Марат Буланов - AMENTRIS. Гримасы подсознания – 2 Страница 14

Поднявшись с колен, Гермидан направился в сторону команды. Открытые глаза его были пусты, лишены полностью жизни. Будто сама Смерть шагала по сумрачному храму, приближаясь к алтарю…

…Спуск продолжался около получаса. Естественно, зимой, туманной дымки над Червоноградом не было. И тем не менее, заснеженная впадина вызывала противоречивые чувства. Погода стояла довольно пасмурная, однако было сравнительно тепло. Сверху виднелись разрушенные башни замка и развалины костела. Угрюмая картина подогрела тревожность в душах молодых. Что там впереди? Что их ожидает?.. Хотя, пожалуй, Нина была в приподнятом настроении. «А совсем и не холодно! Я хорошо оделась. А тут здорово, Женя – даже не ожидала!».

Казалось, серые низкие облака легли в котловину. Унылый ландшафт ее напоминал о бренности живого. Деревья, лишенные листвы, оделись в белые, мертвые одежды. Спустившись метров на 60, «друзья» оглянулись назад и вверх. Вереница их неглубоких следов темнела на мокром снегу, от края каньона.

Ни людей, ни одного существа, даже птиц вокруг не встречалось. Евгений и девушка вскоре очутились на дне мистического «кратера». Чтобы оказаться у руин башен-близнецов и костела, нужно было взобраться на вершину внутреннего холма.

Высота его достигает 20-ти метров; тропинка поднимается довольно круто. Если бы снег немного подмерз, ребята испытывали бы немалые трудности. А так, липкий наст не позволял скользить на подъеме. В конечном итоге, путешественники оказались на ровной площадке.

Какая тут таинственная, мрачная тишина! Развалины башен вызывают, невольно, фантастический трепет. За тысячелетнюю историю, чего здесь только не происходило! Какие только перипетии не видело это мертвое место! Малену вспомнил и древнерусских князей, и монголо-татар, и польские, и литовские войска, турецкое нашествие. Он хотел найти в башнях подземные ходы, «катакомбы», но ничего подобного, увы, так и не обнаружил. Предложил Ниночке подняться на одну из них, однако барышня, естественно, отказалась.

Далее туристы перешли к руинам доминиканского костела. И на подходе к нему вдруг увидали… свору голодных бродячих собак. «Мамочка, волки!» – затряслась в панике лапонька, но крутой ее кавалер лишь присвистнул – и тощие облезлые псины молча убежали с холма восвояси.

– Женя, откуда они появились?! – стучала зубами понервничавшая дамочка.

– Это, видимо, собаки от прошлых хозяев. Хозяев, что были тут когда-то давно, – расправил плечища могучий защитник слабого пола.

– А что псы едят, если в Червонограде никто сейчас не живет?

– Может, и пыхтят еще старики. А животные кормятся от подачек туристов. Охотятся сами, наверное – ведь полудикие, и размножаются тоже.

Одним словом, продолжили дальше осмотр. Костел с облупившимся кирпичом встречал неприветливо. На вершине крыши сохранился железный католический крест. Зияли глазницы бывших когда-то здесь окон. Дверей также не было. Внутри, как и в башнях – выщербленные, голые стены. Деревянный пол давно уже сгнил.

– Н-да… Сурово. И все-таки, клево! – поделился Евгений.

– Не люблю я соборов! Становится нехорошо, не по себе…

– Но ведь ты, солнышко, верующая! Правда, православная.

– С недавнего времени перестала ходить в церковь. Будто что-то не дает пойти и помолиться! – ответила девушка.

– А что так, почему? Что мешает-то, скажи?

– Не могу объяснить! Какая-то сила внутри противостоит, не хочет общения с Богом!

Малену рассмеялся.

– Так может, незаметно стала атеисткой?

– Нет, тут другое, которого до сих пор не могу в себе понять…

Далее в планах молодежи было посещение Джуринского водопада. До него по тропинкам двигались на юго-запад, спускаясь с холма. Прошли еще около шестисот метров на шум падающей воды, что, по мере приближения, становился громче и громче. Мечтатель думал, что искусственное чудо, возможно, замерзнет, однако, сравнительно теплая погода воспрепятствовала этому процессу.

И тем не менее, красота бурного каскада не поддавалась описанию. Вода низвергалась по ступеням, с 16-метровой высоты, в обрамлении заснеженных дерев. В морозы поток может полностью застыть и кристаллы голубого льда засверкают на солнце. Такие возникают ощущения – что словно в сказку неожиданно попал. Хотя и сейчас, в душах путешественников все словно пело и играло. Постояв у водопада 20 минут, «друзья» отправились по дорожке к месту, где, по словам романтика, может находиться человеческое жилье.

