буду встречена не очень дружелюбно».

Но старуха улыбалась, ее невидящие глаза уставились на царицу, и она предложила властительнице сесть.

Еще раз рассказала Нин ту же историю.

Старая жрица слушала, и ничто в лице ее не менялось, но в воздухе возникло напряжение, подсказывавшее Нин: жрица не осталась равнодушной.

Пало молчание. Нин терпеливо ждала, не решаясь нарушить тишину. Наконец старая жрица заговорила: возможно, именно в этом заключается надежда звезды.

Потом она взяла лазурит и впилась в него мертвым взглядом.

Долго сидела она так. Нин даже показалось, что старуха не дышит.

Но вот она выпрямилась, вернувшись в свое тело, и сказала:

– Ан поставил свой знак на его лбу.

– Значит, он есть?

– Да.

– А знак – как это толковать?

Опять возникло молчание. Потом, будто насилу, старуха произнесла:

– Семижды отмщен будет Каин.

Никто из них ничего не понял, но, когда они расставались, у обеих зародилась надежда.

И, возвращаясь в башню, Нин подумала: «У него есть имя. Каин».

Глава девятая

Каина разбудили играющие в листве солнечные лучи. Накануне поздно вечером он добрался до реки, переплыл ее в кромешной тьме и устроился на ночлег на большом дереве.

Он спал долго и сладко, как давно не доводилось. И начинающийся день был полон жужжания шмелей и пения птиц.

Каин чувствовал в себе умиротворение. Неужели отбушевавшая внутри буря очистила его, освободила от боли? Или тот удар ножом, поразивший вожака, наконец-то избавил его, Каина, от мучений?

Этого он не знал. Спокойно, даже безразлично перебирал он в голове подробности происшедшего и, не сознавая за собой греха, решил, что убийство было грубым и бессмысленным.

Сатана мог остаться в живых.

Он был не более чем животное.

За свою жизнь, охотясь или забивая скот, Каин убил много животных. Это редко его трогало и никогда не приносило облегчения.

Значит, сам он никакое не животное, подумал Каин.

Спустившись с дерева, он задумался над тем, что же все-таки подтолкнуло его к убийству. Разочарование в Сатане, обманувшем мечты его детства? Да, вероятно. Теперь это казалось ему нелепым. Но это ничего не меняло и как бы его не касалось.

Каин был покоен.

Он прогнал сон из глаз, умывшись в реке, тщательно ополоснул рот и сел на солнышке спиной к стволу большого дерева, чтобы перекусить тем, что собрал ему в дорогу Адам. Все имело остроту и вкус в это утро. Каждая подробность окружающего ясно и четко отпечатывалась в памяти Каина: высокие прошлогодние злаки с пустыми метелками, красные анемоны в молодой траве, рыба, плескавшаяся недалеко от берега.

Никогда еще хлеб не казался ему таким вкусным. Мысли приходили и уходили, но существовали на краю сознания, главным же оставались небо, река, трава и он сам, его тело. Он наконец обрел себя целиком и полностью. В это утро он всем своим существом постиг истину.

«Слов для этого я никогда не найду, – думал он. – Но сегодня, сейчас, здесь это не имеет значения».

И больше ничто не мучает.

Он смотрел на равнину, неизвестную землю. Кругом, сколько хватало глаз, колыхалась трава, из которой, как из моря, здесь и там поднимались острова деревьев. У самой реки трава была так высока, что в ней могли скрыться и лев, и лань, и коварная змея, и гнездо жаворонка.

Каин дал волю воображению, представив, как можно в море травы убить льва, что кажется простым лишь тому, кто не знает дикой природы и звериных повадок.

В отчужденности – опасность.

Неизвестная угроза.

И неизвестные возможности.

Долго сидел он и думал о том, как хорошо было бы возделать эти земли, распахать их. Какие здесь были бы поля! Их легко можно защитить от засухи, если провести речную воду по канавам.