Между сном и явью - Гребёнкин Александр Тарасович Страница 12

- Грядет Антихрист и его воины! Будет много жертв, но им не выстоять против Святой Руси, - произнесла Наталья, глядя куда-то в пустоту.

- Ну вот, чтобы выстоять, мы и должны пресекать все поползновения врага, - сказал Павел. – А вас мы трогать не собирались. Более того, даже не подозревали, что вы здесь.

- Недавно мы осматривали замок, он был заброшен и покинут – сплошные развалины. Мы и не думали, что вы здесь живете. Как это понимать? – спросил Коля.

Но Наталья, казалось, не слушала Николая.

- Видела я здесь двоих. Они ходили по замку, но меня не видели.

- Что значит, не видели. Почему вас может увидеть не каждый. Одни видят… развалины, а другие – жилое помещение, - спросил Коля.

- Здесь пространство заворачивается.

- То есть, как заворачивается?

- Ну, как свиток, например. Можно ходить годами и не попасть сюда. А в одну ночь свиток развернется и вас заносит сюда.… Но… не каждый может это выдержать…

- Наталья, все это мистические бредни. Сочинения мадам Крыжановской, – сказал Павел.

- Но вы же видите, что не бредни, упрямо сказала Сосновская, высматривая что-то в окне.

Она встала и прямая, гордая, подошла к окну.

- Светает. Уже сын вышел сын рассвета, - задумчиво сказала она.

- Что вы сказали?

- Утренняя звезда. Венера. О ней чудесно писал Жуковский. Вам пора. Спасибо за визит, господа, я бы умерла от скуки. Очень надеюсь, что вы не пришли сюда со злом и никогда более не придете с дурными намерениями.

Она повернулась и посмотрела на Павла и Николая.

- Густав проводит вас.

Те встали, чувствуя, что вновь попали под влияние чужой воли.

А из уст Наталии звонким ручьем полились строки:

Но кто там, в утренних лучах

Мелькнул и спрятался в кустах?

С ветвей посыпалась роса.

Не ты ли, девица-краса,

Душе сказалася моей

Веселой прелестью своей?

Будь я восточною звездой

И будь на тверди голубой,

Моя звезда-подружка, ты

И мне сияй из высоты -

О, звездочка, душа моя,

Не испугался б солнца я.

Глава 7. Федор и Ганна. Юная спасительница. Выход в море. Рассказы о морском змее. Контрабандист.

Танкист Федор познакомился с Ганной на танцевальной площадке. Гремел оркестр, на небе рождались молодые звезды, а него буквально на мгновение глянули синие глаза. Глянули и остались в нем. Белокурые волосы были аккуратно собраны, на плечах был светлый платочек, и это почему-то окончательно сразило Федора. Девушка согласилась на танец не сразу, но Федор был настойчив и этот танец оказался единственным.

- Мэни треба додому, уже поздно, - сказала белокурая незнакомка, мешая украинские и русские слова, запахиваясь платочком.

Федор взялся проводить ее, хотя девушка была против. Но она улыбалась, и это придавало Федору настойчивости. Он уже не обращал внимания на то, что среди танцующих где-то потерялся Павел. Танкист попал в плен синих глаз.

- Ну, хорошо, пройдэмося, но только до билого каменя, - милостиво разрешила Ганна.

- Почему только туда?

- Далее – опасно, - сказала девушка.

Они пошли по улице мимо каменных оград, увенчанных плющом. Играла музыка.

Федору хотелось, чтобы девушка запомнила эту встречу, и он перелез через чугунные завитки чей-то ограды, и, несмотря на лай собаки, принес Ганне несколько хризантем. Девушка смеялась, пробовала сдержать его, но потом ее лицо погрузилось в нежный запах цветов.

Она спрашивала его о службе. Федор отвечал кратко, больше рассказывал о смешных случаях на учениях с новичками, избегая говорить о войне и о боях.

Город постепенно погружался в темно-синюю тень. Бледный свет луны создавал на торжественно дышащем море серебряную дорожку, временами пропадавшую, а потом вдруг расплывшуюся на горизонте кипяще-молочной краской.

Миновав церковь, окруженную кипарисами, они вышли на дальние окраины городка, где под горой лежал большой белый камень.