– Насколько помню, некие хибары есть недалеко от кладбища. На среднем холме. Там и усыпальница старых хозяев поместья имеется. Надо обязательно погулять по погосту – могилы там старые-престарые. Почитать на плитах и крестах, кто и в какое время был похоронен – говорил, воодушевленно Малену.

На что барышня неожиданно заметила:

– Кладбища меня почему-то завораживают. Это не Господу кланяться в церковной духоте! Есть что-то мистически-призрачное в древних некрополях. Иногда не терпится проникнуться атмосферой, где лежат останки мертвецов!..

Евгения от таких признаний внезапно передернуло. Впрочем, мало ли кому что может нравиться; он ведь тоже большой любитель смотреть захоронения.

Шагая в обратную сторону, в направлении замка, молодые люди, немного заплутали. Тропинок было несколько, и они выбрались на невысокий холм. И только оттуда парень и дивчина увидали старое кладбище, а невдалеке от него – несколько домов. И даже не домов, а мазанок, что прилепились на заснеженном, естественном возвышении.

– Нам туда! Сейчас спустимся чуть вниз, а потом, возможно, и на постой кто-нибудь примет! Ну, когда на пагорбе потихоньку окажемся…

Надо сказать, что в оных местах полно одиноких валунов. Откуда они здесь, довольно трудно ответить, но, судя по всему, это некие обломки скал. А может, и нет. Скалы на реке, в основном, из песчаника, а камни, вероятно, в ледниковый период сюда притащило. «Туристы» останавливались у некоторых из них, прикидывая массу и ища причину появления. И вот, романтик захотел отлучиться в сторону по обычной малой нужде. Сошел с тропинки и отправился за деревья, оставив дамочку стоять.

Путешественники находились на спуске с холма. Девчонка, пока товарища не было, открыла сумку, что взяли с собой. Достала несколько сладких печенюшек. Слегка перекусила. Но кавалер не появлялся. Прошло пять, а затем, и десять минут. Мадемуазель стала волноваться, тревога внезапно охватила ее в этом безлюдном каньоне!

– Женя, где ты?! Что-то случилось?! – в истерике крикнула барышня.

– Здесь такое, такое!.. Ни за что не поверишь, что, блин, нашел! – отозвался, наконец, из леса чудила.

– А что нашел-то?! Я одна очень боюсь!

– Иди быстрее сюда! Поверить не могу собственным глазам!

Ниночка, проваливаясь в снег, буквально побежала на спасительный голос. Метров через десять повернула за кусты… и увидела пропажу! Евгений стоял у деревьев, положив руку на большущий валун. Вот это, каменище!! Высота его, достигала по грудь улыбающемуся мечтателю.

– Смотри, что тут высечено! Возможно, символ древний! Интересно, к какому веку относится сей загадочный знак?! Ну, черт – и подарочек же, нам на Рождество!

Мадемуазель подошла к валуну и неожиданно вздрогнула всем телом. В центре камня некто высек ровный круг, от средины которого… расходились три линии с завитками по краям!..

Некромант приблизился к алтарю и шагнул чрез горевшее пламя. Словно огонь был частью его самого. Этот человек дыхание жизни превращал в дыхание смерти. И наоборот, работая со смертью, чародей дарил подлинную жизнь. Существование Гермидана покрывалось траурным флером, завесою тайны. Однако мощное биение бешеной энергии вырывалось, подобно лаве, так или иначе, наружу!

Переступив огненный круг, а потом еще два, маг встал между Эдгаром и Нолтом, расцепив руки их. И приказал открыть всем глаза и тоже расцепить длани обрядовой связи.

Странно, но соблюдая указания некроманта, команда, открыв очи, была на удивление спокойной, перестала паниковать и будто заново родилась. Все треволнения, словом, оказались позади, и даже раны вьюноша и капитана не беспокоили, как раньше. А между тем, действие наркотика, что ввел отцу и сыну эскулап, подходило к концу. Наркотик, кстати, был изготовлен в форме порошка, из корнеплодов речного богуса и семян дикой плайнокозы.

Чародей вновь поднял с ритуального «стола» ганравар, и вновь сделал свежий надрез на ладони. И причем, в том же самом месте, ничуть не поморщившись. Горячая кровь Гермидана с новою силой начала капать на каменный пол. Этой кровью алхимик нанес каждому из четырех испытуемых на лбу символ – точней, знак Аментриса. А именно – круг, внутри которого от центра расходились три прямые линии с завитками по краям.

«И двое восстанут, чтобы помочь третьему! А четвертый ляжет жертвой, чтобы третий ключом стал!!» – как и ранее, повышая голос, вновь и вновь повторял маг слова заклинания.