- Ну, все, дали я одна.

Ганна улыбалась.

Федор настаивал:

- Куда вы одна? Смотрите, как темно. Заблудитесь!

Ганна рассмеялась.

- Та що вы, я ж тут каждый куточок знаю.

В конце концов сдалась:

- Ну, добрэ, ще один провулок. Там на окраине наш дом.

Узнав, что Федор никогда не был в море, Ганна пригласила его на рыбалку.

- Мы пидэмо з батьком до Каменного острова. Вин залюбкы вас визьме. Поважае военных!

Белый платочек, наброшенный на плечи девушки исчез в глубине переулка.

Федор пошел обратно по практически незнакомой местности. Гибкие улочки, каменные заборы, обрамленные густой тропической зеленью.

Федор не спешил. В пансионат он уже безнадежно опоздал. Но знакомство с Ганной и возможная морская прогулка грели его сердце. Луна светила в спину, а впереди, по белой дорожке, шла укороченная тень.

От деревянного забора, где растущее дерево создавало черную темень, отделилось двое.

- Наше вам с кисточкой. Слышь, дядя, дай закурить.

- Не курю. И какой я вам дядя? – возмущенный фамильярностью резко ответил Федор.

- Да ты борзый, как я вижу, - произнес в темноте чей-то писклявый голос.

Федор обернулся. Сзади на него заходил невысокий тип. Лунный луч мазнул его лицо – перекошенное, с плоским перебитым носом. В руке он держал продолговатый предмет, видимо, заточку.

- Вы что, мужики? – спросил изумленный Федор. В голове у него мелькнуло «Кажется, влип».

Тройка парней обступила его.

Федор решительно отодвинул одного:

- Дай пройти!

- Подожди, служивый!

Из густого мрака под обильными ветвями шелковицы вынырнул черноволосый усатый крепыш. Из - под распахнутой белой сорочки виднелась волосатая грудь.

- Чего надо? – спросил Федор небрежно.

И тут же был схвачен за руки.

Одним движением своего большого и сильного тела, Федор освободился, потеряв фуражку, но тут же получил острый удар носком штиблеты в пах и согнулся от боли.

Его тут же схватили за руки, а усатый крепыш взял за волосы и поднял лицо.

- Отпустите, сволочи! Что ж вы делаете? – произнес Федор, чувствуя, как встревожились и заныли его раны.

Усатый сказал веско:

- Слушай, командир, ты у нас птица залетная. Или мы сейчас тебя убьем и прикопаем здесь где – ни будь, или ты навсегда забудешь мою зазнобу. Я понятно говорю?

- А я привык сам решать, что мне делать, а что нет, – ответил Федор и получил еще один удар - под дых.

Он закашлялся.

- Четверо на одного.… Это нечестно! – выдавил он из себя.

- Ну, так что? – жестко сказал усатый. – Тебе все понятно?

- Да я сейчас всего его исполосую, - приставил заточку к горлу малый с разбитым носом.

- Успеется, - отстранил его усатый.

Тогда малый деловито зашарил по карманам

- Какие же вы гады! Из-за таких как вы у нас в стране хватает проблем, - зло сказал Федор.

- Видимо договориться не удастся, - произнес усатый. – Ладно, тащите его наш сарай.

В это время раздался тонкий, но решительный голос:

- Оставьте его!

Нападающие обернулись.

В озере лунного света стояла девочка лет четырнадцати и сурово смотрела. Одну руку она держала за спиной.

- Я приказываю: оставьте его и уйдите!

Сразу же раздались голоса:

- Это еще что за чудо? Давай, катись отсюда! Тебе давно баюшки пора!

Но девчонка похоже обладала твердым характером:

- Предлагаю в последний раз!

- Да пошла ты!

Один из нападающих, высокий и рыжий парень, отпустил Федора и шагнул к девочке.

- Не тронь ее! – крикнул Федор и тут же заточка вновь прикоснулась к его горлу.

- Не дергайся. Прирежу как теленка!

Рыжий шагнул к девочке. И тут же раздался громкий выстрел, словно в темноте щелкнул кнут чабана.

Пуля подняла фонтанчик пыли под ногами рыжего. Он тут же отскочил.